Вторая жизнь доктора Лейлы (СИ) - Хайд Адель

Но на мой взгляд это не совсем верная техника, я придерживалась мнения, что гораздо эффективнее «дышать животом», а ещё как только появляется ощущение паники можно промассировать себе мочки уха или кончики пальцев.

Так мы спокойно позавтракали вкуснейшей запеканкой, и я поучила маму Элис, как дышать, если вдруг снова начнётся приступ.

На запах запеканки пришла даже мама Мака. И снова спросила, не видели ли мы его. И здесь я задумалась, а Том сказал, что они спрашивали в больнице, но Надин им ответила, что Мак уволился, и не работает уже неделю.

Мы переглянулись. Что-то было не так.

Не мог Мак так поступить и никому ничего не рассказать.

Я, заметив, что лицо миссис Ренни «окаменело», кинула быстрый взгляд на Тома. Том сразу понял, что я хотела и замолчал, постаравшись перевести разговор на другую тему.

Конечно, мама Мака всё же была нестабильна, и чтобы не провоцировать её, мы решили поговорить об этом отдельно.

Когда маму Мака отправили обратно в её комнату, я сказала:

— Может быть нам обратиться к констеблю? Всё же очень непохоже на Мака, чтобы он не ночевал дома.

Том почему-то странно на меня посмотрел:

— Кто-то редко бывает дома, Мак постоянно не приходит ночью.

— А что же делать? — я ни капельки не сомневалась, что Том говорит правду

— Пока ждать

Я прикрыла глаза, собираясь с мыслями. И решила, что мне надо сегодня ещё заехать в приют, навестить Тину и рассказать ей, что мы скоро уезжаем в Лихтенштейн.

Глядя на то, как хлопочет мама Элис, и как все радостно, и я в том числе, съели запеканку, понимала, что вот этого мне будет очень сильно не хватать. Но и здесь я оставаться не могла. Получу диплом и вернусь.

Не успела я позавтракать, как в дверь постучали. Это снова был тот же «котелок», с которым мы общались вечером.

— К вам посетитель, — сообщил «котелок», изобразив дворецкого

Я не растерялась и в тон «котелку» произнесла:

— Зовите

Мужчина усмехнулся, явно оценив шутку, и в дом вошёл Франц фон Мекленштейн.

Захотелось процитировать из моей прошлой реальности

«Чуть свет — уж на ногах! и я у ваших ног.» *

(*Цитата из книги «Горе от ума» Александра Сергеевича Грибоедова)

— Мисс Лейла, — коротко кивнул мужчина и поздоровался с остальными, — не мог дождаться утра, вот, привёз вам контракт.

И с этими словами протянул мне небольшую синюю папку.

— Сколько у меня есть времени? — отчего севшим голосом проговорила я, понимая, что вот сама не рассказала, а теперь и Элис, и мистер Белтон смотрели на меня крайне удивлённо.

— Благодарю вас, — ответила я фон Мекленштейну и взяла папку

— Когда нужно подписать? — уточнила я, уже зная какой будет ответ, но я ошиблась и это было приятно потому как фон Мекленштейн сказал:

— Подумайте, мисс Лейла, возьмите столько дней на это, сколько вам надо.

После чего посмотрел на меня жалостливыми глазами и неожиданно пошутил:

— Только не надо затягивать до старости, вы моложе, а вот мы с братом можем и не дожить.

Я рассмеялась, осознавая, что хотела бы учится в том университете, где такой вот ректор. Насколько разительно отличался в выгодную сторону от Уислера Франц фон Мекленштейн.

Но когда я открыла контракт, то начинался он с предоставления мне возможности сдачи экзамена, причём теоретическая часть была зачтена, ректор Мекленбурского университета предлагал мне провести вскрытие и после этого получить диплом врача.

Франц фон Мекленштейн откланялся, оставив карточку с адресом, сказав, что задержится ещё на пару дней, и, если у меня возникнут вопросы, то я могу с ним связаться.

— Лейла, а это что? — растерянно спросила миссис Элис, — ой, ты же вчера экзамен сдавала, — всплеснула руками женщина, обернулась на мистера Белтона, — а у меня совсем из головы вылетело

— Мама, не волнуйся, — обняла я миссис Элис, которая вдруг сникла и устало опустилась на стул.

Мистер Белтон встревоженно смотрел на супругу.

А миссис Элис перевела взгляд на концерт в моих руках и вдруг спросила:

— Ты уезжаешь?

Я подумала, что надо сесть и спокойно всё обговорить, всё равно уже на работу вовремя не успею, а близкие люди важнее.

Так и предложила. Дождалась, когда все расселись за столом и рассказала, что после сдачи экзамена мне предложили отучиться четыре года, а ректор университета из соседнего государства предложил диплом. Но есть условие, я должна три года отработать у них в стране врачом.

Не стала добавлять тревожности, рассказывая, что произошло до экзамена и какая была атмосфера.

Самое странное, что первым высказался Барни, который и говорил-то не очень и в основном всегда молчал, предоставляя более шустрому брату говорить:

— Да чего думать-то, Лейла, ехать надо. Ты уже сразу станешь доктором, а не через четыре года, а через три года вернёшься к нам, такая вся деловая.

Сразу вслед за Барни и мистер Белтон тоже высказался:

— Нам, конечно, будет тебя не хватать, дочка, прикипели мы к тебе, но ты как птица певчая, нельзя тебя «держать в клетке», а то так и просидишь всю жизнь в Ист-Энде.

Потом перевёл взгляд на жену, миссис Элис, сидела и промокала глаза платочком. Увидев, что все на неё смотрят, рвано выдохнула, потом вделал глубокий вдох и сквозь слёзы грустно улыбнулась:

— Конечно, надо ехать, только как ты там одна-то?

Я улыбнулась:

— Хочу Тину с собой забрать, она как раз скоро выпустится из приюта, а там у меня будут средства и на учёбу её устроить.

Том покачала головой:

— Вот ты сказанула, сестрёнка, мамка говорит, как ты там одна, а ты «а мы там с малявкой вдвоём», насмешила, вам нужен кто-то, кто за вами присмотрит.

— Том, — я постаралась говорить размеренно, чтобы убедить людей, ставших мне настоящей семьёй, что со мной всё будет в порядке, — я там буду под покровительством княжеской семьи поэтому волноваться нечего.

Том взглянул на меня укоризненно, но промолчал. Мол, «здесь ты была под присмотром королевской семьи», и что?

Миссис Элис поджала губы и немного дрожащим голосом произнесла, намеренно по-простецки, чтобы скрыть волнение:

— Ладно, чего в конверт вцепилась, давай читай, что там написано, что они тебе предлагают, вместе думать будем.

После того, как прочитали контракт, были потрясены не только Белтоны, но и я.

Поэтому не стала ничего возражать, когда Том сказал:

— Ты как хочешь, Лейла, а только мы тебя одну не отпустим, хотя бы на первое время.

Потом взглянул на мать с отцом и добавил:

— За деньги не волнуйся, найдём, Барни останется здесь, а я с вами поеду, заодно и мир погляжу.

Взволновало Белтонов крайне щедрое предложение. Я, конечно, рассчитывала, что Мекленштейн расщедрится, но не думала, что настолько.

И подумала, что сейчас начали поступать ежемесячные выплаты от предприятия виконта Эрли, по производству антибиотиков, я уже два раза получила довольно приятные суммы, поэтому вполне потяну и Тину, и Тома, если он всё-таки поедет.

Помимо диплома доктора, мне предлагалось возглавить педиатрическое отделение в клинике и войти в состав группы медиков, занимающихся развитием педиатрии во всём княжестве. Я подумала, что фон Меклештейн неплохо подготовился, изучив мои работы под патронажем Её Величества, когда я работала по проектам бэби-фарминга.

В дополнение к этому предлагалась зарплата, размером сопоставимая с зарплатой главного врача клиники, а также, если я вдруг решу патентовать свои идеи, предлагалось услуги юриста по патентному праву бесплатно, и единовременные выплаты за патент в княжестве.

Я понимала, что фраза «возглавить педиатрическое отделение» хоть и звучит громко, но на самом деле скорее всего означает весьма небольшое поле деятельности. Потому как педиатрия только-только начинала развиваться, и как, например в нашей больнице, это было всего три палаты и пока никаких выделенных врачей.

Но всё равно такая щедрость казалась мне необычной, особенно после того, как мне приходилось здесь отстаивать каждый свой «шаг», и это захотелось обсудить с кем-то более знающим реалии, прежде чем подписывать. И я, окончательно решив, что сегодня не пойду на работу, собралась, чтобы поехать в институт к доктору Листеру.