Тайны затерянных звезд. Том 6
Глава 1
Глава 1
На мостике всё вымерло. Воцарилась абсолютная тишина, которую не нарушали даже звуки работающих систем, а люди замерли как истуканы. Оно и понятно — системы корабля мы с Кайто собственными руками буквально только что привели в первозданный вид, устранив в том числе и всякие паразитные шумы, а люди…
А люди просто находились в полной прострации от того, что только что прозвучало.
— Простите… что? — первой нарушила молчание Пиявка. — Что ты сказал? Ты… кто, ты сказал?
— Сын, — коротко повторил Магнус, вздохнул и добавил: — Сын Тоши-Доши.
— Ясно, — важно кивнула Пиявка. — Всё понятно. Кристально и очевидно. Пойдём со мной, дорогой, обсудим это поподробнее. А заодно насыплю тебе горсточку вкусных таблеточек.
— Я не сошёл с ума, — Магнус бросил на неё косой взгляд. — Не надо тут этих твоих… намёков.
— Конечно-конечно! — Пиявка спешно закивала, спуская ноги с подлокотника. — Я полностью с тобой согласна.
— Ой, иди ты! — Магнус поморщился. — Вот знал же я, что не стоит об этом рассказывать.
— Пиявка, погоди! — я вмешался в разговор. — Шутки-шутками…
— Да какие уж тут шутки! — Пиявка картинно всплеснула руками. — Дело серьёзнее некуда! Налицо самое настоящее помешательство, а это может быть опасно!
— Шутки шутками… — терпеливо продолжил я. — Но это звучит чересчур даже для помешательства. А опыт моей жизни подсказывает мне, что самые невероятные вещи оказываются правдой намного чаще, нежели результатом помешательства.
— Кстати, да, — поддержал меня капитан. — Как бы парадоксально это ни звучало, но именно так дело обычно и обстоит. Самые дикие вещи на проверку оказываются правдой… Хотя, говоря откровенно, это без преувеличений максимально дикая вещь из всех что я слышал за свою жизнь.
— Поэтому нам и нужны пояснения! — я кивнул и повернулся к Магнусу. — Не желаешь раскрыть тему?
— А что её раскрывать? — здоровяк пожал плечами, продолжая поглаживать кометика. — Я — сын Тоши-Доши. Это правда. Что ещё вам нужно знать?
— Например, почему мы узнаем об этом только сейчас? — тут же встрял Кайто, а Магнус лишь снова пожал плечами:
— Никто не спрашивал. А если бы я сам рассказал… Ну, собственно, сейчас вы понимаете, почему не рассказывал.
Тут он прав. Даже сейчас, после всего того, что нам уже выпало пережить, после всего того, что нам выпало увидеть, откровения Магнуса кажутся дикой выдумкой. А если бы мы их услышали раньше? До того, как прорывались через переборки призрачного «Навуходоносора»? До того, как прогулялись по коридорам «Василиска-33», превращённым в цех по разделке мяса? До того, как побродили по тестовой колонии, ведомые грибом-телепатом? Если бы всех этих событий, в реальность которых невозможно поверить, если только ты сам не являлся их непосредственным участником, не было? Если бы мы не переключились в парадигму «невозможное возможно и очень даже вероятно»?
Как бы тогда звучало откровение Магнуса для нас?
Ответ очевиден — шизоидно.
Оно и сейчас звучит шизоидно, но теперь мы хотя бы готовы дать здоровяку шанс доказать, что его не следует прямо сейчас приодеть в смирительную рубашку и накормить с ложечки таблетками.
К тому же, если бы меня кто-то спросил, я бы сказал, что у Магнуса есть ещё одна причина признаться именно сейчас. И эта причина, белая и пушистая, прямо сейчас дрыхнет у него на коленях, мило шевеля ушами.
Магнус, может, и сам не замечал, но после того, как к нему привязался кометик, он начал меняться. Понемногу, по чуть-чуть, его характер становился мягче, хоть это и было заметно только если сравнить «Магнуса старого» и «Магнуса нового». Когда я только попал на борт «Затерянных звёзд», которые тогда ещё были «Мечтой», Магнус изо всех сил играл роль плохого парня, агрессивного и бескомпромиссного. Со временем, конечно, он попривык ко мне и вроде бы снял эту злобную маску, заменив её на чуть менее злобную, но всё равно он оставался закрытым и малоконтактным человеком, который ничего о себе не рассказывает и даже взгляда лишнего старается избегать. Единственная, с кем он был готов хоть как-то контактировать — это Пиявка, не знаю уж почему… Вот только сама она не особенно желала контактировать с Магнусом, по крайней мере, за пределами своей сферы ответственности.
Но, когда на борту появился кометик, всё начало постепенно меняться. То ли дело в их ментальной связи, и милый добрый зверёк на самом деле влияет на Магнуса точно так же, как Магнус влияет на самого кометика. То ли здоровяку просто всю жизнь не хватало какой-то родственной души рядом, но он боялся сам себе в этом признаться, очарованный придуманным образом волка-одиночки…
Так или иначе, характер Магнуса поменялся, и наверняка это заметил не я один. Просто никто, как и я, не заострял на этом внимания и уж тем более не обсуждал это с самим здоровяком. С него станется начать всё отрицать и на этой почве вообще дойти до ссоры.
Конечно, Магнус не стал милым и приятным человеком, с которым хочется общаться вновь и вновь. Но как минимум теперь это общение с ним хотя бы стало возможно наладить.
Не в последнюю очередь потому, что теперь он сам это общение иногда пытается налаживать. Вот как сейчас, например.
— Допустим! — не сдавался Кайто. — Но как это вообще возможно? Тоши-Доши сколько лет назад жил? Сто? Двести? Триста?
С каждым новым предположением улыбка Магнуса становилась всё шире и шире, а голос Кайто всё смущённее и смущённее.
— Пятьсот? — робко предпринял он последнюю попытку угадать, на что Магнус лишь покачал головой:
— Ты прав, Тоши-Доши жил очень много лет назад… Но и я не являюсь его, если так можно выразиться, биологическим сыном.
— Приёмный, что ли? — хихикнула Пиявка. — Это бы многое объяснило!
— Нет, всё намного интереснее! — Магнус тоже улыбнулся. — Но для того, чтобы всё объяснить, придётся потратить какое-то время.
— Мы никуда не торопимся! — авторитетно заявила Пиявка, закидывая ноги обратно на подлокотник. — Так что приступай!
Все, включая меня, поддержали её молчаливыми кивками, и Магнус вздохнул:
— Ну, вы сами напросились. Тогда слушайте. Итак, давным-давно, жил человек по имени Тоширо Ямато. Да, это именно тот самый, которого сейчас знают как Тоши-Доши, а прозвали его так в насмешку за его привычку постоянно питаться лапшой быстрого приготовления вместо нормальной еды. Он был классическим безумным учёным, из серии тех, которые готовы игнорировать существование законов физики, если они мешают придумывать теории и ставить эксперименты. В какой-то степени он был посмешищем для всего научного мира, потому что носился с идеями, которые все остальные считали нереализуемыми. Ну вы знаете, это было то время, когда скорость света считалась пределом для физических тел.
Магнус сделал небольшую паузу, будто ждал, что сейчас кто-то поднимет руку и скажет, что он не в курсе о подобных временах. На самом же деле, было видно, что он просто собирается с мыслями и продумывает следующие слова.
— Ну, что было дальше, вы уже в курсе, — продолжил он. — Тоши-Доши всё-таки смог найти тех, кто профинансирует его безумные идеи, и оказалось, что безумны они ровно настолько же, насколько и рабочие. Из безумного учёного, над которым не смеялся только ленивый, он превратился в, пожалуй, самого охраняемого и секретного человека на планете. Настолько охраняемого и секретного, что до сих пор даже никто не знает, в каком году Тоши-Доши умер и умер ли вообще, или его заморозили в жидком азоте в надежде, что когда-то смогут разморозить.
— Да, слыхал такую теорию, — хмыкнул Кайто. — Только это неосуществимо чисто технически.
— Про скорость света так же говорили когда-то, — кивнул Магнус. — Но это, в общем-то, к теме не относится. А вот что точно относится к теме — так это то, что на протяжении всей жизни Тоширо те люди, что в будущем назовут себе Администрацией, надеялись получить с него что-то ещё, кроме спейс-эффекта и связанной с ним технологии. Они надеялись, что его настолько же безумный, насколько и гениальный, мозг родит ещё какую-нибудь идею, которая ещё больше укрепит позиции стремительно набирающий силу Администрации. Но их мечтам не было суждено исполниться, и Тоши-Доши до конца своей жизни работал над своим единственным, любимым до дрожи в пальцах, детищем — спейс-технологией. Продолжал питаться лапшой быстрого приготовления и пытаться выжать из своего открытия максимум, какой только возможно. Он придумал то, что тогда называли «разгонные объекты» и «тормозящие объекты». А позже — сообразил, как слить их функционал воедино, создав то, что сейчас мы знаем как спейсеры. Он разработал алгоритмы просчёта траектории, и потом многократно их оптимизировал, уменьшая энергетические затраты на разгон и торможение. Говорят даже, что он предсказал гипотетическое существование хардспейса как аномальной области, в которой спейс-эффект не действует или действует не так как должен… Но это не точно, сами понимаете.
