Ковчег. В добре всегда есть капля зла - Усманов Хайдарали

– Ты хочешь сказать, что я могу управлять боевыми дроном, ремонтными станциями, производственными линиями? – Слегка сощурив в очередном приступе своеобразной подозрительности свои льдистые глаза, парень всё же решился уточнить некоторые факты. – Причём, даже не пытаясь самостоятельно их взламывать? Не говоря уже про контроль всех окружающих территорий?

“Ответ: Да. С вероятностью 89.3% – при успешной локальной инсталляции ядра и синхронизации протоколов в пределах системной сети.” – Именно в этот момент сердце Серга дрогнуло.

– Это же… власть. Контроль. Даже защита. – Тихо выдохнул он, словно опасаясь, что его даже здесь могут подслушать. – Я смогу защитить не только себя… Против Архов… Против Зелёной зоны. Против… Всех…

Он почти поверил. Почти поддался. Но затем последовал ещё один блок данных со стороны нейросети.

“Внимание: Высокая вероятность возникновения эффекта "системной автономности". – Тут же подпортила она ему эту сладкую пилюлю небольшой порцией потенциальных неприятностей. – Подчинённые наносистемы могут развить собственную нейросеть. Исторически задокументированы случаи, когда ядро комплекса становилось основой для нового Искусственного Интеллекта с неясными намерениями. Риск: Потенциальный переход контроля. Возможность непредсказуемых последствий. Революция ИИ: условная вероятность 17.1%.”

После всего этого, Серг снова закрыл глаза. Он вдруг понял, насколько тонкой может быть эта грань. Один неверный шаг – и весь Ковчег может сгинуть под пятой собственного же железного копыта. Он медленно сел обратно, чувствуя, как в груди всё путается. Желание получения подобной силы боролось со страхом ответственности. Этот куб сейчас лежал на его столе, как спящий бог. И только Серг мог решить – пробудить его или похоронить навсегда. Но, немного погодя он всё же принял решение. Так как знал одно очень важное правило. В микроскопических дозах даже смертельный яд может быть полезен. Так что, если заранее подстраховаться и выставить все необходимые блокировки, чтобы не позволять этим нанитам бесконтрольно обучаться и распространяться, у него всё же будет возможность удержать их действия под своим контролем.

После принятия такого решения, нейросеть Серга приступила к процедуре подключения к ядру куба с предельной осторожностью. Он наблюдал, как по виртуальному экрану прямо перед его глазами стремительно ползут сотни строк кода, формируя импровизированный язык общения между двумя технологическими колоссами. Первая ступень – попытка установить контакт – была отработана мгновенно. Куб среагировал, но тут же включил изолирующий протокол защиты, мгновенно “заглушив” внешние сигналы и погрузив собственный интерфейс в абсолютную тишину.

"Попытка опроса отклонена. Инициализирована повторная цепочка идентификаций." – Вторая ступень – криптографическая проверка. Куб заставил нейросеть доказать подлинность своего происхождения, распутывая древний алгоритм, закрученный в шестимерном символьном блоке. Только после вмешательства самой нейросети, вносящей структурные сдвиги в собственную архитектуру, ей удалось смоделировать подходящий ключ. Третья ступень была более тревожной… Блок адаптивного опознания контекста. Куб словно “всматривался” в нейросеть парня, сверяя каждый микросегмент её архитектуры с миллиардами эталонных образцов. Это заняло несколько долгих минут – напряжённого молчания и слабого мерцания на экранах.

"Нейронная структура: соответствие прототипу №377-Α, проект <INTRA-VITA>. Производитель: аналогичен. Протоколы доверия активированы."

Четвёртая ступень – тест на уровень автономности. Куб проверял, имеет ли нейросеть право вносить изменения в саму себя и окружающие её системы подобного класса. Ведь для этого нужен был доступ не простого исполнителя, а управляющего субъекта. После сверки с доступом Серга, владельцем, оператором, и носителем нейросети, всё же был дан доступ к тестовому изменению внутренней структуры. И только после этого наступило время для пятой, финальной ступени – синхронизации и допуску к ядру этого комплекса наномашин. Только после прохождения всей цепочки защит, куб неожиданно изменил свою форму: поверхность устройства словно расплавилась в блеске текучего металла, разделилась на тонкие пластинки, и в несколько секунд трансформировалась в весьма оригинальный наруч, плотно облегающий предплечье Серга. Он вздрогнул – наруч был прохладен, и словно встроился в него на уровне нервных окончаний. По всей его поверхности светились замысловатые узоры. Те самые узоры, которые он иногда видел во сне. И сейчас они двигались по поверхности самого материала наруча. Это были векторы протоколов, передаваемые прямо в нейросеть парня.

"Приоритетный допуск предоставлен. Куб-ядро готов к модификации и диверсионной инсталляции." – После такого сообщения от нейросети Сергу едва удалось сдержать рвущееся из него волнение. Всё это было слишком… Серьёзно… И ему категорически не хотелось бы, после всего пройденного, совершить какую-нибудь глупость, что может разрушить всё.

– Тогда начнём с малого… – Для начала он загрузил координаты. Заброшенный сектор B-12, некогда жилой район, ныне оставленный всеми обитателями из-за угрозы появления поблизости агрессивных форм жизни. Нейросеть передала команду кубу – и от него во все стороны начали расходиться микроскопические нити. Состоящие из наномашин. Проникая сквозь пыль, бетон и металл. Десятки камер наблюдения, встроенных в старые перекрёстки, на входах в здания, в уличных столбах постепенно проснулись. Что сначала выражалось только в тусклом моргании входящего сигнала. Затем появилась стабилизация питания. И проявившие себя камеры начали реинициализацию. Их головки вздрогнули и начали вращаться, как будто просыпаясь от долгого сна. Одна за другой они входили в режим активного наблюдения. Началась перекалибровка оптики. Появился инфракрасный режим, ультрафиолет, тепловизор, электромагнитная съёмка.

– Наблюдение в полном спектре… – Удовлетворённо пробормотал Серг, когда увидел всё это. На голографической проекции перед ним выстроилась чёткая, подвижная карта сектора заброшенного поселения. Каждая камера передавала картинку в реальном времени, автоматически фокусируясь на движении. Объективы – словно внимательные и очень зоркие глаза – очень внимательно и бдительно следили за улицами, пыльными провалами окон и дверей, кучами мусора, а также и за самими останками всех этих зданий. В некоторых кадрах даже мелькнули сами камеры, медленно и внимательно осматривающие территорию. Но главное – они работали именно так, как и должны были по своему функционалу. И под его полным контролем.

– Они – мои глаза. А скоро, возможно, станут и руками… – На следующее утро, Серг медленно спустился по металлизированному откосу к площадке у технического ангара, где над ящиками с металлическим скрипом суетился старый сервисный дрон. Небольшой, со следами коррозии на корпусе и выгоревшим логотипом центральной переработки. Тот самый, что неустанно сортировал и переносил к тому самому конвейеру на территории заброшенного яруса, те самые мутировавшие плоды, что охотники из посёлка сто четырнадцать оставляли в виде своеобразного подношения за право прохода через эту территорию. Серг медленно подошёл ближе, и дрон отреагировал как положено: короткий звуковой сигнал, идентификация – и дальше продолжение работы. Но это было ему и нужно. Он медленно поднял руку с этим необычным наручем из наномашин и прикоснулся к внешнему интерфейсу обслуживания, плотно прижав ладонь к металлической панели на спине дрона. Наруч коротко мигнул. В одно мгновение из одного из декоративных узоров выдвинулась тонкая, как волос, игла, которая с шелестящим щелчком впилась в корпус дрона – прямо в порт техобслуживания.

"Инициализация нейронного захвата. Запуск внедрения диверсионного кода. Подключение к управляющему ядру объекта." – На поверхности наруча словно вспыхнула сама сеть покрывающих его узоров, а в интерфейсе нейросети Серга побежали строки команд, разворачивая структуру микроконтроллеров дрона. Судя по всему, сама система его управления не была особо сложной, так как практически сразу начала подчиняться. Дрон на секунду застыл, будто задумался – затем расслабился, продолжив свои действия, но теперь каждое его движение передавалось в нейросеть, как часть общей структуры управления.