Ознакомительная версия. Доступно 48 страниц из 238
— Заткнись, Мирабель. Через полминуты твоя улыбка исчезнет, — голос Васкеса предвещал неприятности, но угроза явно исходила не от него.
— В чем дело? Рейвич снова надул нас?
— Не знаю. Я приказал ребятам добыть дополнительную информацию и абсолютно уверен, что он находится на нити — на один или два подъемника впереди тебя.
— Но ты вызвал меня не поэтому.
— Да. Я вызвал тебя потому, что кто-то убил Змею.
— Дитерлинга? — машинально отреагировал я.
Как будто это мог быть кто-то другой.
— Ну да, — кивнул Васкес. — Один из моих парней нашел его с час назад, но не знал, с кем имеет дело, и поэтому новость пришла ко мне не сразу.
Казалось, мои губы произносят слова без сознательного участия мозга.
— Где он? Что случилось?
— Он был в твоей тачке — она все еще стоит на Норквинко. С улицы не видно, есть ли кто-нибудь внутри; нужно приглядеться внимательнее. Мой парень просто проверял машину и обнаружил в ней Дитерлинга. Он еще дышал.
— Что произошло?
— Кто-то застрелил его. Должно быть, поджидал неподалеку от того места, где стояла тачка, потом ошивался неподалеку, пока Дитерлинг не вернулся с моста. Дитерлинг сел в машину и собирался отъехать.
— Как его застрелили?
— Не знаю, парень. По-твоему, я тут распоряжаюсь судебно-медицинской клиникой? — Васкес прикусил губу, затем продолжал: — Кажется, из лучевика. На близкой дистанции, в грудь.
Я посмотрел на бокал гвиндадо, который еще держал в руке. Стоять и разговаривать о смерти моего друга, потягивая коктейль, точно на светской вечеринке… Абсурд. Но поставить бокал было некуда.
Сделав еще глоток, я ответил, удивляясь собственному спокойствию:
— Я тоже предпочитаю лучевик — но не для того, чтобы пришить кого-нибудь без лишнего шума. Луч дает более яркую вспышку, чем любое стрелковое оружие.
— Но не при выстреле в упор — это все равно что ударить ножом. Мне жаль, парень, но, похоже, так оно и случилось. Приставили ствол вплотную, ни вспышки, ни звука — и все шито-крыто. Вечером гуляли толпы людей. Кто-то устроил поджог у моста, так что для местных это был повод устроить веселую ночку. Не думаю, что кто-то заметил вспышку, Таннер.
— Дитерлинг не позволил бы подстрелить себя вот так, запросто.
— Может, его застали врасплох.
Я подумал об этом. Подсознательно я уже начал примиряться с фактом смерти, но для того, чтобы сделать выводы — не говоря уже о том, чтобы выйти из эмоционального шока, — нужно не в пример больше времени. Однако уже сейчас я мог заставить себя задать правильные вопросы.
— Если его застали врасплох, то он был невнимателен либо принял убийцу за кого-то знакомого. Говоришь, он все еще дышал?
— Да, но был без сознания. Не думаю, что мы могли бы сделать для него больше, Таннер.
— Ты уверен, что он ничего не сказал?
— Только не мне и не парню, который нашел его.
— А этот парень, случайно, не из тех, кого мы видели вечером?
— Нет, он из моих ребят, которые следили весь день за Рейвичем.
Так оно и будет продолжаться, подумал я. Васкес не проявлял желания углубляться в подробности, если только не выбивать из него ответы с пинками и бранью.
— И что? Как давно этот тип у тебя на службе? Дитерлинг когда-нибудь встречал его прежде?
Мучительно медленно, но до него начал доходить смысл моих вопросов.
— Да ты что, приятель! Мой человек никоим образом не мог быть в этом замешан. Клянусь тебе, Таннер!
— Я бы не стал снимать его со счетов. Это относится ко всем, кого мы встречали вечером — включая тебя, Красный.
— Я бы не стал его убивать. Я хотел, чтобы он взял меня охотиться на змей.
В этих словах было что-то трогательно-эгоистичное, а потому они вполне могли быть правдой.
— Что ж, ты упустил свой шанс.
— Я здесь не при чем, Таннер.
— Но Мигуэля убили на твоей территории, верно?
Он собирался ответить, а я собирался спросить его, что он сделал с телом и что намеревался сделать потом, но изображение Васкеса растворилось в помехах. В тот же миг вокруг нас словно разом вспыхнуло небо, и все вокруг потонуло в мертвенно-белом сиянии.
Это длилось лишь долю секунды.
Но ее вполне хватило. Жесткий разряд матово-белого света показался мне чем-то знакомым, как будто я видел его однажды раньше. А может, не однажды? Я порылся в памяти и вспомнил фейерверк из белых гвоздик на фоне звездной тьмы.
Ядерные взрывы.
Освещение на подъемнике мигнуло. На эту пару секунд я почувствовал, что стал легче, потом все стало по-прежнему.
Кто-то взорвал атомную бомбу.
По-видимому, нас зацепило электромагнитным импульсом. Я не видел ядерной вспышки с детства. Один из маленьких плюсов нашей войны состоит в том, что до применения оружия массового поражения дело обычно не доходит. Я не мог определить силу взрыва, не зная расстояния до вспышки, но отсутствие грибовидного облака указывало, что бомбу взорвали высоко над поверхностью планеты. Полная бессмыслица. Конечно, ядерный взрыв мог быть началом атаки — но сейчас не самое подходящее время для боевых действий. Высотные разряды? Еще меньше смысла — сети военных коммуникаций защищены от поражения электромагнитными импульсами.
Быть может, просто случайность?
Я раздумывал над этим еще несколько секунд, после чего услышал быстрые шаги вверх по винтовой лестнице между вертикальными «штабелями» отсеков подъемника. Это был один из аристократов, с которыми я ужинал. Я не потрудился припомнить его имя, но левантийское сложение и золотисто-коричневая кожа почти наверняка выдавали в нем северянина. Он был одет весьма вычурно, его длинный, до колен, сюртук переливался всеми оттенками изумруда и аквамарина. Аристократ был взволнован. За его спиной, на последней ступеньке лестницы, замерла его похожая на лисицу жена, она настороженно поглядывала на нас обоих.
— Вы видели это? — спросил он. — Мы поднялись сюда, чтобы посмотреть — у вас тут наилучший обзор. Вспышка была довольно мощная. Она даже напомнила…
— Ядерный взрыв? — договорил я. — Думаю, так оно и было, — перед глазами у меня все еще плавали отпечатавшиеся на сетчатке призрачные розовые пятна.
