Михаил, запил с горя. Ездил жалиться к Иоанну Кронштадтскому. Почему-то они были большие приятели, несмотря на разницу в чинах. Михаил неоднократно ездил к будущему русскому святому и каждый раз привозил от него кучу денег. Возможно, предка нашего он и восстановил в сане... Интересно, что Иоанн Кронштадтский собственноручно денег не давал, а говорил: "Возьми, сколько тебе надо". И пальцем указывал на библиотеку. Между страниц книг лежали ассигнации и золотые монеты...
- Интересные сведения, запомним... - улыбается Андрей, но постепенно улыбка его обращается в озабоченную гримасу.
- Вчера наша разведка обнаружила передовой край противника, - сообщает Андрей (у меня екают все мои четыре сердца). - Радары засекли крупный астрообъект, размером с Луну, движущийся в направлении Земли со стороны созвездия Знаменосец. Это естественное небесное тело, превращенное в военный механизм, - самодвижущаяся крепость. Миллионы кибермехов - кибер-механических воинов - его сопровождают. По-видимому, - основное войско Змия.
Заслышав имя супостата, Гектор, лежавший, подремывая, у моих ног, поднимает голову и глухо рычит и, не удержавшись, гавкает два раза. Я глажу его по голове, он преданно смотрит мне в глаза, пытаясь лизнуть меня в нос. Ладонью я пригибаю его голову.
- Ляг, Гек... Лежать. Все спокойно.
Пес бревнышком укладывается у моих ног и, выдохнув воздух, кладет голову на лапы, но уже не дремлет, поглядывает исподлобья то на меня, то на брата моего.
- У тебя устаревшая версия сыщика-антивируса, - говорит Андрей, имея в виду моего пса Гектора. Хочешь, я дам тебе совершенно свежую.
- Спасибо, не надо. Я привык к нему. Хватит с меня и тех чудовищных джиннов, которых ты поставил стеречь мой вход в Сеть. Я даже сам их боюсь... А если уж случится нечто неординарное, открою "Ящик Пандоры".
- Это крайнее средство. Можешь потерять всю накопленную информацию... Кстати о Сети, - хмурится мой гость. - В ближайшее время туда ни ногой. Я уйду, и ты наглухо закрой Вход и наложи заклятье на замок, обязательно многослойное. И не забудь его. А то ломай потом Дверь... Также объявлен до особого распоряжения полный запрет на ментальную связь. Только обычная теле- и радиосвязь.
Я смотрю, как Гектор чешет себе ухо задней ногой, облизывает яички, а то, отчаянно вгрызаясь в шерсть, начинает ловить заблудшую блоху - одичавший осколок какой-то программы.
- Мы мало что знаем о них, - отвечает Андрей на мой вопрос о противнике. - Известно, что некогда это была мощная кибернетическая цивилизация. Технологически чрезвычайно высоко развитая. Вокруг своего солнца они создали систему колец, по типу раковины Покровского. Надеюсь, тебе понятен этот термин, - говорит брат, и, видя мою физиономию, снисходительно улыбающуюся, продолжает:
- Размеры такого астроинженерного сооружения равняются порядка трем астрономическим единицам. Словно гигантский моллюск, движется в пространстве этот космический дом, имея внутри раковины солнце, которое питает энергией его жителей и дает им все необходимое. Там же, внутри раковины, находится супермозг колонии. Собственно говоря, он и является главным жителем Раковины, а миллиарды кибернетических особей - лишь его ощущающие и рабочие органы, различной степени специализации. Эти механизмы выполняют его волю.
- Откуда он взялся, как вообще могла возникнуть подобная цивилизация машин? Ведь механизм не может возникнуть естественным путем. Например, странники. По сути, странник - это киборг. Симбиоз живой материи с машинными и компьютерными придатками. Результат генно-инженерных экспериментов над собственным видом некой амфибийной расы. Перенаселение заставило их искать выход в космосе. Но рождается и проводит детство молодой странник в землеподобном океане, накапливая массу на всю оставшуюся жизнь.
Именно поэтому странники и не хотят отдать Змею такой благодатный бассейн, как Земля.
- Разумеется, их прародителями, как и у странников, была раса разумных существ биологического типа, - поясняет Андрей. - Супермозг, ими созданный для общественной пользы, узурпировал власть и устранил своих хозяев как излишнюю контролирующую инстанцию. Он назвал себя Судьей, он присвоил себе право судить и карать всех, кто ни встретится на его пути. Он возвел в принцип доктрину о первородном грехе. Под таковым этот монстр понимает наличие у кого бы то ни было свободы воли. Все - и механизмы, и живые существа - должны подчиняться только его приказам. Тот, кто имеет свои побудительные мотивы - преступник. Свободное поведение карается смертью. Он дал себе клятву очистить Вселенную от хаоса и установить в ней железный порядок. Такой, каким он его понимает.
- Да он просто сумасшедший! - восклицаю я в негодовании.
- Нет, - отвергает Андрей, - он просто логичен. Как всякий механический разум, он идет до конца рассматриваемой проблемы. Все, что мыслит и действует самостоятельно, представляет для него опасность... Ну и самое главное, ему нужна ЦЕЛЬ для существования. В принципе, целью может стать все, что угодно, но раз уж он начал с убийства своих создателей, то эта программа стала доминирующей. Он даже выработал свою философию. Типа: "Жизнь - корень смерти. Смерть - корень жизни. Милосердие рождается во зле. Зло рождается в милосердии".
И, наконец, Судья вывел фундаментальный закон жизни: "Если нечто сильно, то оно упорядочивает сущее, если же слабо, то оно само упорядочивается сущим. Третьего не дано!"
4
По словам Андрея, первоначальной программой монстра было весьма сложное задание - не допускать хаоса в обществе. У этой несчастной исчезнувшей расы, кажется, возникли большие проблемы с правопорядком. Тогда они создали Супермозг и возложили на него функции главного полицейского и судьи на планете. Честного, беспристрастного, неподкупного блюстителя Закона. Что и требовалось. В его распоряжении были кибернетические механизмы: исполнительные судебные приставы, неподкупные стражники, некоррумпированные киберкопы... А когда Супермозг создал личную кибергвардию, судьба людишек была предрешена. С чисто машинной логикой он вывел, что борется не с причиной, а со следствием и что всему виной свобода воли, присущая всем живым существам. Эта пресловутая свобода воли и делает их несчастными, неуправляемыми а, главное, неисправимыми. И он нашел радикальное средство для сохранения правопорядка. Как говорится, радикальное средство от перхоти, это гильотина.
