Хайдарали Усманов
Ковчег. Вырваться из клетки
Секреты мёда
В полумраке лаборатории, утопающей в глубинах Ковчега, профессор Дилан Риган стоял, склонившись над герметичным контейнером из прозрачного специально усиленного органического стекла. Внутри, словно кусочек солнечного света, мерцала и переливалась густая янтарная масса. Это была та самая порция мёда, добытая в Зелёной Бездне, в гнезде кровавых пчёл. Его принёс тот самый Серг. Сильно вымотанный, но горящий нетерпением понять, что он вообще нашёл. Профессор Риган бережно вскрыл верхний клапан, позволив микросенсорам на длинных манипуляторах просунуться внутрь и захватить несколько микродоз вещества. Так начался первый этап его исследований.: Физико-химический анализ. Сначала – спектральное сканирование. Старик уставился на экран…
– Ну-ну… – Тихо бормотал он себе под нос, внимательно вчитываясь в появляющиеся на экране строки с данными. – Так, аминокислоты нестандартные… Вау… Это что, хиральные инверсии? Бог ты мой…
Химическая формула мёда практически не поддавалась расшифровке стандартными протоколами. Он содержал экзотические белковые комплексы, напоминающие одновременно иммуномодуляторы, нейропептиды и наноструктурированные липидные вкрапления. Некоторые из цепочек оборудование лаборатории вовсе не смогло опознать. Именно поэтому он сделал короткую паузу, сжав пальцами виски, а затем подключил анализатор нейротоксинов, мёд излучал вялотекущие волны в пси-диапазоне.
– Такого не бывает. Но это – нечто… -Задумчиво проворчал старый учёный, в растерянности теребя седую бороду, и запуская следующий этап. – Искусственное? Нет… Слишком естественно сбалансировано… Эволюция или синтетическая симбиоза?
Вторым этапом был биореактивный тест. Микродоза исследуемого вещества была введена в организм клонированной мыши с ослабленной иммунной системой и частично разрушенной печенью. И реакция наступила почти мгновенно. Температура тела нормализовалась; Повреждённые ткани начали активную регенерацию; И всего через двенадцать минут печень восстановилась почти полностью.
– Регенерация увеличилась сразу на семьдесят четыре и шесть десятых процентаот базовой? Время восстановления: в три целых восемь десятых раза ниже нормы? Да что же это такое? – Глухо прошептал профессор, уставившись не верящим взглядом в всплывшие на экране графики.
Потом наступило время для третьего этапа. Изучение нейроповеденческих эффектов. Вторым подопытным был лабораторный примат с неврологическими имплантами. Через две минуты после введения микродозы мёда зрачки этого животного резко расширились; Мозговая активность повысилась на тридцать шесть процентов. Возросли реакция, внимание и ориентация в пространстве. Даже появились аномальные импульсы в пси-центрах мозга. И на пике животное начало реагировать на эмоции наблюдателя – профессору Ригану пришлось запустить специальную стимуляцию запахами, чтобы не вызвать паники у примата. Более того… В момент особой стимуляции тот метнул небольшой металлический цилиндр… Не касаясь его! По сути, это было настоящее проявление способностей к телекинезу.
–Пси-реакция! Настоящая! Без внешнего импланта! – Резко выкрикнул профессор, запуская экстренную запись происходящего. Эмоциональная реакция профессора Риган превзошла практически всё то, что он демонстрировал ранее. Так как обычно сдержанный учёный буквально подпрыгнул от волнения, сбив свой стул. Он забегал по лаборатории, выкрикивая вслух какие-то расчёты, параллельно наговаривая голосовую заметку в память ИИ лаборатории:
”Это… это прорыв! Это не просто вещество с биологическим воздействием – это потенциальный эликсир молодости, усилитель пси и ускоритель интеллекта в одном флаконе!”
Потом он медленно подошёл к пробирке, в которой ещё находилось немного мёда, глядя на него глазами, полными почти болезненной надежды:
– Неужели никто не понимает того, что ты такое? – Глухо, словно опасаясь, что его кто-то может услышать. – Это… Это валюта новой эры. Теперь он должен носить это ко мне как можно чаще. Да что там, чаще… Постоянно! И как можно большими дозами. Я буду использовать такую возможность, которую он может мне дать! Этот мёд фактически ключ ко всему!
На фоне своих теоретических моделей профессор Риган отметил следующее: при регулярном применении даже в микродозах этот мёд был способен запускать антиоксидантные каскады, стимулировать теломеразу, и удлинять хромосомы, отвечающие за старение. Также имеются следы адаптивных вирусов, способных модифицировать стволовые клетки организма без отторжения. Наряду с этим были замечены и явные наркотические и зависимые свойства. Уже после третьей дозы приматы стремились к повторному приёму мёда, даже ценой боли.
– Да, это наркотик. Хотя, судя по всему, этот токсин можно отделить от основного состава, и тогда есть шанс получить чистые вещества… Но это ещё и ключ. Порог к следующей ступени эволюции. Представь себе армию бойцов с ускоренной реакцией, омоложёнными тканями и пробуждённым пси… – Старый учёный провёл дрожащей рукой по капсуле с янтарной жидкостью и прошептал. – Ты принес мне Солнце, охотник… Добывай ещё. Любой ценой…
Из-за результатов исследований мёд кровавых пчёл с территории Зелёной бездны стал для профессора священным веществом, вызывающим одновременное восхищение и ужас. И теперь он понимал, что то самое вещество, что способно даровать силу, также может и уничтожить. Но остановиться он уже не мог.
Всего день спустя профессор Дилан Риган сидел в кресле своего личного кабинета – не той части лаборатории, где гудели анализаторы и флуоресцентные лампы, а в отдельном, обшитом шумоизоляцией помещении, куда не имел доступа ни один лаборант. На экране перед ним медленно перелистывались результаты последнего цикла тестов мёда, принесённого Сергом. Регенерация… Пси-активация… Воздействие на когнитивные функции… Омоложение тканей… Всё это было буквально на пределе человеческого понимания.
Всё ещё размышляя над этим открытием, он медленно провёл рукой по лбу и долго сидел в тишине. Затем, почти шепотом пробормотал:
–Это… Слишком велико, чтобы делиться хоть с кем-то. Даже чтобы просто рассказать об этом кому-то. Такая глупость просто не простительна!
Он уже и сам прекрасно понимал, что именно тот, кто будет владеть мёдом кровавых пчёл, и получит власть над старением… Над разумом… Даже над самой Эволюцией… И даже если бы он хотел поделиться, то кому можно было бы доверить такую тайну? Коллегам, которые тут же разнесут эту новость по всему научному сообществу Ковчега? Военным, которые начнут клепать армию пси-солдат и отбросят этику назад в каменный век? Или корпоративным группам, которые либо купят его, либо убьют?
В тот же вечер Риган пересмотрел видеозаписи экспериментов, где подопытные существа демонстрировали чудеса выживания и пси-активации, а затем – записи с двумя лаборантами, Тальмой и Юном, которые помогали ему анализировать первичные данные. Их глаза сверкали восторгом, их рты не могли замкнуться от удивления.
– Они слишком много знают… Слишком много… – В его взгляде появилась болезненная решимость. Сейчас он был не просто учёным. Он был тем самым человеком, переступившим моральный порог, у которого впереди теперь была только одна цель… Остаться живым и молодым… Любой ценой… Так что решение созрело само собой. И даже достаточно быстро…
Через два дня после завершения последнего анализа, в клетке с инфицированным приматом, неожиданно отказала система изоляции. По документам – это был сбой в программной логике дверей. На самом деле, сбой был искусственным, вызванным через замаскированный скрипт, внедрённый профессором Риганом в служебную подсистему доступа. Так что примат, находясь на пике пси-реакции, выбрался наружу, впал в агрессивное состояние и напал на лаборанта Юна, буквально проломив тому череп. Второй лаборант, Тальма, попыталась заблокировать доступ, но в панике включила не ту секцию вентиляции, вызвав аварийное перераспределение воздуха и взрыв реактивной камеры, в результате которого и сама погибла.
