Воды каменной пещеры (СИ) - Беляцкая Инна Викторовна

Доктор Миллард открыл дверь лаборатории и вздрогнул, почувствовав чью-то руку на своем плече.

— Не нужно дергаться, Док. Я всего лишь зашел поговорить, — Надир ободряюще улыбнулся.

Они зашли в помещение, Надир плотно закрыл дверь.

— Присаживайтесь, доктор. И перестаньте дрожать. Если бы я хотел вам навредить, я бы уже это сделал.

Доктор плюхнулся на кушетку.

— Что вам нужно от меня? Я тут совершенно не причем. Вы сами во всем виноваты. Нужно было не упрямиться и соглашаться на предложение генерала…

— О чем это вы, Док?

— Так вы действительно ничего не помните… — старый доктор вздохнул. — Хотя для вас это должно быть лучше… Как же мне вас жаль, молодой человек…

— Я пришел не за вашей жалостью. Всего лишь хотел спросить. Скажите, док, в чем признался я?

— Что вы имеете в виду, — Доктор уставился на него с непониманием.

— Допросы, доктор. Я знаю, что прошел через них. Судя по всему, они продолжались долго… Так в чем же признался я?

— Вы не… вы не признались…

— Потому что я не чувствую боли?

— Потеря чувствительности произошла уже потом, в результате… Я не знаю почему, но вы молчали, вы даже не сказали, как вас зовут. Надир, это ведь ваше ненастоящее имя?

— Нет, хотя я и не помню другого.

— Мы о вас так ничего и не узнали. Одно я могу сказать совершенно точно. Вы не принадлежите этому миру, и я не знаю сознательно или по нелепой случайности вы оказались здесь. Скажите, а вы действительно ничего не чувствуете? Когда вам приказывают, неужели это не вызывает… ну хотя бы протест?

— Нет. Все происходит слишком быстро. Я не успеваю даже подумать, просто делаю. Протест? — Надир покачал головой. — Мне совершенно все равно. Кажется, я не могу испытывать ничего кроме своего рода любопытства. Мне интересно наблюдать. — Он неожиданно рассмеялся, — У вас, у людей столько эмоций.

— Вы находите это смешным?

— Пожалуй. Это меня… забавляет.

Надир замолчал, обдумывая что-то.

— Док, я хотел спросить еще одну вещь, — Надир убрал волосы со лба. — Вы можете это снять?

— Нет. Увы, не могу. Даже не просите. Устройство невозможно вынуть. Любая попытка окажется смертельной.

Надир молча, не мигая уставился на доктора, заставив его продолжать.

— Поймите, я точно не могу это снять. Мы пытались вынимать такие устройства у других тестируемых. Подобной процедуры никто не выдерживал и вообще, ваш имплантат особенный, я бы не советовал туда лезть ни вам, ни Фрэнку.

— Зачем вам вообще все это, док? — неожиданно спросил Надир, — Вы же хирург, а не садист.

— Поймите, молодой человек, моя семья. Вам повезло, вы одиноки. А я — человек подневольный, ведь если ослушаюсь… я не хочу даже думать, что может случиться с моей дочерью.

Надир посмотрел на доктора очень пристально, пока тот не отвел взгляда, и вдруг очень тихо сказал:

— Моя дочь умерла, не успев родиться. Сейчас ей бы было… — он закрыл глаза, замолчал на несколько секунд, подсчитывая, — Сейчас ей было бы пять, насколько я понимаю.

— Вы все-таки помните… свое прошлое?

Надир открыл глаза, — Это трудно назвать воспоминаниями. Я помню некую информацию, сухой набор данных и цифр, которые периодически всплывают у меня в голове. Не сами события, и не ощущения. Я даже картинку видеть не могу. Просто знаю некоторые факты. Я помню, что дал ей имя, но не могу вспомнить лица ее матери и что с ними случилось. Только осознание, что их больше нет. Странно, я довольно хорошо представляю себе девочку, которой никогда не существовало, — Надир невесело усмехнулся, — Вас посещают призраки, доктор?

— Призраки? — доктор отрицательно замотал головой и переспросил. — Вы назвали ее, каким именем?

— Вэлери…

Надир пристально посмотрел на Милларда. Слишком пристально, тяжелым взглядом. Док почувствовал острый приступ тошноты и головокружения, а в голове наступила такая путаница. Он беспомощно глянул на стоящего перед ним Надира.

— Все хорошо, Док, сейчас пройдет, — успокаивающе сказал Надир и легонько коснулся руками его висков, — Все хорошо…

Миллард закрыл глаза всего на секунду, а когда снова открыл, в лаборатории никого не было.

Ему нравилось уходить из города по ночам. В начале ночи все разбредались отдыхать. И в это время он никому не мог понадобиться. Спать почему-то не получалось. Бесшумно как кошка он крался по равнине. Целью его стали горы. Высота как всегда манила. Обычно он забирался на уступ и мог сидеть там неподвижно по нескольку часов. Надир знал, что сегодня за ним наблюдают. Когда он шел по тропе, в темноте то и дело вспыхивали желтые кошачьи глаза. Сейчас леопард находился прямо за спиной. Надир хищно оскалился, позволив коту подойти слишком близко. Он резко обернулся. Леопард застыл на расстоянии прыжка. Черные глаза встретились с желтыми. Секунда… кот взвыв, упал на землю и зажмурился.

— Я могу контролировать его так же, как контролируют меня, — невесело усмехнулся Надир.

Он подошел к леопарду, схватил его за шкирку и приподнял в воздухе. Кот беспомощно повис в руке. Надир уставился в глаза зверя, леопард дернулся, пытаясь опустить голову, но Надир не давал ему такой возможности. Затем что-то произошло. На него обрушился мир запахов, резко включилось обоняние, которого не существовало до этой самой минуты, и Надир увидел себя как бы со стороны. Он висел напротив и смотрел в свои собственные глаза. Через некоторое время Надир осознал, что смотрит на себя глазами леопарда. Он отпустил кошку. Его сознание как бы раздвоилось. Он видел себя стоящим на скале и, в то же время, в теле леопарда он спешил на ночную охоту. Так приятно было чувствовать землю под лапами, он не удержался и прыгнул. Приземлился и покатился по траве. Затем помчался вперед быстрыми скачками. Место его охоты находилось высоко в горах. Взбираясь по крутому склону, он заметил вдалеке заброшенный пещерный город…

9. Надир. (Маллия).

Пещеру Надир присмотрел не так давно, вскоре после прогулки с леопардом. Глубокая, расположенная в одном из старых туннелей заброшенного пещерного города, с озером посередине. От озера поднимался пар, но вода не кипела. Надир долго держал в воде руку, определяя температуру по принципу — покраснеет или нет. Обладая пониженной чувствительностью можно запросто обвариться и не заметить. Вода оказалась вполне пригодной и для купания и для питья. Озеро имело форму овала, в глубину метра четыре и метров семь в самом широком месте, а еще, если задержать дыхание и проплыть под водой несколько метров, можно попасть в соседнюю пещеру, которая оказалось намного меньше, просто неширокая каменная ниша с низким сводом. Оттуда вода уходила куда-то вниз, но дальше Надир исследовать не стал.

С потолка основной пещеры свешивались светящиеся нитевидные люмеры — червячки, пещерные хищники. Надиру с его неуемным любопытством и стремлением докопаться до сути, пришлось взломать архив городской библиотеки, выискивая название светлячков. Они обитали здесь в большом количестве, особенно во влажных пещерах. Надир заметил, что за несколько часов до дождя концентрация люмеров увеличивалась, и они начинали светиться интенсивнее. Свет привлекал насекомых, служивших люмерам пищей. Надиру нравилось лежать на полу, благо сырости он не чувствовал, или заплывать на середину озера, и смотреть на каменные своды усеянные светящимися точками. Напоминало звездное небо и вызывало смутные ассоциации, почему-то связанные с домом и защитой. Находясь в городе, Надир перестал нормально спать. Он часами лежал без сна, ворочаясь, разглядывая грязные подтеки на стенах. А под утро, забывался коротким тяжелым сном. Мелькали образы, ощущения, вызывающие беспокойство и противное чувство падения, словно он срывается в глубокое ущелье или стоит на самом краю пропасти, напряженно вглядываясь в темноту, а там, внизу… Он вздрагивал и просыпался весь в поту и больше не мог заснуть. В пещере, он чувствовал себя гораздо спокойнее, мог отключиться на пару часов, спать безмятежно и без кошмаров. Как ни странно, этого хватало для «полной перезагрузки системы», как любил повторять Фрэнк. Иногда здесь Надир видел сны, странные сновидения. Часто о том, что он заперт в пещере, и пока не выполнит определенные условия, не может ее покинуть. И во сне он искал выход. Та пещера выглядела иначе. Но в ней тоже было озеро и люмеры. И это что-то значило, только он пока не мог вспомнить что. И еще во сне был голос. Интонации успокаивали, но вот слов он не понимал.