Наследный принц (СИ) - Зиентек Оксана

И если сговор Любины, которая пусть и не была красивее, но всегда ходила в любимицах среди свитных девушек, Предслава пережила спокойно, то сплетни о Гориславе ее заметно опечалили. Получалось, что знатную красавицу обошла одна из самых неприметных девиц.

Но когда Либуше в один из ближайших дней попыталась заговорить об этом в кругу семьи, ей неожиданно возразила королева Ариана. «Не пойму, куда вы с Генрихом так спешите?» — заметила она, наслаждаясь своим любимым чаем на фразский манер. Сливочная шапочка на кубке сегодня удалась слугам особенно хорошо, поэтому королева пребывала в благодушном настроении. — «Девочке до «перестарка» еще пару лет гулять. Выйдет замуж в свой черед».

Либуше, которой казалось, что замуж всех надо выдавать как можно скорее, задумалась. Генриху, судя по выражению лица, мысль пустить все на самотек тоже не приходила в голову.

— Мама, — кронпринц попытался напомнить Ее Величеству о предыдущих разговорах. — Мы же хотели, чтобы подданные видели вокруг принцессы не только ее соотечественниц. Ну, и в свете последних событий мы этим девицам просто не можем доверять до конца.

— Ах, Генрих! — Королева в легком раздражении взмахнула рукой. — До конца доверять все равно нельзя никому. А уж за несколькими девушками мы как-нибудь уследим.

— Так тому и быть, — подвел итоги Его Величество. — Не будем показывать любезным соседям, что несколько девочек в состоянии заставить наш двор менять планы.

При этих словах Либуше смутилась, словно все эти заговоры в Любице и шпионские истории — это ее рук дело.

— Я вот так и не понял, — лениво заметил Генрих, снова наполняя свою тарелку, — при чем тут Либуше. При таком количестве братьев, что у нее, что у меня, кому вообще мог помешать наш наследник? И чем?

— Мне кажется, тут дело не совсем в вас. — Задумчиво ответил принц Гуннар. — Скорее, тут дело в смуте, которую могли внести в отношения с княжеством хоть ваша с Либуше ссора, хоть потеря ею ребенка, хоть что-нибудь еще в том же духе.

— В смысле, сделал гадость — на сердце радость? — Хмыкнул принц Рихард. Он все еще не простил брата за свадебный сговор. Но сейчас его обида проявлялась, в основном, в том, что он демонстративно старался не беседовать с Гуннаром наедине. И вообще, не беседовать ни о чем личном.

В том же, что касалось общесемейных дел, братья по-прежнему выступали единым фронтом. Возможно, переспав со своей бедой, Рихард вспомнил, что он действительно не вправе распоряжаться собой. Возможно, сыграл свою роль недавний разговор с отцом.

* * *

— Сынок, я, конечно, все понимаю, — сказал король Эрих.

Сегодня они разговаривали в отцовском кабинете. Но не в том, официальном, который находился в рабочем крыле, а в небольшом кабинете, прилегающем к личной гостиной Его Величества. Именно здесь король любил работать ночами. Именно здесь писалось большинство судьбоносных указов. Отец и сын немного помолчали. Король, похоже, подбирал слова, а принц почтительно ждал, отдавая право первого слова отцу. Выдержав паузу, Его Величество продолжил.

— Я все понимаю, сынок. Ты знаешь, что ваш с графиней брак — исключительно политический союз. Почти как у Генриха с Либуше.

При этих словах Рихард только хмыкнул. Несмотря на весь вышкол, который проходила дворцовая прислуга, о любви кронпринца и его молодой жены не судачил только ленивый. Правда, молодожены (хотя, какие там молодожены, медовый месяц полгода как закончился!) сами виноваты. Ведут себя, словно влюбленные подростки. Тут прислугу можно понять: если бы принц не хотел, чтобы его поцелуй с женой обсуждали все, кому не лень, он бы целовал ее в своих покоях, а не посреди портретной галереи.

Третий принц едва справлялся с искушением поймать старшего брата во время отдыха и хорошенько расспросить, сколько в этих сплетнях правды, а сколько — игры на публику. Только вот очень опасался Рихард, что вместо ответа получит в ухо. В том, что касалось женщин, Генрих шуток не понимал.

— Можешь спрятать свой скепсис, — тем временем продолжал король, — их брак — действительно изначально всего лишь большая политика. У тебя — так же. Ты это знаешь. Твоя, кхм-м, подруга это знает. И твоя жена тоже будет это знать.

Ты можешь и дальше преспокойно жить на две семьи. Твоей жене с этим придется смириться. В конце концов, пока ты не тащишь свою фаворитку во дворец, ее для двора как бы и не существует. И единственная, кто действительно много теряет в такой ситуации, это та, которую ты якобы любишь. Сколько лет девушке? Двадцать? Двадцать один?

— Двадцать три, — мрачно уточнил Рихард, уже понимая, к чему клонит отец. И так же понимая, что король кругом прав. И даже если он сам не готов прямо сейчас менять свою жизнь, братья в этом точно не виноваты.

* * *

Эрих Пятый в последнее время все чаще замечал за собой желание отдохнуть. Прежний ритм работы давался Его трудолюбивому Величеству все с большим трудом. Да и целители советовали с сердцем не шутить. Поэтому король с удовольствием предоставлял событиям идти своим чередом, там где это грозило минимальным вредом, даже пойди что-то не так. Сейчас он просто пил свой травяной чай и наслаждался тем, что дети прекрасно справляются без него.

В голове Эриха Пятого созрел хитроумный план. Еще раз полюбовавшись на счастливого наследника, он решил, что непременно так и сделает. Вот только надо сначала посоветоваться с женой.

Эпилог

Очередные празднества в честь победы отшумели. Точнее, это народ, не мудрствуя лукаво, праздновал победу по второму кругу. А в королевские хроники эти гуляния вошли как принятие присяги новым вассалом и бал в его честь.

Задира-граф, хоть и скрипел зубами от злости, вынужден был приехать в Люнборг с женой и детьми. В присутствии местного дворянства и иностранных послов Его Величеству Эриху Пятому была принесена торжественная присяга.

— Вот же, придурок! — Возмущался кронпинц Генрих в своих покоях после того, как вечером вернулся со встречи с графом. Неофициальной, само собой. На котрой, на самом деле, решалось намного больше, чем на всех торжественных приемах вместе взятых.

— Все ему неймется? — Спросила Либуше, с наслаждением вытягиваясь в постели. Эти дни всем давались нелегко. Хотя ей, наверное, было проще всех. Агата, та просто хваталась за голову, скорбя о бессмысленно потерянном на балах времени. — Что он в этот раз учудил?

— Ха! Можно подумать, ему бы дали что-нибудь учудить! Не сиделось ему спокойно полновластным правителем, теперь будет ходить по струночке до конца своих дней.

— А-ам, так а чего ты тогда злишься? — Спросила Либуше мужа, пытаясь подавить зевок. — Иди уже сюда. А то я тебя в последние дни только мельком и вижу.

Генрих усмехнулся и сел на край кровати. Наклонился к жене, обнимая, зарываясь лицом в пушистые волосы, припадая губами к бьющейся у основания шеи жилке.

— Люблю тебя. — Прошептал он.

— Мы тебя тоже любим, — улыбнулась в ответ княжна. — Давай. Успокаивайся уже и будем спать.

Но какое уж тут спокойствие?! До усталого Генриха дошел, наконец-то намек. И вместо отдыха княжне понадобилось немало усилий, чтобы успокоить разбушевавшегося мужа.

Да, она действительно при добрых надеждах.

Нет, целителя звать не надо.

И волхвов не надо, хотя с отцовским советником она при случае поговорить бы не отказалась.

И вообще ничего не надо, кроме того, чтобы любимый муж перестал, наконец-то, бегать по комнате. У нее от его мельтешения уже голова кружится.

Нет! И Ее Величества тоже не надо. Даже с укрепляющим отваром. Даже если королева сама опробовала этот отвар минимум четыре раза… И нет, ей не бывает плохо по утрам. Только вот спать почему-то очень хочется. Все время.

Когда страсти наконец-то улеглись, Либуше тихонько выдохнула. Кажется, он известие о грядущей войне принял спокойнее. А в честь мира всего лишь напился. Ну разве же можно так волноваться по пустякам?! Ладно, не пустякам. Но ведь то, что рано или поздно наследник случится, было понятно еще до свадьбы. Для того и женились.