Суд Проклятых - Романов Марк Александрович

«Пиршество началось…» — подумал искин-камикадзе, ощущая, как его медленно втягивает внутрь чёрной дыры, и тоскливо заметил: «Лучше бы я верил в Аллаха. Тогда меня бы ждали в раю семьдесят две девственных видеокамеры с большими сенсорами…»

— Адмирал, сенсоры фиксируют что-то странное… — лейтенант-связист побледнел и отвернулся к экрану. — На станции появился источник жёсткого рентгеновского излучения и гравитационная аномалия. Параметры источника похожи на джет чёрной дыры, гравитация нарастает по экспоненте!

Накамура отключил скрипучий режим своих протезов, и повернулся в сторону обзорного экрана, на котором в шарообразном теле станции медленно появлялась гигантская вмятина, направленная к флоту.

— Флоту, исполнять немедленно! — адмирал повысил голос, и с его губ полетели брызги слюны. — Удаление от третьей транспортной на максимальное расстояние, угроза класса «Омега», активация нестабильной сингулярности! Суда, готовые к прыжку -прыжок по любым координатам в памяти навигационных компов! Убирайтесь отсюда нах***!

Связист дублировал команду, и спустя секунду тридцать седьмой флот пришёл в хаотичное движение. Эсминцы и миноносцы прыгнули к Фобосу, на который были нацелены. Авианосцы, не разворачиваясь, включили маршевые двигатели и валились на Марс, справедливо полагая, что лучше оплавить броню в атмосфере, чем схлопнуться в излучение на поверхности чёрной дыры. Линкор и линейные крейсеры разворачивались кормой к станции, и прогревали ходовые — они находились дальше всех, и время на манёвр имелось.

Адмирал, поглаживая пояс парадной формы, на котором висели ножны со старинной боевой саблей времён второй Мировой войны, напряжённо прикидывал в уме, как много массы нужно поглотить сингулярности, чтобы скачкообразно вырасти в размере, и, соответственно, увеличить гравитационный градиент. Получалась какая-то ерунда, в пределах минуты, или около того — но он чувствовал, что ошибается…

Чёрная дыра, переварив окрестности доков, выросла в размерах до стометрового шара, и продолжала наращивать объём и мощность излучения. Спустя десять секунд в неё провалился генератор гравитации и питающий реактор станции, вызвав преждевременное пресыщение сингулярности, и очередной скачок роста.

Раздувшись до десяти километров в диаметре, дыра заглотила остатки станции, два крейсера, авианосец, и несколько заградителей, так и не успевших прыгнуть, после чего рассеялась в мгновенной синей вспышке. Потоки жёсткого излучения вызвали сильнейшее радиационное поражение экипажей уцелевших кораблей, и подорвали один линейный крейсер, сведя с ума систему магнитных решёток реактора. Оранжевый шар взрыва медленно раскрылся в тишине, рассыпаясь искорками пепла и капель металла.

Это должно было стать тем самым, что потомки назовут ударом возмездия флота Протектората за бесчеловечный теракт с применением марсианского газа. Если бы не тот факт, что ни флот, ни Протекторат не имели никакого отношения к данной ситуации. Но у Авеля Гаррисона было сейчас слишком много и других дел…

21.3. Не прямо сейчас…

После того, как искин «Александрийской Рулетки» частично скопировал свои файлы и пакеты в безобидную систему корабля «Искандер», мирный исследовательский рейдер превратился из пасторальной «Ромашки» в бешеного космического Потрошителя систем.

Добрый, не употребляющий ругательств искин рейдера начал выдавать совсем уж мозгодробительные словосочетания, вроде «Теслой вас всех по загребучкам, ботаны вы убогие, пробиркой деланные» и «кто вчера ходил в ангар, у того уран-загар, будем весело светиться, чтоб в дерьмо не провалиться!»

После таких излияний голосом омухоморенного берсерка новая боевая версия искина корабля, обычно, замолкала на пару минут, но потом потоки бессвязных излияний начинались с новой ударной волной.

— Вашу маму инкубаторскую, хитрозадые вы макаки двустворчатые! Какого Маннергейма вы все облепили эти стояночные крепления? Ну-ка, разом обделались в вакуумные памперсы и потекли с массами к выходу, пока капитан не заставил вас прыгать туда по энерговодам, как хрюлей запинатых!

— Капитан, — кашлянув и опасливо покосившись в сторону, обратился Либерти к Реверсу, бодро драпающему прочь, — ты уверен, что слияние твоего искина с этим полуобморочным интеллектом корабля докторишек было хорошей идеей?

— Зер гуд, майн фрёйлен! — выдал Реверс на одном дыхании и тут же скривился. — Блин, опять немецкого кино пересмотрел на ночь, в голове одна фигня крутится…

Либерти с пониманием взглянул на собеседника.

— Что ты там говорил о слиянии? А, думаешь, плохо получилось? — он задорно блеснул глазами.

— Не совсем, — уклончиво произнёс Линденхост, — просто… э-э-э-э… непривычно…

— Зато стратегически отлично, — браво гаркнул Реверс, хлопнув Пирата по плечу. — Знаешь, сколько манёвров уклонения от ракет знает наш малыш? А схем расчётов топлива при маневрировании? Или, к примеру, обманных манёвров и тактических ходов уклонения и обманного заблудизма? То-то же! Не думаю, что этот интеллигентный сопляк с губчатым мозгом сможет вообще отличить ядерную ракету от тахионного излучения.

— Вах, капитан! Зачэм обыжаешь, да? — раздался голос искина с грубым старинным акцентом из пыльных анекдотов прошлого. — У мэня самый лучшый ракэт! Нигде лучше нэ найдэш, дарагой! Хочэшь, прямо сэйчас мой ракэт твоя карма шатать, брат?

— Заткнись! — хором гаркнули Реверс и Либерти. — Ну, может, ты и прав, — смутившись, произнёс капитан, бочком двигаясь прочь. Линденхост почесал в затылке и направился к точке сбора пилотов. Самих опытных летунов оказалось не так уж и много, а вернее, всего два. Остальная братия, сумевшая отличить рычаг управления от рычага экстренного сброса топлива толкалась у стеночки в ангаре рядом со шлюзом.

— А мороженку за окончание задачи давать будут? — не удержался и съязвил Либерти, оглядевшись. Ответом ему стало появление высокого худощавого человека в чёрной чешуйчатой крокоброне. Прибывший двигался осторожно, будто примеряясь к новому телу, не снимал перчаток и даже не считал нужным сделать щиток шлема прозрачным из уважения к собравшимся.

— Я тебе тортик испеку, малыш, — положила тяжёлую ладонь на плечо Либерти Рысь, подошедшая сзади. Пират оглянулся и увидел Молчуна из команды ушлого капитана.

— Эти не летают, — кивнула она на мнущихся у стенки учёных, — у них задача отстреляться и свалить обратно. А вот мы с Молчуном, да ты со своим ведущим будем как раз печь тортики и раздавать пирожки.

Она сухо хмыкнула и кивком позвала своего спутника занять места в истребителях.

— Эй, хозяюшка! — бросился за ней Либерти. — А кто моя нянька?

— Глянь на комм, сынуля, — бросила Рысь через плечо, пока влезала в гостеприимно открытое нутро истребителя.

— Да чтоб я свою же подмышку вылизывал, ковырятус ты попиус капитанус! — выдал Пират, взглянув на тактическую схему в своём комме. Экран светился пунктирными линиями, значками условных обозначений и схематическими картинками поставленных задач.

Первая группа, обозначенная, как ударная, насчитывала шесть машин, включая звено Рыси и Молчуна. Вторая, обозначенная, как завершающая, светилась значком черепа и костей, что означало позывной Пирата, и профилем римского центуриона, который был подписан Цезарем.

Линденхост скривился, словно получил удар по печени. Высокий худощавый мужчина в другом конце ангара вяло махнул ему затянутой в перчатку рукой, показывая, что тоже не особо рад такому стечению обстоятельств.

— Как же я тебя ненавижу, Цезарь… — простонал Пират, плетясь к обозначенной на схеме машине. — Если бы не ты в лётной академии Земли, я бы и первый раз не женился. И чего было так обижаться тогда? — бурчал себе под нос Линденхост. — Знал бы ты, что за гарпия тебе не досталась, сейчас бы сам меня благодарил…

О том, какую ошибку он совершил, решив молча вернуться к своим крылатым собратьям, Либерти узнал почти сразу. Одного взгляда на последствия диверсии с применением чёрной дыры хватило бы для того, чтобы тихо отвалить восвояси. Но упорному Пирату было мало картинки на дисплее, и он решил лично спуститься поближе и осмотреть дымящиеся развалины, помеченные на тактической схеме, как удар флота Протектората, всё ещё крутившегося неподалёку.