Два мира (СИ) - Немченко Александр

Я метнул гравитационный разрыв, как всегда, пользуясь тактикой — сначала приблизь заклинание и только потом атакуй, потому никак не смог помочь девушке, но вот как только гравитационный разрыв оказался рядом с противником, я резко его перенаправил. Монстр успел почувствовать опасность и, к моему удивлению, даже почти уклонился, резко извернувшись, и это при том, что заклинание полетело с расстояния в метр со скоростью пистолетной пули. Гравитационный разрыв чиркнул по спине и активировался, исказив пространство и нанеся монстру урон, только вот Меафид лишь поморщился, словно от неприятного, но в целом не нанесшего никакого урона тычка. Черт, да сколько у него очков жизни? Десять миллионов? Сто?

Шестерня опять бросился на Меафида с кувалдой наперевес, с другой стороны прыгнула Ласка. Меч хозяина этажа с силой врезался в доспехи Шестерни, отбросив его и даже несмотря на защиту снеся треть очков жизни. В Ласку же врезалась нога, отбросив ее. Я тем временем опять метнул заклинание, но взгляд монстра тут же уловил его, открылась жуткая пасть, и из нее вылетело пламя, что тут же уничтожило заклинание на подлете, а затем пламя сместилось, заставив меня резко рвануть прочь. Я сделал вираж, но все равно огонь задел бок, и, несмотря на всю магическую защиту, мне прилетело почти десять тысяч урона.

Такими темпами мы не продержимся и минуты. Нужно что-то кардинально менять. Конечно, можно понадеяться на то, что Чума справится за это время с серафимами, но что, если нет? Всегда нужно делать так, чтобы не полагаться и не зависеть от других. Причем в любых вопросах. Помощь должна облегчить выполнение задачи, но задача должна быть выполнена при любых раскладах — в том числе, если по каким-то причинам помощи не будет.

— Ничтожные смертные букашки, как вы смеете сопротивляться мне⁈ — взревел Меафид.

Ему хочется то рвануть и добить Ласку или Шестерню, то попытаться поймать меня. Да, то и дело у него получается доставать одного из нас, нанося серьезное ранение. Вишня лечит, но ее сил и скорости лечения недостаточно — слишком быстро и слишком большие ранения мы получаем. Зелья лечения быстро ушли в откат — принять следующее можно только через несколько минут после принятия первого.

После очередного удачного попадания заклинанием я в ответ получил в грудь мощный огненный шар из зелёного пламени. Оно взорвалось, окутав меня полностью. Жар был такой, словно меня опустили в чан с кипящим маслом.

Я рванул вверх, уходя из огненного ада, хотя это было не обязательно, ибо пламя перестало бы действовать через мгновение, но инстинкты взяли свое.

Очки жизни Ласки и Шестерни сократились до половины, мои же на треть, но это в силу того, что держусь на расстоянии и получаю урон только магией, к которой у меня имеется повышенная защита.

Чума все еще бьется с Ваком, рыцари смерти уже пали, но смогли забрать с собой одного из серафимов-героев. Так что Чума бьется теперь только с боссом и еще одним элитным воином, причем подняв убитого серафима-героя в виде трупа-помощника, призвав летающие черепа, накладывая разные дебаффы и проклятья. А когда противники добегают до нее, то она создает черные вихри и, исчезнув, появляется в другом месте. Посмотреть бы на ее бой полностью, чтобы увидеть, на что на самом деле способна и к чему уязвима, но времени отвлекаться нет.

Я попал очередным гравитационным разрывом, в ответ Меафид выдохнул поток пламени, задев только руку, но так, что боль от нее распространилась по всему телу. Жар и боль были такие, будто вместо костей появился раскаленный металл, что изнутри испек все мышцы, кровеносные сосуды и нервы. На миг от боли вспыхнуло перед глазами. Я вслепую сделал вираж.

Наконец боль поутихла, а зрение вернулось. Ласка атаковала, отвлекая противника от меня. Меафид ухмыльнулся и ловко отпрыгнул. Удивительно, но девушке с ее-то прокачкой почти всех очков в ловкость все равно не хватило скорости, чтобы догнать монстра. Шестерня решил воспользоваться тем, что здоровенный человекоподобный ящер отпрыгнул и находится в полете, потому тоже прыгнул и взмахнул кувалдой.

Он уже начал опускать молот на голову противника, как тот, почувствовав опасность и резко вскинув руку, ударил мечом за спину, попав Шестерне по руке. Раздался скрежет, Шестерню отправило в полет со скоростью пули. Он с грохотом врезался в пол, а Меафид, завершив прыжок, оказался в паре шагов перед ним.

Шестерня вскочил, морщась от боли, его отрубленная левая рука осталась валяться на полу, вместе с ней остался и молот.

«Вот дерьмо! Быстрее, Ласка!» — написал я и рванул вперед.

Меафид, громко зашипев, явно от удовольствия, не дал парню уйти, обрушив на него меч. В последний миг в правой руке Шестерни материализовался помятый щит. Раздался тяжелый звон, под тяжестью удара Шестерня упал на одно колено, простонал сквозь сжатые зубы.

Меафид вновь поднял меч, чтобы добить его, но в этот момент мы налетели с двух сторон. Я выпустил очередь из гравитационных разрывов. Меч ящера блеснул и мгновенно пронесся, разрубив все выпущенные заклинания и активировав их, пространство исказилось, так и не достав до противника. Острие клинка садануло даже мне по нагруднику. Меня отбросило на несколько метров. Одновременно с ударом мечом монстр развернул голову к Ласке и выпустил поток пламени. Девушка, так и не завершив атаку, отпрыгнула назад, а затем заметалась по залу. Зеленая струя пламени, петляя, устремилась за ней, пытаясь догнать.

Враг слишком быстрый и сильный, нужно как-то обездвижить его, чтобы была возможность наносить урон.

Я сформировал ледяной сгусток, метнул в противника. Ящер почувствовал опасность и по привычке попытался разрубить заклинание мечом, чтобы активировать его на расстоянии от себя. Только это была ошибка. Стоило лезвию разрубить сгусток, как по клинку метнулась ледяная волна, что тут же перекинулась на руку, мгновенно покрыв ее слоем льда, а после этого и накрыв все тело.

Правда, обрадоваться я не успел. Меньше чем за полсекунды лед треснул и опал.

Да как же тебя остановить то⁉

Я сжал зубы, выпустил еще одно заклинание, сделав вираж. Оглянулся на Шестерню. Тот, раскачиваясь, поднялся, под ногами натекла лужа крови, а от очков жизни осталась лишь четверть. Вишня уже наложила на него лечащее заклинание. Сама целительница побледнела, ее мана подходит к концу. Оно и понятно — ей постоянно приходится лечить нас на полную мощность, накладывая при этом всевозможные усиливающие баффы. Даже с условием, что она восполнила ману с помощью зелья, все равно ее запасы к этому моменту уже должны истощиться. Еще чуть-чуть, и мы останемся без лечения, после чего быстро умрем один за другим.

— Хэй! Глупый божок! — взревел я, рванув к Меафиду и выпустив несколько гравитационных разрывов.

Ящер развернулся, вертикальные глаза расширились, в них полыхнула ярость.

— Жалкий смертный! — взревел Меафид.

Я рванул прочь, сердце быстро-быстро заколотилось в груди, а внутри все сжалось, позади стремительно стал нарастать приближающийся топот. Я влетел в коридор, промчался еще метров двадцать, пока не почувствовал, что Меафид настиг меня. Резко рванул вверх, меч противника больно резанул по спине, и только броня спасла меня от серьезных последствий.

Сделав вираж, я оказался под потолком вниз головой. Выпустив несколько гравитационных разрывов, по дуге пошел вниз, переворачиваясь обратно. Монстр извернулся, уклоняясь от атак. Я тут же создал земляную стену, затем рванул вперед, проскользнув справа от монстра. Он ударил мечом, но внезапно тот врезался в стену. И пусть камни оказались для такого оружия не проблемой — он разрезал их как пластилин, но все же замедлили атаку, что позволило мне избежать ее и создать еще одну земляную стену. Одновременно с этим я выпустил несколько гравитационных разрывов из перчатки и вновь метнулся к монстру, только обходя его с другой стороны. Он вновь ударил в ярости, но ему опять помешала стена, а я создал еще одну земляную стену. Тем временем в коридор вбежали Ласка с Шестерней, парень сменил щит на меч, глядит мрачно и сосредоточенно. Позади них в проеме, не желая заходить, остановилась Вишня — ей, в принципе, и положено держаться позади всех. Я в третий раз попытался прорваться, но ящер сообразил, что пытаться достать меня мечом бесполезно, потому его рука схватила меня, пальцы крепко сжали горло, да так, что, кажется, вот-вот переломится шея. Я захрипел, дышать стало невозможно, легкие стали гореть, требуя кислорода, а перед глазами начало темнеть. Ящер тем временем отвел руку с мечом, собираясь острием пронзить меня.