Вторая жизнь доктора Лейлы (СИ) - Хайд Адель

Уже после того, как мы вернулись и попрощались с Генрихом, Тина, конечно же сказала, что он для меня старый. А я подумала, как всё-таки относительно время, читая Шекспира мы отождествляем себя с Джульеттой, а ведь её матери на момент происходящего в романе было двадцать восемь лет.

— А знаешь, — Тине ещё хотелось пообщаться, а Генрих оказался интересным объектом для наших девичьих разговоров, — я где-то видела его фото.

— Ты начала читать газеты? — удивилась я

— Конечно, — с деланым возмущением воскликнула Тина, хитро улыбнулась и добавила, — но исключительно светскую хронику.

— Но Генрих инвестор, и сейчас даже я с ним обсуждаю вариант сотрудничества, — задумчиво проговорила я, — может ты видела его фото в новостной ленте?

— Нет-нет, — Тина помотала головой, — кто-то из девочек приносил Альманах и мне кажется, что я видела его именно там.

Если фото человека было в Альманахе, значит он относился к высшей аристократии. Я помотала головой, стряхивая дурные мысли.

«Завтра спрошу»

Утром автомобиль Генриха поджидал меня на нашем месте. Это, за те две недели, что мы встречаемся, стало ритуалом. Я выходила пораньше, а он довозил меня на машине до клиники, а перед этим мы делали небольшой круг.

Уж сидя в машине, я спросила:

— Тина сказала, что видела твоё фото в Альманахе, у тебя есть титул?

Генрих замолчал, но уже через пару секунд ответил:

— Герцог Рионский

Теперь замолчала я. Почему-то стало обидно, ну почему вокруг одни герцоги?

Генрих словно почувствовал, что моё настроение изменилось. Остановил машину, вышел и подошёл к дверце с моей стороны, открыл, помогая мне выйти.

Я удивлённо на него посмотрела, мы явно ещё не доехали до клиники.

— Лейла, — Генрих положил руки мне на плечи, притягивая к себе, — мне сорок лет, я уже был женат, у меня есть взрослый сын. Но я никогда ещё не был так счастлив, как эти дни с тобой. Мой титул не обязывает ни тебя, ни меня ни к чему.

Генрих замолчал, прикрыв глаза, но уже через пару мгновений снова посмотрел на меня и с жаром прошептал:

— Я люблю тебя Лейла, и хочу быть с тобой. Ты выйдешь за меня замуж?

Я подняла на Генриха лицо, удивлённо распахнув глаза. А он наклонился и будто бы опасаясь, что я сейчас отвернусь, начал осторожно покрывать поцелуями моё лицо. Накрыл своими губами мои губы, и поцеловал мягко, нежно, долго.

— Я так давно мечтал об этом, — произнёс он, когда поцелуй закончился.

А мне хотелось плакать. Генрих прекрасный человек, и я чувствовала, что он говорил совершенно искренне, признаваясь в своих чувствах. Но мне хотелось, чтобы меня целовал другой.

Вечером, забрав меня из лаборатории, где я сегодня застряла и пропустила свидание, Генрих предложил мне прогуляться.

И повез меня за город.

— Куда мы едем? — раньше мы никогда не выезжали из города, только по выходным, но это было днём, и мы были вместе с Тиной.

— Не волнуйся, — Генрих взял мою ладонь и притянув к своим губам поцеловал, — тебе понравится.

Это было здание будущей фабрики, которое Генрих планировал достроить уже к концу года.

— Ты сказала, я сделал, — он внимательно на меня посмотрел и добавил, — это вопрос доверия. Я знаю, что ты пока не готова мне открыть своё сердце, но моей любви хватит на двоих.

С этими словами Генрих достал маленькую коробочку из кармана, в которой было кольцо, и я завороженно, даже не делая попыток его остановить смотрела, как Генрих надевает кольцо мне на палец.

— Я не тороплю тебя, и готов подождать, Лейла, — уверенным спокойным тоном произнёс мужчина, — для себя я всё решил.

Я смотрела на кольцо с красивым камнем, явно дорогущее, потому что даже в тусклом свете уличных фонарей камень переливался словно маленькая звезда.

Генрих накрыл мою руку своим ладонями:

— Можешь носить, можешь пока подождать, первого ноября будет мой день рождения, я хотел собрать самых близких мне людей и буду рад, если к тому времени ты примешь решение.

Не удержавшись, я облегчённо вздохнула. Понимая, что выглядит это не очень дружелюбно и Генрих скорее всего не понял, к чему может относиться мой вздох, я тихо сказала:

— Хорошо, что так, а то я уже, как наяву увидела своё фото в Альманахе.

Генрих рассмеялся:

— Кто-то мечтает попасть в Альманах, а доктор Лейла боится.

— Я вообще побаиваюсь прессы, — грустно сказала я.

— Я знаю, — произнёс Генрих, — я видел твою историю. Я бы такого не допустил.

Мне не понравилось то, как Генрих это сказал, но я промолчала, мне не хотелось упоминать имя Максимилиана. И уж тем более обсуждать, кто бы что допустил.

Обратно мы ехали молча. Сперва я хотела рассказать про ту ситуацию и травлю, которая произошла в Британии, но поняла, что не хочу.

Не хочу жить вчерашним днём, постоянно оглядываясь назад. Для меня важно то, что есть сейчас и будет завтра.

Настроение было странное, поэтому возле дома я быстро попрощалась. Генрих, видимо, чувствуя моё настроение, не стал настаивать на прощальном поцелуе, за что я была ему очень благодарна. Лишь на мгновение прижался губами к моим волосам, глубоко вдохнув, после чего отстранился, позволяя мне уйти.

Я уже открыла дверь, когда услышала тихое:

— До завтра…

Утром, перед выходом на работу я сперва надела кольцо, потом всё-таки сняла и убрала его обратно в коробочку. Надеюсь, что Генрих поймёт почему. Тем более что я врач, а нам ни кольца, ни длинные ногти нельзя.

До выхода ещё было время, когда вдруг раздался звонок в дверь. Это было необычно.

Открыв дверь, я увидела Генриха, в руке которого вместе с привычным букетиком была утренняя газета.

— Лейла, прости, я не удержался, — с радостной улыбкой размахивая газетой сказал он.

А я подумала: — «Ну вот, только вчера поговорили, что от прессы сложно ожидать чего-то хорошего».

— Проходи, — посторонилась я, — кофе хочешь?

— Не откажусь, — всё так же весело проговорил Генрих.

«Детский сад какой-то,» — пришла в голову мысль.

И я уже сварила кофе, и мы даже сели за стол, а Генрих всё ещё не рассказал, что в этой газете и почему он так радостно улыбается.

— Лейла, ну нельзя же так, — укоризненно посмотрел на меня Генрих, — ну ты же девочка, тебе должно быть любопытно.

— Мне любопытно, — я поджала губы, потому что не хотела с утра сюрпризов, — но я боюсь.

Генрих вздохнул и развернул газету. На первой полосе была фотография нескольких человек и сначала я узнала лицо доктора Джозефа, Итана и…себя.

В заголовке было написано: «Группа учёных из Британии номинирована на премию Майера в области медицины».

Генрих снова широко улыбнулся:

— Поздравляю! Это большая победа!

Я схватила газету, и сначала просто вглядывалась в лица коллег, вспомнила что это фото мы делали, когда стало понятно, что эпидемия пошла на спад. Все были уставшие, но счастливые. Поняла, как сильно я соскучилась по доктору Джозефу и остальным.

— Через две недели тебя надо ехать в Хомбург, там происходит вручение награды, — я даже сначала не поняла о чём Генрих говорит.

— Почему в Хомбург? — и в тот момент, когда я спросила, я осознала, что в этой реальности я всё-таки получила «нобелевскую премию» *

(*в нашей реальности доктор Лейла Денмарк, которая являлась прототипом главной героини, так и не получила нобелевскую премию за свою вакцину от коклюша, хотя и была номинирована, а получила она премию Фишера, не менее престижную, но не такую известную)

***

Британия. Принц Максимилиан

Я собирался поехать Германию на церемонию вручения премии Майера. Такое событие! Группа учёных из Британии получила престижную награду.

Вообще-то должен был поехать только наследный принц или кто-то из правящей пары, но отец по-прежнему не очень хорошо себя чувствует, а мать не желает оставлять его одного. Было принято решение, что от королевской семьи поедет крон принц, но брат всегда был на моей стороне, поэтому мы едем вместе.