Последний контакт 3 - Ильичев Евгений

– Все, что ты мне сейчас рассказал, доложишь совету. Слово в слово, ты понял?

Офицер сел на свое место и кивнул Кольскому. Не нравился ему тон капитана. По сути, Павленко посчастливилось раздобыть важные сведения о тактико-технических характеристиках противника. Что в этом было плохого? Но Кольского эта информация почему-то не обрадовала. Павленко чувствовал какой-то подвох, что-то было не так. Но что именно?

Глава 4

Спустя час на совещание явились почти все высшие офицеры «Прорыва». Не было лишь Ратушняка, но оно и не мудрено – у начмеда в тот момент и без этого полно было забот. Несмотря на усталость (а Кольский действительно выглядел сейчас чуть ли не хуже всех на мостике), командир с удовлетворением отметил, что потерь среди высшего офицерского состава нет. Его слова подтвердил и командир БЧ-2 Серов. Арес в свойственной ему манере лаконично отрапортовал:

– Капитан, я уже говорил с медициной. Основные потери личного состава среди матросов, сержантов и старшин. Погибли двадцать три человека. Тяжело ранены два лейтенанта истребительной группы, госпитализированы еще пять офицеров-связистов – у них в рубке произошла стычка. Кто-то активировал систему пожаротушения в отсеке, чуть там не задохнулись все. Благо искин правильно оценил ситуацию и вовремя пустил в отсек кислород.

– Скорее защита от дурака сработала, – пробормотал Верещагин, командир БЧ-1. – Насколько я понял, наш ИИ приказал долго жить и полностью свихнулся. Он не в состоянии толком просчитать даже маршрут консервной банки, выпущенной из утилизационного шлюза.

– Что есть, то есть, – согласился с ним Арес. – По моей части к искину корабля тоже имеются вопросики.

– Ладно, – сухо сказал капитан, – мы тут не массовка. Надеюсь, каждый из командиров взял управление своими боевыми частями на себя. Мы все учились понемногу, чему-нибудь и как-нибудь… Настало время показать, что из себя человек представляет. Разберемся и без ИИ. Виктор Сергеевич, раз уж вы встали, доложите по своим боевым частям.

– По БЧ-1 и БЧ-2 без нареканий, – сообщил Серов. – Все вооружение крейсера функционирует штатно, включая системы ПРО и ПАО. На этом, господа, хорошие новости заканчиваются.

– Валяй, – обреченно выдохнул Кольский. – Где проблемы?

– Кроме того, что всеми системами придется управлять вручную, есть еще одна загвоздка – мы потеряли все щиты, капитан.

– Что значит «потеряли»?

– Мы пока не разобрались. Генераторы плазменных щитов, насколько я успел понять, не повреждены, но они по-прежнему не работают.

– А на хвосте по-прежнему китайцы… – подвел итог Кольский и взглянул на Верещагина. – У тебя что, Георгий Иванович?

Арес сел на место, из-за стола поднялся коренастый командир БЧ-1.

– Капитан, мы легли в дрейф, то гравитационное воздействие полностью нас остановило. Прямо по курсу, в полутора километрах от нас наблюдаем «Осирис-3». «Ксинь Джи» прошел параллельным курсом и замер в двух километрах от нас. До «Осириса» им лететь те же полтора километра, – капитан кивнул Верещагину, решив, что тот уже завершил свой доклад, однако офицер на место не сел и как-то робко продолжил: – И еще, капитан…

– Что?

– Неподалеку от «Осириса-3» зафиксирован неопознанный объект.

– Шар? – Кольский покосился на Павленко и увидел, как тот медленно качает головой.

«Не может этого быть! – подумал Дмитрий. – Я своими глазами видел, как чужой крейсер провалился в никуда. Если там и есть что, то это точно не корабль инопланетян».

– Да, капитан! – отчеканил Верещагин. – Мы наблюдаем объект сферической формы. Он нейтрален во всех спектрах наблюдения.

– То есть как – нейтрален? – не понял Кольский.

– Не реагирует ни на какие методы сканирования. Словно это не искусственный объект, а простой булыжник. Только это не обычный булыжник, его не видно на радарах.

– Булыжник правильной сферической формы, который не отображается на радарах?

– Да, капитан. Булыжником я его так, для красного словца назвал. Этот шар определенно не природного происхождения.

– Поясни…

– Тут лучше самим взглянуть, капитан, – Верещагин засуетился, пытаясь вывести информацию на голограмму в центре стола. Руки офицера немного дрожали, было видно, что он волнуется. Однако с волнением он быстро справился, и уже через секунду над столом появилось объемное изображение «Осириса-3». С виду пропавший корабль был цел, если не считать нескольких поврежденных шлюзов – раскурочены были носовой шлюз и оба шлюза по левому борту. Также были видны следы ремонтных работ – пробоины были запечатаны герметиком. Что бы там ни происходило, в момент трагедии на корабле функционировали роботы-ремонтники.

– Так, все ясно, а где шар-то? – не понял Кольский.

– А вот он…

Верещагин сделал несколько пассов руками прямо в воздухе, приблизил изображение и сместил акценты чуть левее злополучного «Осириса». Все офицеры как один вздохнули в изумлении, по мостику прокатилась волна перешептываний. Перед их взором в нескольких десятках метрах от самого «Осириса» завис отполированный до зеркального блеска шар. Качества изображения хватило даже на то, чтобы разглядеть на его поверхности отражение звездного неба и части «Осириса-3».

– Такой маленький? – удивился связист Володин.

– Всего тридцать метров в диаметре, – подтвердил Верещагин.

– Я думал, он будет больше… – задумчиво сказал командир БЧ-6 Иванов. Командующий истребительной эскадрильей «Прорыва» обычно на брифингах помалкивал, однако и его проняла картинка загадочного инопланетного объекта.

– И из-за этого весь сыр-бор? – удивился вслух Арес-Серов. – Нам же передавали, что в засветку попал объект никак не меньше пятидесяти километров в диаметре. А тут такой пшик…

– Нам все верно передавали, – впервые за все время подал голос Павленко. Все офицеры вопросительно посмотрели на командира БЧ-5.

– Да, у Дмитрия Фроловича есть что рассказать, – вспомнил про Павленко капитан, – но давайте все же по порядку, по системам корабля. – Евгений Павлович, что у нас со связью?

Поднялся командир БЧ-4 Володин.

– Командир, связь есть. По моей службе без замечаний, если не брать в расчет уже озвученный Аресом инцидент с моими офицерами.

– Евгений Павлович, – перебил офицера Кольский, – я попрошу на брифингах обойтись без кличек.

– Ну да, – буркнул вполголоса Серов, – у самого-то погоняло «Красавчик».

По мостику прокатилась волна смешков, однако Кольский на шутку никак не отреагировал. Командир смерил офицера строгим взглядом, и тот поспешил закрыть рот, хотя на тему прозвища командира БЧ-4 у него было припасено немало колкостей.

– Виноват, товарищ командир, – Володин коротко кивнул и продолжил. – Пытаемся связаться с «Ксинь Джи», но пока безрезультатно. Ах да, получили пакет данных с Земли по ЧСДС. Идет расшифровка.

Командир коротко кивнул Володину и поинтересовался:

– С этим шариком связаться пытались?

– Да, командир, но безрезультатно, как и докладывал Георгий Иванович, – Володин хотел было сесть на место, но вдруг вспомнил, что хотел спросить у капитана. – Командир, вы пришли в норму. Я правильно понимаю, что руководство кораблем вновь передано вам?

Кольский взглянул на притихшего старпома. Сорокин сидел на своем месте и вел себя тише воды, ниже травы. До этого момента, похоже, никто и не замечал его присутствия на мостике.

– Я уже в норме, – сказал Кольский. – Вы же не против, Владимир Ильич?

Сорокин вздрогнул, возвращаясь к реальности. За весь брифинг он не проронил ни слова и выглядел несколько отчужденно.

– Простите, что? – растерянно посмотрел он на капитана.

– Я спрашиваю, – повторил Кольский, – согласны ли вы передать мне управление «Прорывом»? Необходимо ваше устное распоряжение.

Сорокин затравленно посмотрел на сослуживцев.

– Да-да, конечно, – наконец выдавил он из себя. – Капитан вновь с нами, передаю управление кораблем командиру МЗК «Прорыв» Кольскому.