Без права на жизнь (СИ) - Рейн Роман

Овальд, широко открывал рот, пытаясь избавиться от заложенности в ушах.

— Понимаешь Овальд, мы связаны друг с другом — продолжил объяснение двойник. — Мы с тобой как два магнита, расположенных под столом и на столе. Плюс и минус. Куда двигается нижний магнит, следом туда же волочится и верхний. Люди с изнанки всегда прикованы к одной территориальной точке, той, возле которой находится их истинный прототип. Если вы уезжаете далеко от своего истинного — вы испытываете дискомфорт и тоску, и, в конечном счете, возвращаетесь на место…

— Давай ближе к делу. Для чего ты вытащил меня сюда? — перебил его Овальд.

— Причина в том, что ты решил покинуть Землю…

— Я еще ничего не решил.

— Ты все решил, просто сам еще не понял это.

— Как я понимаю, ты решил меня остановить? — спросил Овальд.

— Не остановить, а уберечь. Ты волен сам распоряжаться своей судьбой. Я просто забочусь о тебе.

— С чего это вдруг? — смеясь, спросил Овальд. — Столько лет тебе не было никакого дела до меня, а тут пожаловал…

— Тебе не нужно никуда улетать, чтобы стать счастливым. Я разрешаю остаться жить здесь, в мире истинных. — Любезно позволил истинный Овальд. — Ты хочешь спасти Скай?

Овальд утвердительно кивнул головой.

— Вот и прекрасно. В этом мире она жива и здорова, здесь ее спасать не нужно. Если ты понравился Скай-клону, значит и у истинной Скай ты вызовешь симпатию. Найди ее здесь, и будете жить долго и счастливо. Как ты уже понял, твои родители тоже были точной копией моих. Они тоже здесь, живы и здоровы. Будем с тобой братьями. Как тебе идея?

— Тупая идея… — не раздумывая ответил Овальд.

— Почему? — не верил своим ушам истинный. Он сделал предложение, от которого ни один здравомыслящий человек не смог бы отказаться. Но его клон был непреклонен. Или же просто слишком глуп.

— Я — бутафория. Меня создали имитированные родители, которых при жизни лишили сына, а старость свою они встретили в нищете, дабы оградить меня от долгов. Твои родители для меня чужие люди. Меня всю жизнь окружали фальшивые друзья, которых я потерял десятки лет назад. Я полюбил ненастоящую Скай, судьба которой теперь зависит только от меня…. Это сложно объяснить, но мне глубоко наплевать на истинную Скай, счастливо живущую в вашем мире. Она для меня чужая. Вы создали нас для того, чтобы мы имитировали вашу жизнь, так позволь мне делать все, что захочу в нашем не настоящем мире. Иллюзии не смогут совершить серьезных и опасных ошибок… Верно?

— Не сможете. Вы всего лишь имитация нас. Все что вы делаете — нас не касается никоим образом.

— Врешь — твердо заявил Овальд.

В ответ, истинный лишь фальшиво рассмеялся.

— Я вот тут подумал… — начал говорить Овальд и сделал паузу, наблюдая, как на лице двойника появляется нетерпеливое любопытство. — Если я улечу на другую планету, на которой живут технически высокоразвитые инопланетяне и расскажу им про вас. Скажу все как есть, ничего не утаивая. Тогда вам придет справедливый и заслуженный конец.

— Ты не сделаешь этого.

— С чего ты это решил? Еще как сделаю… — пообещал Овальд.

— Не сделаешь. Ты — это я. Я бы так не сделал, а значит и ты тоже.

— Ошибаешься. Я — не ты. Мне не довелось жить в безопасном, земляном коконе, прикрываясь глупыми и несчастными марионетками. Каждый день мне приходилось отстаивать свое право на жизнь. Драться за правду, за любовь, за веру, за мечту, за право быть полезным. В отличие от тебя, у меня не было нужды завоевывать чужие миры. У меня была другая цель — сберечь свое, все то, что мне дорого. Я не смог сохранить ничего. И теперь я уже не остановлюсь.

— Поражаюсь твоему упрямству. — Восхитился истинный Овальд и тут же осекся — Хотя почему твоему? Своему упрямству. Ты же просто моя копия…

— Что же мне такой прототип-то дрянной достался…. У вас тут что, никого лучше не нашлось? Хотел бы я быть двойником какого-нибудь голубоглазого блондина, поражающего своей красотой всех в округе, а мне достался этот скучный брюзга…

— Тебе не получится меня обидеть. Даже не старайся.

— Тогда разговор окончен?

— Нет, не закончен. Черт возьми, как же ты не поймешь, что сопротивляться своей судьбе — бесполезное дело! Так глупо и безрассудно не поступают люди даже с изнанки. Что случилось — то случилось. Ничего уже не исправить. Знаешь, почему шахматисты не доигрывают партии до конца, если понимают что поражение неизбежно?

— Знаю. Сильный игрок никогда не попадет в такую ситуацию. Корень проблемы в самом шахматисте, а не в том, как именно он проиграет. — Разъяснил Овальд.

— Я не это имел ввиду! — воскликнул истинный. — Если поражение неизбежно, то нужно это спокойно принять и не терять попусту силы и время. Рассудительность и трезвая оценка своих сил — вот что отличает нас от животных. Это загнанный глупый волк будет рвать и огрызаться до последнего вздоха. Умный человек поступит иначе. Он просто признает свое бессилие и будет жить дальше, долго и счастливо. Овальд, ты же сам понимаешь, что не сможешь найти новую планету для людей. Не сможешь устроиться работать пилотом и покинуть изнанку.

— Если я не смогу покинуть изнанку, тогда почему ты так переполошился? — ухмыльнулся Овальд.

Истинный понял, что ляпнул лишнего. Глаза его суетливо забегали по сторонам.

— Если я буду проигрывать партию, то все равно не сдамся — пообещал Овальд. — Всегда можно продолжить игру, но уже по своим правилам. Не получается в шахматы? Никогда не поздно оставшимися на доске фигурами начать играть в «шашки Чапаева». Даже если и тут меня будет ждать неудача, ничто не помешает мне щелкнуть ногтем по последней оставшейся пешке и угодить ею в глаз сопернику.

— Как же ты глуп. — Обреченно махнул рукой истинный.

— Не обо мне ты беспокоишься. В далекие космические экспедиции летали и раньше, но никто оттуда не возвращался и я подозреваю, что экипажем этих кораблей были уже не люди, а подделки, с промытыми вами мозгами. Настоящих вы утащили к себе, соблазнив их чем-то. Я прав?

— Нет, не прав. Ваши полеты для нас не опасны. При ваших технологиях, при всем желании не сможете достигнуть кого-нибудь из членов альянса. Опасно то, что ваши полеты стали слишком частыми. Если корабли будут слишком часто покидать пределы земной орбиты — это вызовет подозрение. Выход за пределы солнечной системы должен быть знаковым, редким событием для людей, и не должен ни в коем случае стать повседневностью. Задача людей — сидеть на месте и не дергаться. Поддерживать образ деградирующей расы, которая однажды не смогла победить альянс и теперь, окончательно деградировав, уничтожает самих себя. Мы опасаемся того, что наблюдая за вашим чересчур рьяным рвением к полетам и освоению космоса, альянс может заподозрить что-то неладное. Они слишком боятся нас, и для них проще было бы уничтожить Землю и забыть о прошлом, но они гуманисты, думают, что мы исправимся, будем жить мирно…

— А вы, конечно же, не собираетесь жить мирно?

— Нет. Мы не злодеи, Овальд. — с тоской в голосе ответил истинный, и опустил глаза. — Мы никому не желаем зла, просто пойми, что невозможно спокойно жить, когда существуют расы, способные уничтожить нас в любой момент. Должна существовать только одна разумная форма жизни — истинные.

— И чем же другие хуже вас?

— Ничем. Как бы тебе это объяснить… — задумался истинный, похрустывая суставами пальцев на руках. — Вот взять, к примеру, вас. Люди считают себя единственной разумной формой жизни на Земле. И в этом ваше счастье! Представь себе, что ваши питомцы могли бы мыслить, разговаривать на равных с вами.

— И что в этом плохого? Я считаю, что собаки очень разумны и практически все понимают.

— А теперь представь, что они совершенно равны с вами по интеллекту. У них бы появились свои планы и дела. Очевидно, что твой питомец перестанет таскать тебе тапки и бегать сломя голову за палкой. Вместо этого он станет ходить по клубам, тратить твою зарплату в супермаркетах, комментировать и осуждать все твои поступки. Как тебе такая перспектива? Думаешь, после этого они остались бы лучшими друзьями человека?