Зверь (СИ) - "Tesley"

— Расскажи, — велела Матильда. — Мой внук вырос в Агарисе, а там другие обычаи.

— Ну, случилось как-то раз в одной местности в Золотой Анаксии, — несмело начала Вицушка, искоса поглядывая то на Альдо, то на Матильду, — что облюбовали её огненные демоны. За главного у них был колдун, служитель Астрапа, который раз в год, в самую жаркую ночь, созывал их резвиться на окрестные поля. А видом те демоны походили на огненных коней с пламенными гривами и хвостами, и там, где проходил их табун, начинался страшный пожар. В огне гибли и посевы, и люди, и целые деревни… И никакая вода не могла загасить колдовской огонь.

— Пирофоры, — неожиданно для самого себя брякнул Робер, заглядевшись на Мэллит.

Все с удивлением уставились на него. Он развёл руками и улыбнулся с извиняющимся видом.

— Кажется, так их звали. Простите, ваше высочество. Как-то само вырвалось.

Сюзерен с подозрением покосился на друга, но промолчал. Матильда только недоуменно приподняла брови.

— А дальше? — спросила Мэллит у Вицушки с детским любопытством.

— Да-да, рассказывай, милая, — оживился Альдо, не спуская глаз с Робера.

— Э-э… — несмело протянула сбитая с толку Вицушка. — Так вестимо, что дальше. Когда стало совсем невмоготу, жители пошли к одному отшельнику, верившему в нашего Создателя. Звали его Фюлёп. (Как и все алатцы, Вицушка выговорила имя святого на местный манер). И попросили его: избавь нас, Фюлёп, от губителей-демонов! Ведаем мы, что ты чтишь неизвестного нам бога, и обещаем: если твой бог окажется сильнее Астрапа, все мы перейдём в твою веру! И тогда Фюлёп, — продолжала Вицушка, указывая на свёртки со свечами, — велел каждому взять по семь свечей и освятил их перед алтарём. А в самую жаркую ночь приказал зажечь их и пошёл со всеми жителями туда, где как раз скакали демоны. А те, едва увидали шествие, сразу стали беситься, вставать на дыбы и бить копытами, но ничто им не помогло! Колдовской пожар сам по себе погас там, где проносили освящённый огонь. И погибли демоны, а все жители перешли в истинную веру. Так святой Фюлёп истинным пламенем одолел нечистое пламя, — закончила Вицушка, довольная тем, что ей дали закончить, не перебивая.

— То есть, зажигая эти свечи, мы спасаемся от огненных лошадей? — простодушно уточнил Альдо, переводя с Матильды на Робера невинный взгляд, лучившийся скрытым лукавством.

— Конечно, ты же сам только что слышал, — подтвердила Матильда.

— Тогда что же здесь делает целый Иноходец из Астрапова колена? — делано удивился принц, чувствительно пихая друга локтем под бок.

Робер неловко улыбнулся, Мэллит смутилась, а Матильда звонко расхохоталась.

— Дурень! — сказала она внуку. — Это оберег от летних пожаров. Так крестьяне просят святого защитить их урожай.

— Но это же глупо, Матильда! — запротестовал Альдо. — Ходить толпой с зажжёнными свечами, чтобы защититься от пожаров – это нелепо!

— Вот поэтому ты никуда и не пойдёшь! — объявила ему бабка решительным тоном. — Кому другому, а тебе и впрямь недолго спалить весь парк моего дражайшего братца!

— На твоём месте я бы тоже не ходил, — заговорщически сказал Альдо на ухо Роберу. — Повелителю Молний просто неприлично выступать против Астрапа заодно с Матильдой. Да она одна разгонит любой табун, хоть огненный, хоть обычный. Лучше помоги мне выбрать герб для Мелитты, — продолжал он уже обычным тоном. — Это подарок, и я хочу, чтобы он был красивым. Мне тут пришло на ум, что её герб должен соответствовать её имени. Меллит ведь означает «пчела»?

— Как будто бы, — подтвердил Робер, немного растерявшись от быстрой перемены темы.

— Отлично. Может получиться славная эмблема. Пчела на синем фоне – как тебе, а? Скромная, трудолюбивая и медоносная – точный портрет моей новоявленной родственницы.

Мэллит покраснела и пролепетала еле слышным голосом:

— Пусть решит царственная… Царственная знает…

— Пусть решит царственная бабушка, — строго перебил её сюзерен. — Запомни: если ты никак не можешь отучиться от своих гоганских штучек, то хотя бы прибавляй к ним правильные слова. Царственная бабушка. Первородный кузен. А что, неплохо! — оживился он. — Первородный кузен – звучит великолепно. Я, пожалуй, не откажусь так именоваться.

— А разве это не опасно? — с сомнением произнёс Робер. — Разве мы не решили, что Мэллит считается незаконнорожденной дочерью покойного барона Та́кози?

— Разумеется, решили. Но, раз уж Матильда взяла её под своё покровительство, слухи всё равно пойдут, — легкомысленно отмахнулся принц. — Досужие языки с радостью наболтают, что Мелитта – внучка Матильды от какой-нибудь юношеской интрижки с другом детства. Не расстраивайся, — ласково подбодрил Альдо окончательно смутившуюся гоганни, — для Матильды это пустяки, а для тебя так гораздо лучше: никто не догадается, кто ты есть на самом деле. Так что насчёт герба? — снова обратился Альдо к Роберу. — Я собираюсь подарить его Мелитте в честь сегодняшнего праздника.

— Пчела на синем фоне? — задумчиво протянул Робер, мысленно представляя себе геральдический щит и фигуру. — Чёрное с золотом?

— Только золото! — решительно возразил Альдо. — Чёрное не мой цвет.

— А не слишком просто?

— Благородное и должно быть простым, — заявил сюзерен решительно. — Впрочем, пойдём, я набросаю эскиз, и тогда решим, подходит ли он для Мелитты. А ты останься с Матильдой, — распорядился Альдо, высвобождая руку, которой до сих пор поддерживал гоганни: — тебе полезно поучиться, как госпожа ведёт хозяйство. Ведь теперь ты почти член нашей семьи.

Добив бедную гоганни этим заявлением, Альдо взял под руку Робера и потащил его в сторону дворца. Однако к обсуждению герба он так не вернулся: эскиз оказался всего лишь предлогом.

— Что-нибудь решилось с твоим отъездом? — спросил он, когда они отошли на приличное расстояние, испытующе заглядывая в лицо Роберу. — Тебе удалось договориться с аббатом Олецием?

— Мне было неловко его просить, — пробормотал Робер, застигнутый врасплох этим прямым вопросом. — Я думал воспользоваться помощью того разбойника… ну, помнишь, который сообщил нам о гибели Дикона.

— И что? — Альдо внимательно смотрел на Иноходца.

— Похоже, он уже принёс монашеские обеты. Боюсь, мне всё же придётся написать в Агарис кардиналу Левию, — признался Робер.

Сюзерен задумался.

— Может, это и к лучшему, — медленно проговорил он. — Я не рассказывал тебе об этом, но… У меня есть план нашего возвращения в Талиг.

— Совместного возвращения? — уточнил удивлённый Робер.

— Да, — после небольшой паузы подтвердил сюзерен. — Конечно, ты очень пригодился бы мне в Эпинэ, — почти сразу же признался он с извиняющейся улыбкой, — но провинция в любом случае подчинится тебе. А если ты будешь рядом со мной, — договорил он, пожимая Роберу руку, — я ни на секунду не усомнюсь в успехе.

— И что за план? — вяло поинтересовался Робер.

— Ты узнаешь о нём сегодня вечером, — пообещал Альдо. — Когда начнётся церковный ход, скажи Матильде, что останешься у себя, а как только все вернутся, спускайся в перголу на южной стороне дворца. Я буду ждать тебя там. То есть мы оба: я буду вместе с Мэллит.

— Мэллит? При чём здесь Мэллит? — воскликнул Робер, поражённый до глубины души.

— Увидишь. И предоставь вести переговоры мне. Кстати, всё-таки напиши сегодня кардиналу Левию, — задумчиво добавил сюзерен. — Поблагодари его за сообщение о смерти деда и за участие в твоей судьбе. Займись этим прямо сейчас, не откладывая в долгий ящик. Агарисский голубок может нам ещё очень пригодиться.

И Альдо, дружески кивнув Роберу на прощанье, отравился догонять Матильду с Мэллит.

Робер уныло поплёлся к себе, но над письмом корпел недолго: условные вежливые фразы сами ложились на бумагу, хотя мысли витали очень далеко. Похоже было на то, что сюзерен действительно серьёзно озаботился возвращением в Талиг и задумал для этого целую операцию. Опять политические интриги, опять война с собственной родиной! Робер вспоминал Сагранну, Варасту, бириссцев и кагетов, и сердце его тревожно ныло. Эгмонт и дед уже мертвы, а поднятое ими восстание всё ещё продолжается, втягивая в порочный круг новые и новые жертвы. Вот теперь Альдо зачем-то решил использовать Мэллит. Неужели недостаточно мужчин, погибших понапрасну? Неужели мало того, что умер бедный Дик? Ну нет! Возможно, что в конечном счёте сюзерену и улыбнётся удача, но что, если их снова ждёт поражение? Что тогда произойдёт с Мэллит? Решено: он останется и попробует убедить Альдо отказаться от неведомой интриги, если она способна навредить девушке.