Пепел жизни - Харос Рина

При мысли о погибели меня передернуло. Вспомнилась Хлоя, которая пожертвовала собой, передав магию сестре – Алкесте. Банши и джинн теперь больше времени уделяли друг другу, нежели проблемам континента – они хотели ребенка. У Михаэля и Селестии родились двойняшки – мальчик и девочка. Им передалась магия родителей. У девочки – огонь, и она могла перевоплощаться в дракона, чем до безумия бесила брата – то и дело пыталась подпалить кусты, что раскинулись около дворца. Мальчик, которому досталась сила матери, связывал сестру крепкими лиственничными канатами, чтобы не летала и не мешала процессу возрождения семян. Селестия и Михаэль, возвращаясь с обучения драконов, находили своих детей не в самом лучшем расположении духа – дочь пыталась зубами перегрызть лианы, а сын, потирая подпаленную одежду, сосредоточенно сидел около маленького ростка. Теперь они выросли, дракон и дриада готовили их на роль правителей, желая отойти от дел и заняться семьей, бытом и спокойствием, которого так порой не хватало.

У Мулцибера и Касандры родилась дочь, которая характером дико напоминала мне Хлою. Маленькая фея могла проникать в чужие сны, управлять эмоциями и считывать страх, как отец. От матери достались золотисто-бирюзовые крылья, при помощи которых она летала на дальние расстояния и зачастую пряталась от меня на верхушках деревьев, куда я не мог добраться при всем своем желании – ноги короткие, да и копыта уже от возраста начинают болеть, когда много хожу. Но я любил эту несносную девчонку всей душой – она то пилила, заставляя чувствовать себя ничтожеством, то крепко прижимала к груди и говорила, что лучше козла ей в этой жизни не найти. Я не обижался, напротив – тело наливалось теплом от подобного признания восьмилетнего ребенка.

Я открыл было рот, чтобы позвать Мулцибера третий раз, и он как нельзя кстати распахнул дверь в свои покои – волосы взъерошены, вокруг торса повязана тонкая ткань, которая едва ли скрывала бесстыдство. Первым порывом было желание боднуть демона, чтобы знал, что при ребенке нельзя заниматься подобными вещами, но потом увидел за его спиной Касандру и непроизвольно улыбнулся – она прильнула к мужу, как цветок к солнцу, и поприветствовала меня, послав воздушный поцелуй.

– Что-то случилось? – спросил взволнованным голосом Мулцибер, хотя у самого блестели в глазах лукавые огоньки.

– Да, это.

Я демонстративно поднял выдраный клок шерсти и помахал перед лицом демона, насколько позволял рост. Они переглянулись с Касандрой – фея недовольно нахмурила брови, а Мулцибер виновато шмыгнул носом, понимая, кто это сделал.

– Мы компенсируем.

– Да? И как же? Родите мне еще одного несносного ребенка, на этот раз демона?

– Нет, – лукаво ответила Касандра и поправила выбившийся из копны волос локон, – думаю, тебе наша затея понравится.

– Фея, говори. Твои сюрпризы никогда не заканчивались добром.

Но Касандра только пожала плечами, поцеловала Мулцибера в плечо и удалилась в покои, прикрыв за собой дверь и оставив нас вдвоем с демоном в коридоре.

– Ты точно знаешь, что эта крылатая задумала.

– Да, – не без удовольствия ответил правитель, поправив ткань на бедрах.

– Я готов сидеть с Аретой и позволю ей еще два раза выдрать мне клок, если ты сейчас все расскажешь.

Мулцибер приглушенно рассмеялся и мотнул головой, присел на одно колено и обхватил меня за плечи, взглянув в глаза.

– Поверь, даже моя дочь не сравнится с тем, что мы для тебя приготовили.

– Ааааа, я понял, – я гордо задрал голову вверх, демонстрируя обиду, – вы собираетесь найти Арете другую няньку, да? Больше не нуждаетесь в сатире, не так ли? Ясно, все ясно…

Я хотел было еще пустить слезу, но Мулцибер не поверил в мою наигранную драму. Я фыркнул ему в лицо, скрестив руки на груди.

– Пожалуйста, не стоит обижаться. Просто иди отдохни, сходи на источник, чтобы смыть усталость дня, и наберись сил для вечера. С Аретой я сейчас схожу и поговорю, чтобы подобного она не вытворяла.

– Мулцибер, – я вновь хотел задать вопрос, который озвучивал неоднократно, – как думаешь, Хлоя действительно переродилась в твою дочь?

Демон нахмурился и пожал плечами:

– Я не знаю. Все, что мне известно – что сирена вернула долг и подарила нам с Касандрой ребенка. Даже если Хлоя и переродилась в теле Ареты, то…

– То что? – подтолкнул я правителя к ответу, когда тот замолчал.

– То мне стоит благодарить судьбу, что позволила Смерти познать жизнь.

Какое-то время мы молча смотрели друг другу в глаза, пытаясь отыскать ответы на все вопросы. На поляне слуги начали накрывать все для большого праздника – дня рождения маленькой феи. Вечер, когда ее магия должна проснуться и определить дальнейший исход судьбы континента.

– Ступай, мой друг, и отдохни. Вечер будет долгий, не трать энергию впустую. Попросить Касандру, чтобы она нарастила шерсть?

Я посмотрел на Мулцибера как на умалишенного.

– Будем считать, что это рана, полученная в бою. Зная твою дочь, я имею полное право так говорить.

Демон усмехнулся, на мгновение прижал к своей груди и поцеловал в шерсть с колтунами на макушке.

– Я так рад, что однажды нашел тебя, Клерс.

– Вот же ты размазня, – я уперся руками в грудь демона и вдохнул воздух, откинув морду назад, – совсем тебя Касандра своими розовыми облаками удушила.

– Так разве смысл любви не в том, чтобы видеть мир в ярких красках?

– Не знаю, – я пожал плечами, отойдя на безопасное расстояние от демона, – никогда не сталкивался с подобным. Пойду я, а ты распорядись, чтобы Арету нарядили как следует, а то злая козлиная нянька будет недовольна и устроит бойню прямо во дворце.

Демон склонил голову, едва сдерживая смех.

– Будет исполнено, мой повелитель.

Я ударил демона по плечу, отчего тот не сдержался и рассмеялся.

– Не паясничай.

Я развернулся и гордо удалился. Вернулся в комнату маленькой феи и увидел ее, сидящую на кровати. По ее лицу текли слезы, она перебирала остатки шерсти, которую я не успел вытащить из ее пальцев.

– Арета, красота моя, ты чего удумала?

Я забрался на кровать, мотая копытами в воздухе, чтобы не упасть на пол. Сел рядом с феей и обхватил ее дрожащие плечи.

– Я обидела тебя.

Девочка всхлипывала. Слезы вперемешку с соплями текли по лицу. Дети – это, конечно, счастье, цветы жизни, но не когда ревут.

– Да прекрати, отрастет быстро. Я, конечно, уже не так молод, как хотелось бы, но шерсть пока в состоянии регенерироваться.

– Правда? – Арета перевела на меня красное лицо – нос опух, кожа пошла пятнами. Да, за такое мне гости точно спасибо не скажут.

– Конечно! – заверил я фею, мысленно обдумывая план побега от Касандры, которая наверняка решит узнать, почему ее дочь в свой день рождения похожа на спелый помидор. – А давай с тобой забудем про это недоразумение и пойдем готовиться к празднику?

– Давай! – Девочка радостно хлопнула в ладоши, моментально забыв про шерсть, что опоясывала тонкие пальчики. – А с чего начнем?

– Твоему отцу я наказал приготовить наряд, так что, думаю, через час нам принесут самое красивое платье, которое только может быть. А пока… может, попробуем накрасить твое прекрасное личико?

Девочка снова поникла.

– Я выгляжу ужасно, да?

– Нуууу, – протянул я, не желая обманывать фею, – для заплаканной девочки ты выглядишь великолепно, а вот для именинницы, к которой скоро прибудут гости, – не очень. Прости.

Арета кинула на меня испепеляющий взгляд. Я был готов покляться, что острие пера коснулось копыт. Фея прикусила губу, обдумывая, а потом выпалила:

– Ладно, давай, Клерс, готовь меня к приему гостей.

Мулцибер не подвел. Приготовил для дочери поистине прекрасное платье – оно крепилось на шее, атласные ленты опускались за спину и волочились по земле. Селестия, которая прилетела с семьей пораньше, помогла Арете приукрасить наряд – при помощи магии воссоздала маленьких золотисто-бирюзовых бабочек, порхающих около виновницы торжества. Рядом с ней постоянно ходил Дамионис, сын и будущий правитель континента. Я не сводил с мальчишки пристального взгляда, чувствуя в его странном желании помочь какой-то подвох. Арета в его присутствии вела себя непринужденно, словно Дамиониса и не было вовсе, а он только и пытался отыскать возможности подойти поближе – то принесет матери цветы, из которых она воссоздавала бабочек, то спрашивал маленькую фею, нравится ли ей ее платье.