Сбой реальности. Книга 4 (СИ) - Попов Михаил Михайлович

Я стою, оглядываюсь. Сердце колотится, но не от страха — это место давит. Оно чужое. Я явно чувствовал, что тут меня быть не должно. Чистилище, мать его. Не рай, не ад, а что-то между. И я здесь один. Пока. Надеюсь, сука, что один… потому что те твари, что приходят удалить меня из этого слоя в игре, могут явиться уже здесь.

Шагаю вперед, стоять на месте — трата времени. Ботинки вязнут, как в болоте, но не проваливаются. Ощущение, будто иду по гигантскому киту. А вдруг шизотеория, что мир стоит на китах, правдива? Очень уж похоже. Не знаю почему, но я чувствую сильнейшее жжение на левой руке. Видимо, аркданс. В голове пульсирует только мантра «Шевелись, Майкл, шевелись!» Но куда? Вокруг — пустота, только эти обрывки. Один ближе. Кусок асфальта с кривой трещиной, на нем тень карусели. Я тянусь к нему, и он дрожит, как мираж, расплываясь под моими пальцами.

Поворачиваюсь — и вижу их. Тени… Не те, что в игре — там было что-то, задуманное разработчиками. Куски кода, так или иначе. Здесь — хуже. Высокие, худые, как скелеты, текучие, будто сделаны из ртути. Лиц нет, отличий во внешности тоже нет, только провалы вместо глаз, и из них сочится свет. Иногда красный, иногда синий, иногда зеленый. Реже — белый или черный.

Одна шагает ко мне. Ее пальцы, длинные и тонкие, кривые, царапают воздух перед собой.

— Ты нашел вход… — шипит она, но не ртом, его не было. А прямо в мозг. Я отступаю, не в силах удержать приступ паники, тело тени дрожит, как помехи, и мое тело тоже дрожит. Гляжу на свою руку — такая же, костлявая кисть с кривыми и длинными пальцами. Сука! Что происходит⁈

Я сжимаю кулак, пытаюсь отмахнуться от этой тени. В молоко, она просто растворилась. Доступа к интерфейсу нет, ничего не понимаю. Голова взрывается, взгляду не за что зацепиться.

— Юля! — ору я в пустоту.

Вдруг, взгляд цепляется за еще один обрывок. Дерево, старое и толстенное, с ободранной корой. Под ним — слабый свет, как от маленького костра. Шепот в голове становится сильнее.

— Как глубока та нора, в которую ты полез, Майкл? — я сбрасываю наваждение, трясу головой.

Я рванулся туда, где вижу свет. Тени вокруг то появляются, то возникают, шипят громче, когти царапают спину. Не до крови, но холод пробирает до костей. Ноги вязнут сильнее, сопротивляясь, но я бегу. Дерево ближе — и я вижу ее. Маленькую Юлю, ее невозможно не узнать. Она сидит под сенью, обнимает колени, смотрит в пустоту. Рыжие волосы, розовое платьишко с рюшами. Рядом с ней плюшевый кролик и потрескивающие в пламени веточки.

Я шагаю ближе, тяну руку, и сцена оживает, будто представление вот-вот должно было начаться, и ждали только меня. Дерево начинает качаться, ветер шумит, пахнет сыростью и травой. Юля поднимает голову, вскидывает перед собой кролика, но я понимаю, что смотрит она сквозь меня, я для нее невидим. Слышу тонкий, детский голос, но не понимаю слов. Замираю. Это ее память? Тень хватает меня за плечо, дергает на себя, скалится в безумной улыбке.

— Сюда ты хотел попасть? — ледяной ожог мне обеспечен. Но я собираю волю в кулак.

— Где я? Кто ты? — поднявшаяся на ноги маленькая Юля пробегает сквозь меня, унося за собой кролика, и сцена рушится, декорации разваливаются, все проваливается в пустоту.

— Где? Все зависит от того, куда ты хотел попасть. — отвечает мне тень замогильным голосом. — А что до меня… нет нужды представляться.

— Ты говоришь загадками! Если хочешь помочь, помоги, если нет — дай пройти! — отвечаю я, ничего не поняв.

— Какой же ты глупый и наивный, Майкл. Сколько ошибок ты совершил с начала своего пути? Те, кто за тобой наблюдают, расходятся во мнениях, дегенерат ты или прикидываешься.

Браслеты жгут, аркданс тает. Сколько их уже сменили? Как тут время идет вообще? Голова кругом идет, в горле пересохло. Но надо продолжать разговор.

— Много ошибок. Но я не могу изменить прошлое, могу лишь повлиять на будущее. Так ты поможешь мне или будешь воздух сотрясать?

— Ха, ты ведь понятия не имеешь, где ты и с чем связался. Ладно, — в нос ударил запах табака и виски, когда тень шагнула ближе, — я помогу.

Меня выдернуло с места, как котенка рукой за шкирку, и перебросило в другую сцену. Кусок площадки, свет прожекторов, фейерверки, пушки дыма и сотрясающая слух музыка. Клаудберст, первый концерт в реальности, стадион на десяток миллионов человек. Колоссальнейшее по своим масштабом событие. Один концерт, одна сцена, размером с город. Построенный в пустыне.

Крики толпы, пробивающее насквозь звучание. Тени, бесчисленное множество, они танцуют, переговариваются, бухают, но все безлики, однотонны. Где-то в этой толпе должна быть она.

— Найди ее. — слышу я у себя в голове. И соглашаюсь.

Ноги утопают в песке, смешанном с чем-то липким — какие-то отходы, или плохо кому-то стало, или пиво пролили. Воздух горячий, сухой, несет потом и перегаром. В горле першит, как будто вдохнул раскаленный пепел. Прожектора слепят, бьют прямо в лицо.

Я пробиваюсь через толпу, расталкиваю обжигающе холодные тени — они мягкие и податливые, как дым, но сопротивляются, толкаются в ответ, орут ругательства. Одна хватает за локоть, шипит:

— Э, слыш…

Я вырываюсь, не обращая внимания на идиотский фон. Мой вопль, призывающий Юлю, тонет в грохоте музыки. Что-то невидимое тянет меня правее, как мягкое и теплое прикосновение. Край сцены. Там — вспышка, не от прожекторов, а другая, мягкая, теплая. Я бегу туда, тени все активнее пытаются меня задержать.

Добираюсь. Это она. Лет пятнадцать на вид, балансирует в юбчонке на металлическом ограждении, полностью поглощенная столь ярким событием. Толстовка с капюшоном, наушники, руки подняты к небу, глаза блестят. Восторг, свобода, вот что я ощутил.

Ее губы шевелятся, она подпевает, ее голос дрожит от эмоций. Я шагаю к ней, тяну руку, но она не видит меня. Пальцы проходят сквозь ее плечо, как через туман. И тут ограждение заваливается, она летит в толпу. Ее ловят, она смеется. Какой-то парень подхватывает ее и усаживает себе на плечи, а она, смеясь, продолжает тусить.

Все замирает. Время останавливается. Звенящая тишина.

— ЭТО ИЗ-ЗА ТЕБЯ! — взрыв в голове, я падаю, тело отказывается слушаться. Приступ? Похоже на эпилепсию, но нет боли в мышцах, а она, вроде как, быть должна. Передозировка?

— Это не конец, — шипит та тень, воняющая табаком и виски. Ее провалы-глаза теперь красные, яркие, как стоп-сигналы. — Ищи дальше, или сгниешь.

— Где она настоящая⁈ — хотел я прорычать, но удалось лишь промямлить.

— В капсуле, придурок. — тень ухмыляется, хотя рта нет. И указывает когтем в пустоту за крошащейся сценой. Там — новый обрывок. Уже знакомый.

Фасад с треском рушится, ломается, как стекло. Мгла врывается обратно — серая, густая, с нитями света. Я падаю в нее, не успев подняться на ноги после приступа, но новый фрагмент подхватывает меня. Это моя квартира в Нью-Шеоте. Но не моя. Юлина память о ней.

Стены знакомые — серый бетон, деревянные панели, пятно от кофе, которое я однажды разлил. Как она его заметила? Пол поскрипывает, но тут он какой-то кривой что ли, будто горизонт завален. Угловой, утопленный на пятнадцать сантиметров ниже уровня пола диван, старый, с выцветшей обивкой. На нем лежит ее куртка, та самая, с капюшоном, которую она вечно носила. На столе бардак. недопитые банки пива, какой-то мусор. Окно — за ним — не улица, а та же серая мгла, что сочится внутрь

— Итак, давай к деталям. — нарушил я тишину. — Что ты знаешь о классах лекарей?

— Ничего. — абсолютно честно выпалила рыжая.

— Значит, придется кое-что узнать. — я пожевал губами. Будет сложно.

Это наша первая встреча перед тем, как мы стали играть! Я слышу, как этот диалог проигрывается у меня в голове, но не вижу себя. Кажется, сейчас я должен сам стать частью этой сцены. Восстановить ее. Сажусь на то же самое место, на котором сидел тогда.

В руках возник коммуникатор, из ниоткуда. Я, помня, что сделал в тот момент, открыл вкладку интранета и вбил запрос с руководствами для лекарей. И переслал ей. Как я тогда сказал?..