Крылья пламени - Эссес Дария

В его глазах плескалась злость. Злость на самого себя.

– Я не хотел так вести себя эту неделю. Я не хотел говорить всего того, что сказал.

– Или не сказал.

– Или не сказал, – согласил Илай, осторожно беря ее за руки и притягивая чуть ближе к дивану, словно боялся, что она его оттолкнет.

Эстелла всегда замечала, как рядом с ней он становится спокойнее.

– Прости меня, сказочница.

– Все в порядке.

На его лице появилась легкая улыбка. Впервые за столько дней.

– Не лги. Я знаю тебя слишком хорошо.

– Какой мой любимый цвет?

Он удивленно вскинул брови.

– Желтый.

– А второй?

– Серебряный?

Эстелла даже опешила.

– Как ты узнал?

Илай переплел их пальцы и потянул ее к себе на колени. Не снимая ботинок, она закинула ноги на диван и немного оттаяла. Эстелла знала, что он бы не стал намеренно причинять ей боль. Возможно, она слишком наивная. Возможно, он слишком глубоко запал в ее сердце. Но она верила ему так же, как верила себе.

– Потому что ты как солнце. И немногие знают, что солнце – белая звезда. Я смотрю на тебя и вижу много-много желтого, красного и оранжевого, потому что только со стороны ты выглядишь так, словно можешь сжечь весь мир. Немногие могут подлететь к тебе достаточно близко, чтобы не опалить крылья, и увидеть настоящий оттенок.

– Поэтично. А ты не боишься сжечь свои крылья?

– Я готов сжечь их только ради тебя.

Эстелла прикрыла глаза, пряча эти слова в самую красивую коробочку и убирая ее далеко-далеко в сердце. Чтобы они всегда были рядом, даже если их путям будет суждено расплестись и со временем почернеть.

– Я собираюсь еще немного на тебя позлиться, а потом выпустить Илая, Нэша и Аарона, чтобы они с тобой разобрались, – пробормотала Эстелла, чувствуя, как лисицы одобрительно хмыкнули.

Она снова запечатала силу, напоследок пригрозив подпалить им хвосты, если они еще раз подслушают их разговор.

– Забыл про твоих новых друзей, Солари. – Его глаза насмешливо сверкнули, словно он уже был готов драться с лисицами. – Мы еще посмотрим, кто из нас… сильнее.

Эстелла насмешливо фыркнула, и Илай обнял ее за талию, запустив пальцы под ткань широкой футболки. Было немного странно носить обычные вещи, а не красно-черные доспехи, и разгуливать по замку без ангельского клинка. После внезапного появления Циреи разведывательный отряд круглые сутки патрулировал улицы столицы, а замок охранялся оборонительным и атакующим отрядами. Поэтому никто, даже Небесная армия, не мог начать неожиданное наступление.

– Мне нужно тебе кое-что сказать, – произнес Илай каким-то странным голосом.

Эстелла сразу же насторожилась и наклонилась ближе к его лицу, положив руки на широкие плечи.

– Что?

Он медленно придвинулся, задевая мочку уха губами. Эстелла кожей почувствовала его горячее дыхание. Отсутствие его тепла и прикосновений заставляли дрожать от каждого брошенного в ее сторону взгляда.

Илай обхватил ее шею руками и одним движением языка – так быстро, что она даже не успела отстраниться, – облизал ее щеку.

– Ты… Что ты… – начала Эстелла, недоуменно хлопая ресницами.

Только когда до нее дошло, что он сделал, она начала вырываться из его хватки.

Илай уткнулся носом в ее шею и тихо засмеялся.

– Ты просто… Это отвратительно, Аттерес!

Она назвала его по фамилии и сразу же об этом пожалела. Одна секунда – и Илай повалил ее на кожаный диван, начав щекотать.

– Уйди! – закричала она на всю библиотеку, стараясь спихнуть его с дивана. – Пожалуйста, хватит!

Эстелла громко засмеялась, прижимая руку ко рту, чтобы в библиотеку не сбежались повстанцы. По Альянсу уже поползли слухи об их романе с командиром, а если их увидят в таком положении, от обсуждений точно не спрячешься. Но Илая, видимо, это совсем не волновало. Он что-то тихо мурлыкал, утыкаясь носом в ее шею, и улыбался, отчего на его щеках проступали ямочки.

«Лживые Боги, эти ужасные ямочки».

– Так нечестно, – выдохнула Эстелла, отбрасывая с глаз пряди волос, когда Илай немного отстранился и растянул губы в той ухмылке, которая обычно не сулила ничего хорошего.

– На войне все средства хороши, не так ли? – спросил он, внезапно схватив ее руки и поднимая их над головой.

Она даже не успела ничего сделать. В голове лишь промелькнуло воспоминание, как они точно в таком же положении лежали на полу в ее комнате в Кельфорде. Тогда на их ладонях отчетливо был виден знак Нитей Судьбы.

Сейчас он им и не нужен.

– Ты…

Илай наклонился и приник к ее губам. Жадно, требовательно, словно она могла в любую секунду испариться. Эстелла забыла, что хотела сказать. Его поцелуи крали дыхание, заставляли тихо вздыхать и извиваться под его телом, прижимающим ее к дивану. Она хотела коснуться Илая, запустить руку в его шелковистые волосы, но он крепко сжимал ее руки, не давая вырваться. Заставляя подчиняться и изнывать от желания.

Влажные губы поцеловали линию ее челюсти, затем переместились на шею и сильно прикусили. Эстелла откинула голову и тяжело задышала, вонзая ногти в его ладони, которые удерживали ее от прикосновений. Он был всем сразу – мягкостью, что граничила с жестокостью. Сладостью, что граничила с горечью.

Илай пососал кожу между ее ключицами. Эстелла ахнула, неосознанно приподнимая бедра и чувствуя сквозь тонкую ткань легинсов его твердый член.

– Нас могут увидеть, – прошептала она, закусив губу. – Снова.

Продолжая спускаться поцелуями вниз по ее телу, он поднял взгляд и произнес:

– Не говори, что тебе это не нравится.

Осознание того, что в любой момент кто-то может зайти в библиотеку и увидеть их переплетенные, разгоряченные тела, заставило Эстеллу задрожать – то ли от страха, то ли от возбуждения. Никто никогда не видел и не слышал ее мыслей. Порой они казались Эстелле слишком грязными, слишком неправильными. Но Илай словно чувствовал их, разделял и хотел довести ее своими действиями до безумия.

Он приподнял ее футболку и прижался губами к оголенной коже, покусывая и нежно зализывая эти места. Ее ноги обвились вокруг его талии, прижимаясь еще ближе, желая почувствовать еще больше. Футболка задралась до шеи, открывая ему небольшую грудь. Его изумрудные глаза блестели страстью и желанием, словно он никогда не видел ничего красивее. Губы кружились вокруг соска, зубы царапались, затем сильно прикусили. Эстелла выгнула спину и вскрикнула, но ладонь Илая сразу же зажала ей рот, заглушив хриплые звуки.

– Пожалуйста, – захныкала она, прикусывая его руку и двигая бедрами, чтобы хоть как-то унять пульсирующую боль.

– Чего ты хочешь, Эстелла?

Она хотела утонуть в нем.

Она чувствовала, что он хочет утонуть в ней.

Приложив немало усилий, Эстелле удалось освободить руки из его захвата и притянуть Илая к своим губам.

– Тебя, – выдохнула она, погружая их в глубокий поцелуй. – Я хочу тебя…

Илай резко перевернул их так, что теперь Эстелла сидела на нем сверху. Она с какой-то жадностью исследовала его губы, кусала, скользила своим языком по его языку, чувствуя вкус шоколада. Руки Илая блуждали по ее телу, поглаживая внутреннюю часть бедер, спину и талию, исследуя каждый сантиметр, будто он касался ее впервые.

Его руки, его прикосновения повсюду. Горячие. Ленивые. Страстные.

Они словно отключились. Ничего не видели, не слышали – только чувствовали друг друга, не желая останавливаться.

А мир остановился, оставив их двоих в огромной библиотеке, на кожаном диване в окружении старых книг. Под открытым куполообразным потолком, через который они могли видеть самую большую белую звезду.

И ничего больше не имело для них значения.

Эстелла совсем немного отстранилась и перевела дыхание, рассматривая Илая: тяжело вздымающаяся грудь, растрепанные ониксовые волосы и раскинутые крылья, к которым так хотелось прикоснуться. И его глаза – такие живые, наполненные тьмой и светом, нежностью и страстью. Она слегка сдвинулась, и Илай издал низкий стон.