Лабиринт отражений - Лукьяненко Сергей Васильевич

Если уж те лохи ухитрились заразить мой компьютер такой пакостью, то и думать не хочется, что могут сделать ребята из «Аль-Кабара».

Дверь за спиной тяжело хлопает, закрываясь. Каземат погружен во тьму. Я иду на ощупь, меня подталкивают в спину. Все ясно. Предельно сжат канал связи, по которому информация идет ко мне. Чтобы еще чего не унес. Обрезаны зрительные образы.

– Стой! – командуют в спину. Послушно замираю.

Окружающим я наверняка виден как на ладони, и это не придает особой бодрости.

– Вы набрались наглости явиться снова, Иван?

Узнаю голос Урмана – точнее, интонацию его переводчика. Поворачиваюсь, стараясь не таращить слепые глаза.

– Такова была наша договоренность.

– Неужели?

– Вы добровольно отдали мне файл в обмен на обещание повторной встречи.

Пауза. Долгая. Я не вру, и Урман оказывается в дурацком положении. Как хорошо – не врать. Да и зачем? В мире так много правды, что ложь просто не нужна.

– Чего вы хотите?

– Я? Ничего. Вы просили меня о встрече – очевидно, у вас есть какие-то предложения?

Снова молчание. Разумеется, Урман не ожидал, что я приду после попытки меня выследить. На всякий случай добавляю:

– Кстати, не надо отслеживать канал связи. Иначе я уйду.

Молчание затягивается, и я мысленно вижу Урмана, кивающего охранникам – «а ну-ка, отделайте его как следует…».

– Восстановите его канал связи в полном объеме, – приказывает Урман. – И снимите наблюдение.

Яркий свет. Жмурюсь, разглядывая внутренности каземата сквозь полуприкрытые веки. Мрачные тяжелые стены, поверх стен – решетки, крошечные оконца – из зеркального стекла. В центре помещения – стол, кресла.

– Это зал совещаний, – объясняет Урман. Он в строгом костюме, при галстуке. Вероятно – его одежда автоматически подстраивается под интерьер помещения. Слышал я про такие штучки. – Здесь проводятся совещания совета директоров и некоторые встречи…

Понятно. Наиболее защищенное место в виртуальном пространстве корпорации. Отсюда не убежишь, как из беседки.

Впрочем, мне не с чем бежать – я пришел абсолютно безоружным.

– Оставьте нас, – продолжает раздавать приказы Урман.

Охрана повинуется беспрекословно.

– Спасибо, Фридрих, – говорю я.

Урман молча кивает, садится в одно из кресел. Я устраиваюсь рядом.

– Продали… яблочко? – интересуется Урман.

– Да, спасибо.

– Рад за вас.

Кажется, он не очень-то злится. И это меня настораживает.

– Надеюсь, это не очень осложнило финансовое положение корпорации?

– Нет. Не очень.

Вопросительно смотрю на Урмана.

– В прошлый раз я забыл сообщить вам, что у замечательного лекарства есть один недостаток, – замечает Урман. – Побочный эффект. Мы выявили его почти случайно… полагаю, что господин Шеллербах и «ТрансФармГрупп» на него не наткнутся.

Мне становится неуютно.

– Не переживайте, дайвер, в ваши обязанности не входило проверять лекарство на безвредность, – смеется Урман. – Кстати, ничего смертельного… не онкология и не терратогенный эффект. Но пациенты будут недовольны.

«Аль-Кабар» подстраховался… Интересно, что за побочный эффект у средства от простуды? Окраска кожи в зеленый цвет, импотенция, облысение? Урман не скажет.

Что ж, я до конца дней своих буду лечить простуду аспирином.

– Ладно, забудем взаимные обиды! – великодушно предлагает Урман.

Киваю.

– Как я уже говорил – у меня есть к вам интересное предложение… – говорит директор «Аль-Кабара». – Постоянная работа.

– Нет.

Смотрим друг другу в глаза. Говорят, они зеркало души. Вот только есть ли души у наших виртуальных тел?

– Некоторые дайверы имеют постоянные контракты, – замечает Урман. – Значит… не запрещено?

– Не запрещено. Но есть разница в работе на развлекательный центр или бюро виртуального сыска – и в работе на вас. Через месяц, два, три – вы меня вычислите.

– А вы так боитесь огласки, Иван?

– Конечно. Мы алхимики виртуального мира. Колдуны. А ни один нормальный царек не выпустит алхимика из комфортабельной подземной темницы. Дабы не придумывал пороха врагам.

– Печально… – Урман не спорит. – Вы во многом правы, русский дайвер… Русский, уж извините, я это знаю. Ваш голос был проанализирован – это никак не программа-переводчик.

Я тоже с ним не спорю. Такая мирная и хорошая беседа. Мы так лояльно друг к другу относимся – загляденье.

– Тогда – предлагаю вам разовое сотрудничество! – весело говорит Урман. – Работа несложная, а платим мы хорошо.

– Полагаете, вытащить Неудачника из «Лабиринта» – так легко?

В яблочко! В наливное! Лицо Урмана дергается, потом он овладевает эмоциями, но тик под левым глазом остается. Один-ноль, нет!.. пять-ноль!

– Объясните, о чем вы? – неубедительно вопрошает господин директор.

– После вас.

Или меня сейчас убьют, или выложат карты на стол.

Урман все же умеет держать удар.

– Одной из областей деятельности корпорации является демографический контроль Диптауна.

Качаю головой – я не понял…

– Количество обитателей виртуальности – в каждый момент времени. С точностью до человека. По районам, зданиям, пространствам в пространстве, вроде нашего.

– Зачем? И по какому праву?

– Это было общее решение, принятое еще год назад, – пожимает плечами Урман. – Сравнение нагрузки на отдельные серверы, привязка к времени суток – все это позволяет скоординировать работу, удешевить пользование виртуальным пространством. «Америка Он Лайн» – один из основных заказчиков, мелкие компании тоже присоединились.

Опять меня подводит пренебрежение к открытой информации.

– Мы вели контроль по числу входящих-выходящих сигналов на серверах, – продолжает Урман. – Очень просто и надежно. Очень оперативно. Серверы отчитываются каждые две минуты. Ничьи права не нарушаются, а мы знаем общее количество людей, находящихся в виртуальности. Это не слежка, только статистика.

Киваю.

– Параллельно ведется контроль количества обрабатываемых компьютерами объектов в каждом районе, – продолжает Урман. – Таким образом мы знаем, сколько человек находятся в той или иной области пространства. Отчет также каждые две минуты. Легко понять, что если сложить активно действующие объекты всех районов, то получится уже известная цифра – количество людей, вошедших в глубину.

Я понимаю.

– Цифры не сошлись?

– Да. В виртуальности находится на одного человека больше, чем должно быть. Компьютеры его видят, он функционирует в киберпространстве, но он никогда не входил в сеть.

Урман встает, взмахивает рукой – и на стене, поверх бетона и стальной решетки – разворачивается огромный экран. Я привстаю. Это карта Диптауна и окрестностей, словно сшитая из крошечных лоскутков. Каждый лоскуток – сервер, обслуживающий данный участок пространства. Поверх лоскутков – мелкая красная сыпь, это входные серверы, телефонные линии, по которым можно войти в глубину.

Красиво. Все буржуи – показушники.

– Можно просмотреть данные по районам, – сообщает Урман. – Вот, например…

Он шагает к экрану, потянувшись тычет пальцем в квартал «Аль-Кабар». Над экраном вспыхивает табло. «1036/1035».

– Понятно?

– Ваши серверы держат в виртуальном пространстве тысячу тридцать шесть человек. Включая меня. И все, кроме меня, подключились через ваши собственные каналы?

– Конечно. Рискованно пропускать секретную информацию через чужие линии – даже самых надежных провайдеров. Мы имеем собственные каналы в двенадцати городах, где проживают наши сотрудники.

– Но тогда невозможно обнаружить Неудачника! Я подхожу к карте, отыскиваю ресторан «Три поросенка», вовремя спохватываюсь и тычу пальцем в другое заведение, неподалеку. Там я был лишь пару раз, и мне не понравилось. Слишком шумно и помпезно.

«63/2».

– Вот это более распространенная картина, верно? В пространстве ресторана гуляют шестьдесят три человека, но лишь двое вошли через его собственный телефонный канал!