Криптономикон, часть 2 - Стивенсон Нил Таун

Ознакомительная версия. Доступно 27 страниц из 132

Первую пару недель Бобби, как дурак, верит, что все устроится. Следующий месяц подавлен и не верит, что сможет отсюда выбраться. Наконец приходит в себя и начинает проявлять смекалку. На корабль не попасть, зато самолеты летают в неимоверном количестве. Похоже, Генерал любит самолеты. Шафто начинает выслеживать летчиков. Военной полиции он не нравится; в сержантский клуб не пробиться никакими силами.

Однако сержантский клуб предлагает довольно ограниченный выбор развлечений. Те, кто ищет более сильных радостей, должны покинуть оборонительный периметр, охраняемый военной полицией, и вступить в гражданский сектор экономики. А когда хорошо оплачиваемые, скучающие без женщин американские летчики соприкасаются с полуфранцузской, полуканнибальской культурой, гражданский сектор экономики получается ого-го какой. Шафто набивает карманы пачками сигарет (морпехи в Кваджалейне снабдили его куревом до конца жизни) и занимает наблюдательный пост недалеко от ворот авиабазы. Летчики выходят по двое, по трое. Шафто выбирает сержантов, идет за ними в бордели и бары, садится на линии прямой видимости, начинает курить одну за одной. Скоро к нему подходят и стреляют сигаретку. Завязывается разговор.

Как только система отработана, он мигом узнает массу всего про пятую эскадрилью, заводит кучу знакомых. Через несколько недель приваливает счастье. Безлунной ночью в 1.00 Шафто перелезает через ограду лётного поля, по-пластунски преодолевает милю вдоль посадочной полосы и в последнюю минуту успевает на рандеву с экипажем «Пьяной Тутси» — «Либерейтора Б-24», летящего в Брисбен. Не успевает Шафто моргнуть глазом, как его запихивают в стеклянную сферу на хвосте самолета, рядом с турельным пулеметом. Надо думать, ее назначение — сбивать «зеро», которые обычно атакуют сзади; экипаж «Пьяной Тутси» явно полагает, что вероятность встретить «зеро» в этих краях не больше, чем над средним течением Миссури.

Шафто велели одеться потеплее, но ничего теплого у него нет. Едва «Пьяная Тутси» отрывается от полосы, он осознает свою ошибку: температура падает, как пятисотфунтовая бомба. Он не может выбраться из стеклянного фонаря, а если и мог бы, наверняка угодил бы под арест: его взяли на борт контрабандой, втайне от пилотов. Что ж, придется добавить переохлаждение к обширному списку уже изведанных мук. Через пару часов он проваливается не то в сон, не то в забытье.

Его будит розовый свет, идущий со всех сторон разом. Самолет снижается, температура растет, тело оттаяло и пришло в чувство. Через несколько минут руки вновь обретают подвижность. Он тянется в розовую мглу и протирает окошко в запотевшем стекле. Вынимает носовой платок, вытирает весь фонарь и смотрит в самый зев тихоокеанской зари.

Черные пятна и полосы облаков расплываются в небе, словно чернила кальмара по воде тропической бухты. Какое-то время кажется, что он снова под водой с Бишофом.

Весь океан исполосован шрамами, прямо как сам Бобби. Из шрамов, как старые осколки, торчат зазубренные края коралловых рифов. Теплеет. Его снова начинает бить дрожь.

Кто-то вывалил в Тихий океан груду коричневой пыли. На ее краю — город. Брисбен. Стремительно мчится посадочная полоса, и Шафто кажется, что сейчас она снимет ему задницу, как самый большой в мире ленточно-шлифовальный станок. Самолет останавливается. Пахнет горючкой.

Пилот обнаруживает его, приходит в ярость и хочет вызвать военную полицию. «Я к Генералу», — посиневшими губами выговаривает Шафто. Пилоту хочется его треснуть. Однако после того как прозвучали эти слова, разъяренные офицеры отступают на шаг и перестают драть глотку. Шафто решает, что таков стиль самого Генерала.

Сутки он отходит в ночлежке, потом встает, бреется, выпивает чашку кофе и идет на поиски начальства.

К его величайшему огорчению, Генерал перенес свою ставку в Холландию, на Новую Гвинею. Однако его жена, сын и часть штаба по-прежнему в отеле «Леннонс». Шафто отправляется туда и некоторое время наблюдает за подъезжающими машинами: чтобы попасть к отелю, они должны свернуть на определенном углу. Шафто встает там и ждет. Сквозь окна машин он видит погоны, считает звезды.

Заметив две звезды, он говорит себе: «пора», пробегает квартал и оказывается возле отеля, как раз когда водитель распахивает генералу дверцу.

— Простите, генерал, Бобби Шафто прибыл для прохождения службы, сэр! — выпаливает он, козыряя так браво, как еще никто за всю историю войн.

— И кто же ты такой будешь, Бобби Шафто? — спрашивает генерал, почти что не моргнув глазом. Ба, да он говорит, как Бишоф! У этого типа немецкий акцент!

— Я убил больше нипов, чем сейсмическая активность. Умею прыгать с парашютом. Немного говорю по-японски. Способен выжить в джунглях. Знаю Манилу как свои пять пальцев. У меня там жена и ребенок. И мне вроде как нечем себя занять. Сэр!

В Лондоне, в Вашингтоне, ему бы не дали подойти к генералу так близко — застрелили бы или быстренько взяли под локотки.

Но это ЮЗТТВД, и на следующий день Шафто в армейском х/б без знаков отличия летит в «Б-17» курсом на Холландию.

Новая Гвинея — редкая мерзопакость: гангренозный дракон с заснеженным хребтом, при одном взгляде на него Шафто начинает трясти от переохлаждения и начинающейся малярии. Все это теперь принадлежит Генералу. Ясно, что такую страну мог завоевать только звезданутый. Лучше месяц в Сталинграде, чем сутки здесь.

Холландия — на северном берегу острова, обращенном, естественно, к Филиппинам. Все морпехство знает, что здесь Генерал отгрохал себе дворец. Самые наивные верят, будто это просто вдвое увеличенная копия Тадж-Махала, воздвигнутая невольниками-морпехами, но ушлые старики знают, что это куда более крупный дворовый комплекс, выстроенный из материалов, украденных с госпитальных судов, со множеством увеселительных беседок и сексодромов для генеральских азиатских наложниц. Все это хозяйство венчается куполом, с высоты которого генерал наблюдает, чем заняты нипы в его обширных филиппинских владениях.

В иллюминатор «Б-17» Шафто ничего такого не видит. Есть красивый большой дом над морем — надо думать, сторожевой пост на границе генеральских владений. Затем усадьба исчезает из виду, и «Б-17» подпрыгивает на посадочной полосе. В самолет вползают тропические миазмы. Это как нюхнуть дрожжей прямо из бродильного чана. У Шафто схватывает живот. Конечно, многие морпехи считают, что армейские брюки лучше всего выглядят обосранными, но ему лучше выкинуть такие мысли из головы.

Все пассажиры (полковники и выше) двигаются так, словно боятся запариться, хотя и так уже давно взмокли. Шафто хочется поторопить их пинком в жирные задницы — ему надо скорее в Манилу.

Потолковав с водителем, он пристраивается на задний бампер начальственного джипа. Летное поле окружено зенитками. Судя по всему, его недавно бомбили и обстреливали с бреющего полета. Есть явные признаки вроде воронок, но Шафто куда больше может определить по людям: выражение, с которым они поглядывают вверх, точно говорит ему об уровне опасности.

Неудивительно, думает он, вспоминая большой белый дом на горе. Да его и при луне небось видно! Из Токио можно разглядеть! Просто напрашивается, чтобы его обстреляли с бреющего полета.

Пока джип на первой передаче ползет в гору, до Шафто доходит: дом поставлен для отвода глаз. Настоящий командный пост — в туннелях под джунглями; там-то и надо искать азиатских наложниц и все прочее.

Дорога в гору занимает вечность. Шафто спрыгивает и вскоре обгоняет пыхтящий джип и другой, впереди. Скоро он уже один, идет через джунгли. Колеи наверняка выведут его к тщательно закамуфлированному входу в подземный штаб.

За время прогулки он успевает выкурить пару сигарет и сполна насладиться неразбавленным кошмаром новогвинейских джунглей, в сравнении с которым Гуадалканал, до сих пор казавшийся ему худшим местом на земле, — просто росистый лужок с бабочками и кроликами. Приятно сознавать, что нипы и армия США два года здесь друг друга мутузили. Жалко только, что австралийцев в это дело втянули.

Ознакомительная версия. Доступно 27 страниц из 132