Редкий гость (СИ) - Дерягин Анатолий

— Непонятно, — Сингх перестал есть, взглянул на компаньона. — К нам летит аспирант Института гражданской космонавтики — из России.

Дадли кивнул — продолжай.

— Цель визита — археологические изыскания.

— Ну и что?

— Я разговаривал с Вазирани. Думал, он заказал какое-нибудь оборудование — знаешь, у нас до сих пор не производятся какие-нибудь глубоководные аппараты или специальная техника для работы в космосе. Вазирани ничего не заказывал. Он удивлён и обижен на Землю, говорит, не доверяют. Приказывают принять этого парня.

— А кто это?

— Некий Иван Прошин. Фотография и полный профиль будет только, когда транспорт выйдет в зону устойчивого приёма. Аспирант, летит к нам один. Что он там будет раскапывать, — Сингх развёл руками. Блеснул перстень на левой руке.

— К нам едет ревизор, — задумчиво промолвил Дадли.

— Что?

— Нет, ничего, не обращай внимания.

— Что думаешь?

— Вряд ли они узнали что-то конкретное, — Дадли окинул взглядом колышущиеся верхушки деревьев.

За высаженными против реки исполинами блестела водная гладь. Чуть покачивалась яхта у причала. С городка доносились крики расшалившихся детей и голос матери, звавшей няню.

— Вряд ли, — повторил Дадли. — Надо присмотреться к этому человеку. Выяснить его контакты.

— Может быть, маленькая неприятность при посадке? — спросил Сингх.

— На твоё усмотрение, — пожал плечами компаньон.

* * *

Марс совершает полный оборот вокруг Солнца за два земных года. Орбита Красной планеты сильно вытянута, поэтому раз в два года Земля обгоняет соседа, планеты сближаются и это называется противостояние. Зимой Марс приближается до ста миллионов километров, летом, в конце августа, подходит «всего-то» на пятьдесят пять миллионов, но так бывает раз в пятнадцать — семнадцать лет и для сколь-нибудь связного коммерческого сообщения неприемлемо. На момент прибытия космического корабля «Восток» Марс вышел из противостояния, составившего на 2153 год шестьдесят шесть миллионов километров, и «отставал» от Земли на месяц, поэтому «Восток» шёл не к планете, а к объекту на орбите Бога войны.

Транспортно-энергетический модуль «Восток» состоял из двух секций, расположенных одна над другой. Верхнюю часть в форме плосковыпуклой линзы полностью занимал пассажирский отсек с рубкой управления и астрокуполом наверху, тридцатиметровая балка сложной конструкции связывала «линзу» с энергетической секцией, состоящей из ионного двигателя, топливных баков и реактора. «Восток» двигался с постоянным ускорением в один «же» до точки перемены тяги, в расчётной точке совершал разворот на сто восемьдесят градусов вокруг вертикальной оси и дюзы двигателя начинали «светить на торможение», поддерживая комфортное для человеческого организма тяготение.

В момент разворота, занимавшего восемь часов, тяготение на корабле отсутствовало.

Они встретились в астрокуполе. Светлана разглядывала экран телескопа.

— Привет, — Прошин завис подле девушки и от души зевнул.

Светили звёзды. Сияло Солнце, прикрытое поляризованным щитом.

— Привет. Поможешь? — Светлана улыбнулась.

— Что у тебя?

— Марспорт хочу посмотреть. А телескоп — вот… — девушка кивнула на экран, показывавший болото на Юпитере.

— Фокус гуляет, — Иван покачал головой. — Сейчас… А зачем тебе Марспорт? Прилетим скоро.

— Скучно. Это так просто?

— Да, он же цифровой, — Прошин настроил фокус, поиграл зумом.

Телескопы «Востока» транслировали изображение на шесть сенсорных экранов, собранных в круг посередине астрокупола. Полиметилметакрилатовое полушарие астрокупола не несло никакой начинки, через него просто любовались звёздами — и звёзды того стоили.

— Это он?

— Да. Это Марспорт. Марс где-то там, — Иван махнул рукой и тут же схватился за поручень. — Ах ты… Отвык от невесомости, представляешь.

— Ты где был вообще? — Светлана посмотрела на Прошина. — Весь заспанный… Сколько можно? И не зевай, а то я начну.

— О-ой… — Иван не сдержался и снова растянул рот, старательно прикрываясь ладонью. — Спал я. Что тут ещё делать? Спал.

— Понятно. Это что, северное сияние?! — Светлана недоверчиво уставилась на Ивана.

Маленькая станция на экране озарилась призрачным светом. Всполохи всех цветов радуги почти скрыли из виду диковинную конструкцию, свет вспыхнул ещё раз и ещё…

— Ну… как бы сказать… — Иван замялся: сложно объяснить человеку несведущему то, что тебе привычно, набило оскомину и сомнений не вызывает. — Северное сияние — это взаимодействие магнитосферы планеты с заряженными частицами солнечного ветра. Поняла?

— Ну да. Солнечный ветер — у меня братишка солнечные парусники собирал, знаешь, такие конструкторы есть?..

— Да-да. Марс-1 генерирует собственное магнитное поле, чтобы защититься от солнечного ветра, галактического излучения, вот мы и видим, как солнечный ветер «дует», — Иван показал кавычки, — в магнитосферу станции.

— Красиво, слушай… — Светлана смотрела во все глаза. — А это что?

— А это и есть «Поллукс Виктори». Вот он и висит под защитой магнитного поля станции. Иначе его дней десять пришлось бы дезактивировать — космическое излучение накапливается в обшивке корабля, никакой бронёй не спасёшься, только полем.

— Ни фига себе… — удивлённый возглас Светланы привлёк внимание прочих пассажиров, находившихся в астрокуполе и вскоре все экраны заняло изображение межзвёздного транспорта, ёлочной игрушкой висевшего в пустоте. В лучах Солнца блестела броня жилого модуля, во все стороны брызгали зайчики пирамиды командной рубки, скупо поблескивали плавники аварийных теплорадиаторов и штанги струйных охладителей. Дополненные надстройками энергоблока и частоколом солнечных батарей, очертания МТ ничуть не напоминали прилизанные формы самолётов или гоночных автомобилей, и в то же время наполняли сердце ожиданием скорости.

— Красавец, — сказал кто-то.

— До сих пор не верю, что мне лететь на нём, — вздохнула Светлана. — Как во сне…

— Во сне, — проворчал Прошин.

При виде МТ ему вспомнились все прежние тревоги, тоска по оставленному на Земле требовала выхода, и Прошин, с силой оттолкнувшись от ближайшей консоли, взмыл к самому куполу.

Ровно горели далёкие солнца. Снизу громко восхищались небесной колесницей.

— Ваня, всё в порядке? — Светлана последовала за ним и не справилась с микрогравитацией: — Ой, лови меня!..

— Держу… — Прошин сделал кульбит, поймав девушку, и тут же мягко упёрся ногами в материал купола.

Теперь звёзды оказались под ногами. Солнце сияло, освещая их объятия. Глаза. Губы. Прошин смотрел, не пряча взгляда.

Светлана улыбнулась:

— Спасибо.

— Э-э… — опомнился Иван, — да, пожалуйста… Ну… Да пожалуйста.

Он отпустил девушку, и Светлана остановилась рядом, лицом к звёздам.

— Как красиво… — девушка осторожно потрогала купол. — А он не расколется?

— Нет, крепкая штука, — Иван ткнул кулаком в звёздное небо. — Не бойся.

— Хорошо, не буду. Видишь свою систему? — спросила Светлана.

— Нет, это надо телескоп… Не хочу.

— Понятно, — девушка повернулась к Ивану. — Я всё спросить хотела: почему Вася и при чём тут водка?

— Что?.. А-а, Вася… — Прошин заулыбался.

— Ну, он же… афроамериканец, да?

— Нет, он негр. Из Африки. Откуда-то… Берег Слоновой Кости, что ли… В общем, учился с нами, только в аспирантуру не пошёл.

— Его не Вася зовут.

— Нет. Зовут его Коджо Адетокамбо Ифе. Мы всё путали, запомнить не могли, пока его Васей на третьем курсе не окрестили, — Иван усмехнулся. — А водка… Собираем как-то застолье. Весь курс собрался — девчонки, пацаны… Ну и Васе передают пузырь — разливай.

— Водку пил? — подняла брови Светлана.

— Водку пил, сало ел, всё как положено, — заверил её Иван. — Вася берёт пузырь, уж не знаю, что там у него приключилось, но бутылка выскальзывает и хлоп о пол!..

— Пол-литра… — будто не веря своим ушам, сказала Светлана.