Фигуры (СИ) - Тарнавский Виктор Вадимович

  - Путч показал, что в государстве существуют серьезные проблемы... - начал Райнен Фремер.

  - Да, проблемы есть! - с энтузиазмом подхватил Кирстен. - Стыдобища! Ведущая держава Западного континента, можно сказать, мира, а тут такая конфузия! Теперь все будут думать, что Гордана - неустойчивое государство со слабой властью. Поэтому нам сейчас как нельзя важно показать свою прочность и стойкость!

  - В этом вы можете винить только самого себя, господин президент! - Фремер продолжал гнуть свою линию. - Вы сами ослабляли государство, когда разгоняли парламент, когда привели во власть не группу профессионалов, а ваших личных подручных и случайных попутчиков, когда без суда и следствия начали заключать в концлагеря и ссылать своих граждан. При вас власть в Гордане свалилась в беззаконие и чрезвычайщину, вот она и стала уязвимой для авантюристов, решивших забрать ее у вас такими же беззаконными и чрезвычайными мерами!

  - У вас, что, есть претензии ко мне?! - оскалился Кирстен.

  - Да! - Райнен Фремер спокойно выдержал его яростный взгляд и гневную интонацию. - Мы считаем, что в том, что произошло, есть немалая ваша вина. И в связи с этим мы обращаемся к вам с просьбой уйти в отставку.

  - Что?! - подскочил Кирстен. - Покончив с одним мятежом, вы затеваете свой?! А вы не боитесь, что я отдам приказ арестовать вас по обвинению в государственной измене?!

  Кирстен почувствовал, как рядом с ним напрягся десантник, и это придало ему сил. Он оглядел своих собеседников тяжелым, придавливающим взглядом... и вдруг натолкнулся на безмятежно-опасного Салливоя.

  - Позвольте, господин президент, - как ни в чем не бывало, прогудел министр внутренних дел. - Призывая вас к добровольной отставке, мы не нарушаем никаких законов. Кроме того, я считаю, что ваш уход с поста президента будет отвечать интересам государства. Поэтому никакой измены ему мы не совершаем.

  - Вот как?! - прищурился Кирстен. - Но вы понимаете, что после таких заявлений у нас с вами может прекратиться совместная работа?!

  - Я за свое место не держусь, - усмехнулся Салливой. - Признаться, давно уже подумывал об отставке. Просто это выглядело бы, словно я бегу от ответственности за то, что происходит в стране.

  - А вы, Тревис? - Кирстен перевел взгляд на черноволосого экс-прокурора. - Вы тоже собирались уйти?

  - Нет, такой мысли у меня не было, - глава Чрезвычайной комиссии по расследованию выпрямился в кресле. - Но если вы примете решение о моем увольнении, я отнесусь к нему с пониманием.

  - Давайте поговорим спокойно, господа, - примирительным тоном предложил Кирстен, еще раз оглядев всех собеседников, но уже не гневно, а понимающе-сочувственно. - Вижу, что после сегодняшних событий все возбуждены, все на эмоциях. Предлагаю отложить этот разговор. И я понимаю, у меня были ошибки, но, как говорится, не совершает их только тот, кто ничего не делает.

  - Ваши заслуги никто не отвергает, - согласился Фремер. - Вы удержали Гордану от войны с пришельцами, пусть и не бесспорными с этической точки зрения методами, организовали прием миллионов беженцев, начали борьбу против коррупции...

  - Вот именно! - воскликнул, перебив его, Кирстен. - Я хочу, чтобы Гордана была великой страной! Я занимаюсь ее очищением от грязи, а при этом, согласитесь, невозможно сохранить руки полностью чистыми. Что же касается ваших людей, Фремер, то я вам уже говорил: этот вопрос обсуждаемый.

  Райнен Фремер покачал головой.

  - Дело даже не в том, что вы начали свое очищение с расправы над вашими политическими конкурентами. И даже не в том, что жертвами вашей репрессивной машины стали сотни тысяч людей, виновных только в том, что они имеют "не такой" цвет кожи. Просто, борясь с ворами, коррупционерами и мафиози, вы воспроизводите систему, которая их создает постоянно, ежечасно и в громадных масштабах. Ваши выдвиженцы имеют те же возможности для незаконного обогащения, что и их предшественники. Даже более широкие. Более того, у них нет даже тех сдерживающих факторов, которыми раньше были политическая борьба на локальном уровне и пусть не свободная, но контролируемая различными силами пресса.

  - Он прав, - отрывисто подытожил Тревис. - В прошлом месяце я отправлял вам меморандум на эту тему. Вы на него не ответили.

  - Критиковать со стороны всегда легко! - огрызнулся Кирстен. - Но вы же ничего не предлагаете взамен, кроме абстрактных призывов!

  Фремер широко усмехнулся.

  - Вы отстали от времени. Мы не делаем секрета из нашей новой программы. В чем-то она сходна с вашей. Это сильное государство, но подтверждающее свою силу не репрессиями, а развитием экономики и активной социальной политикой. Мы предлагаем уделять особое внимание локальным делам. Для этого нужна отмена выборов на низовом уровне...

  - И это говорит глава политической партии, которая носит название Движения за демократию! - саркастически заметил Кирстен.

  - Мы уже перестали быть политической партией в традиционном понимании. Наша единственная идеология - это обеспечение достойной жизни для наших граждан. И приемлемо все, что способствует достижению этой цели, независимо от содержания идеологических ярлыков. Мы выступаем за власть, которая должна заниматься управлением территориями, а не распределением и освоением бюджетов. Для этого мы предлагаем ввести известные вам законодательные изменения, а также создать действенную систему контроля. Со стороны самих граждан, для чего предлагается воспроизвести существовавшую ранее систему выборных муниципальных советников, полиции, прокуратуры и чрезвычайной комиссии, вышестоящих органов власти, внутреннего аппарата нашего Движения и, безусловно, свободной и не зависимой от местных властей прессы. Но, самое главное, мы ищем людей, которым не нужно от власти ни богатства, ни привилегий, ни возможности распоряжаться, а интересен процесс управления сам по себе, которым это просто нравится! Многое из этого уже действует, и действует весьма успешно в дистрикте Ойдевиз!

  - Вы идеалист! - скривился Кирстен. - Ваша программа - утопия! Меня же поддерживает народ! Кроме вас, в стране нет ни одной силы, которая бы выступала с критикой моих действий!

  - Еще бы! - невежливо хмыкнул Майдер Билон. - Вы же подгребли под себя прессу и телевидение! Вот и неоткуда было услышать даже малейшую критику.

  - А если бы оставил неподконтрольные СМИ, было бы лучше?! - немедленно повернулся к нему Кирстен. - Если бы кто-то, обладающий влиянием над телевидением и прессой, решил лишить меня власти, он стал бы вести против меня пропаганду, раздувать ошибки до масштаба преступлений, тенденциозно толковать факты, а если бы фактов не хватало, фабриковать их. И в один прекрасный день по его сигналу на площадь вышли бы десятки тысяч людей, свято уверенных, что для счастья им не хватает только смещения меня с президентского поста! А миллионы других людей, читавших и слышавших ту же пропаганду, рукоплескали бы им. Вот что такое - ваша хваленая свобода печати!

  - А может, дело не в этом, а в вас самих? - возразил Билон. - Если люди недовольны своим положением, они часто винят в этом власть и с готовностью ведутся на пропаганду. Может, лучше сделать, чтобы у них было меньше причин для недовольства?

  - За все хорошего против всего плохого? - иронично спросил Кирстен.

  - Нет, на самом деле люди достаточно терпеливы. Только если они постоянно видят несправедливость, неустроенность, нестабильность вокруг себя, в них начинает нарастать раздражение и недовольство.

  - Мы не собираемся ни уговаривать вас, ни ставить ультиматумы, - снова включился в разговор Фремер. - Вы можете не согласиться. Но подумайте, что вы тогда будете делать дальше? Команды у вас уже нет. Да, вы сумеете заполнить вакантные места, но сможете ли вы доверять этим людям?! Если вы будете продолжать прежнюю политику, то наверняка дождетесь новой попытки переворота. И в этот раз мы можем и не успеть снова придти вам на помощь. То, что мы смогли вмешаться, объясняется счастливой случайностью, благодаря которой некоторым из нас удалось узнать планы заговорщиков.