Рэнсом хмыкнула и почесала нос. Некоторое время она сидела, задумчиво прикрыв глаза, а потом кивнула.
– Да, гражданин адмирал, вынуждена признать: что-то в этом есть. Правда, если мы сделаем это своей официальной политикой, нам придется проявлять большую осторожность в тех случаях, когда мы встанем перед необходимостью отдельных отступлений от этих дурацких Соглашений. Ведь монти, безусловно, будут выискивать любой повод и предлог, чтобы обвинить нас во лжи.
– Наверное, мэм, – любезно согласился Тейсман, ни чем не показывая, что, по его мнению, это должно быть совершенно ясно даже круглому дураку. – Мне трудно судить с уверенностью: я лишь предлагаю собственное видение проблемы.
– Я это поняла, гражданин адмирал. Но вы упоминали три преимущества.
– Так точно, мэм. Попросту говоря, я имел в виду, что как аукнется, так и откликнется. Хорошее обращение с пленными с нашей стороны даст нам право требовать от противника того же самого. По существу, у них не останется другого выхода: иной подход обернется для них немалым пропагандистским ущербом. А нам это выгодно по двум причинам: во-первых, мы обеспечиваем нашим бойцам, оказавшимся в плену, наилучшие условия, а во-вторых, тем самым способствуем повышению нашего боевого духа. Людям легче сражаться, если они знают, что, даже попав в руки врага, не подвергнутся издевательствам.
Адмирал едва не упомянул еще одну, весьма существенную причину, по которой хорошее обращение с военнопленными было явно на пользу Республике, но вовремя спохватился. Указывать секретарю по открытой информации на тот факт, что в плену у монти пребывает в десять, а то и пятнадцать раз больше служащих Народного Флота, чем считается по официальной версии, было бы с его стороны чистым идиотизмом.
– Понятно, – в очередной раз процедила Рэнсом и, подперев ладонями подбородок, встретилась с Тейсманом глазами.
Адмирал, невзирая на бурлящий в желудке вулкан, внешне сохранял полнейшую невозмутимость.
– Должна сказать, – прервала молчание Корделия, – что ваши соображения и доводы, которыми вы их подкрепили, произвели на меня сильное впечатление. Жаль, что до сих пор вы держались в стороне от политики. Столь проницательному флаг-офицеру Комитет мог бы найти весьма достойное применение.
– Я держался в стороне от политики, поскольку решительно не гожусь для политической карьеры, – заявил Тейсман, на сей раз совершенно искренне.
– Отнюдь в этом не уверена, – задумчиво произнесла Рэнсом. – Вы продемонстрировали исключительно тонкое понимание пропагандистских аспектов проблемы.
– Весьма польщен, мэм, – отозвался адмирал, – однако не уверен, что могу с этим согласиться. – Проявив осторожность, он не стал заострять внимание на том, что, с точки зрения элементарной логики, признание за ним «тонкого понимания проблемы» автоматически означало отсутствие такового у нее. – На самом деле, проанализировав мои соображения, вы увидите, что все они касаются не политических, а сугубо военных аспектов нашего отношения к Соглашениям. Учитывая необходимость поддержания контактов с Лигой, я беспокоюсь и о том, чтобы это отношение не способствовало укреплению позиций врага или ослаблению наших собственных. Боюсь, многое, выходящее за эти рамки и относящееся к сфере экономики или высокой политики, недоступно моему пониманию. Как я уже говорил вам при первой беседе, вся моя сознательная жизнь связана с Флотом, и мне кажется, что – во всяком случае в военное время – именно мой военный опыт может принести максимальную пользу делу народа.
– Может быть, вы и правы, – не стала спорить Рэнсом. – Учитывая, как вы проявили себя на поле боя, вас, наверное, и впрямь не стоит переводить в столицу. Военный успех возможен лишь в том случае, если флот действует в рамках верной политической доктрины, но претворение ее в жизнь военными средствами требует наличия умелых и опытных офицеров.
Тейсман кивнул, но ничего не сказал. Рэнсом опустила руки и пробежала пальцами по подлокотнику.
– Благодаря нашей беседе, гражданин адмирал, – сказала она, – у меня появилась почва для размышлений. Возможно, я поспешила отмахнуться от Соглашений, объявив их бесполезными. Заметьте, я до сих пор считаю устаревший договор, подписанный нашими классовыми врагами, ни к чему нас не обязывающим, однако вы убедили меня в том, что открыто отвергать его, не просчитав все возможные последствия, неразумно.
Тейсман снова кивнул. Напряжение и боязнь тоном или выражением лица выдать истинные чувства усилили воздействие дешевого виски, и его отчаянно тошнило. Однако он искренне полагал, что если его усилия помогут хоть немного умерить кровожадные аппетиты Рэнсом, дело того стоит.
– Так или иначе, – отрывисто заявила она, встав с кресла, – время для их безоговорочного денонсирования сейчас явно не самое подходящее.
Тейсман тоже поднялся, и, хотя облегчение, испытанное им при этих словах, едва не заставило колени подогнуться, дослушал ее стоя.
– Ну а в тех случаях, когда интересы народа потребуют нарушения Соглашений, мы должны будем позаботиться о соблюдении секретности, – добавила Рэнсом. – В этом, гражданин адмирал, вы тоже правы.
К счастью, произнося эти слова, гражданка секретарь уже повернулась к выходу и не заметила мгновенно подавленного, но все же промелькнувшего на его лице ужаса.
– Да, – задумчиво продолжила она, когда Тейсман любезно проводил ей до дверей, – надо будет обдумать организационную сторону. Пожалуй, все решения, касающиеся военнопленных, должны быть централизованы. Нужно создать несколько региональных штабов, которые будут вести реестр и предоставлять сведения инспекторам Лиги. А вот возможности инспекторов добывать информацию самостоятельно следует под благовидными предлогами ограничить, – По мере того как Корделия говорила, в голосе ее звучало все большее воодушевление. – Ну конечно! Мы сможем объяснить централизацию тем, что это облегчает контроль условий содержания пленных. И в этом отношении нам даже не придется лгать! Конечно, – на лице ее промелькнула холодная, хищная усмешка, – для некоторых… нежелательных персон это означает, что они просто не должны попасть ни в какие списки. Как жаль что никто не додумался до такого раньше. Это, бесспорно, упростило бы нынешнюю ситуацию.
