Изгой солнечной системы (СИ) - Хабаров Сергей

— Ну чтож, Ев–ге–ни–я… — Следователь с трудом выговаривал её имя. Вообще, насколько она успела заметить, имена тут у всех были короткие, пара слогов, а иногда и того меньше. Так что Женя со своим официальным именем была как белая ворона. — … по вашему делу мне собственно всё ясно. Вы не представляете опасности для станции, и чтобы передать вас в эмиграционные органы, осталось только подвергнуть процедуре ментоскопирования.

— А это больно?

Лицо следователя стало кислым.

— Неприятно. Но это необходимо, чтобы подтвердить ваши слова. Вы же не думали, что я позволю разгуливать по станции потенциальному Арварскому террористу?

— Нет, конечно. Но если надо, то давайте.

— Для такой процедуры нужно ваше согласие, заверенное уникальным кодом. Но, поскольку, нейросети у вас нет, то и уникального кода у вас нет. Поэтому придётся всё делать по старинке, «письменно», так сказать.

— Для кого по старинке, а кое у кого до сих пор бумага и ручка на родине в ходу. — Отмахнулась Женя, ставя на пластиковом бланке отпечаток пальца.

После допроса её повели в специальный медицинский кабинет и передали в лапы местных «лечил». Если, конечно, так можно выражаться. Вообще, медкапсулу из–за её многофункциональности можно использовать по-разному. В зависимости от надобности медик может быть как целителем, так и палачом. Потому что капсула может одинаково хорошо причинять боль и исцелять раны. То, что Женя успела узнать о них, граничило с магией из сказок. Потому что медкапсула именно исцеляла. Новую конечность за сутки, легко. Излечение безнадёжно больного, неделя и никаких проблем. Да что там говорить, капсула могла реально омолаживать людей и продлевать им жизнь.А её потенциал в обучении открывал большие перспективы для предприимчивых людей. Дело в том, что в Содружестве обучались не так, как привыкла Женя. Здесь не было лекций, конспектов, экзаменов и практики. Вернее, только практика и была, но это была уже скорее отработка и закрепление навыков. Обладатели нейросетей загружали себе в мозг информацию и учились во сне. Скорость обучения была жёстко привязана к уровню интеллектуального развития, но в среднем, скорость обучения увеличивалась в пятеро, а в капсуле под разгоном в десять раз. За пару месяце освоить то, что землянит учил за годы- такая экономия времени дорогого стоит. Имея такие технологии жителям содружества не обязательно быть особо умными, чтобы двигать науку вперёд. Специализированные нейросети высокого уровня даже из клинического идиота сделают квалифицированного работника.

СБшник солгал. Ментоскопирование-это было капец как неприятно. Боли от самой процедуры она не почувствовала, так как оказавшись в капсуле, тут же заснула под воздействием специальных лучей. А когда проснулась, обнаружила себя уже в камере временного содержания. Тут она жила в промежутках между допросами, но на этот раз дверь была нараспашку. Из дверного проёма шёл неприятно–яркий, свет, и хотелось встать, захлопнуть дверь, потом продолжить спать. Но сев на полку она тут же поспешила вернуться в горизонтальное состояние. У неё ужасно болела голова, как если бы она вчера выпила много лишнего. По старой студенческой привычке она проверила наличие трусов на себе.

— Давно утерянная девичья честь на месте. — Прокомментировала она наличие нижнего белья на своём теле. А то нет ничего более унизительного, чем искать свои трусы в чужой квартире и найти их висящими на люстре. — Будем надеяться, что и дальше всё не так плохо.

На её стоны прибежал молоденький сержантик, что в первый раз таскал её к следователю. Он без лишних слов протянул ей стакан воды, что было очень кстати. Прохладная жидкость приятно разлилась по утробе и остудила тело.

— Ох, спасибо парень. Тебя как вообще зовут-то?

В ответ сержантик разродился целым монологом, из которого Женя не поняла почти ничего. Но явно, тому не нравилось исполнять обязанности сиделки, что на него вызволили старшие товарищи. И даже очарование Евгении не помогало.

— Подожди–подожди. Ты слишком быстро говоришь, я тебя не понимаю.

Сообразив, что он не находит контакта с собеседницей, сержантик что–то вспомнил и достал из кармана листочек белого пластика, сложенный в четверо. Развернув его, он, напрягая мышцы лица, стал читать, написанное с той стороны, старательно проговаривая каждую буку.

— Подозрения снят… Чек доставлять… соц служба. — Сержантик читал явно Аварские слова, написанные бейсиком.

Женя не выдержала этой лингвистической пытки, встала и выдернула из рук сержантика листок. Развернула его текстом к себе, стала читать про себя.

'Уважаемая дикарка Евгения, после процедуры ментоскопирования, полностью подтвердившей достоверность ваших показания, вы впали в кому. Наш дежурный врач не выявил у вас серьёзных нарушений и травм, поэтому кома была вызвана чрезвычайной нежностью вашего мозга, но вскоре вы должны прийти в себя. Наш младший сержант Чек проинструктирован сопроводить вас до здания соцслужбы и передать куратору по делам мигрантов. Доверяйте ему всецело.

p.s.

Данный текст был написан на тот случай, если вы умеете читать на Арварском, мы как то во время наших бесед забыли обсудить этот вопрос. А если не умеете, то надеюсь, что этот придурок «зелёный» справится с таким простым заданием и меня не будут отрывать от более важных дел. '

Ниже шёл уже текст на бейсике, который Женя не понимала, но, который, видимо старательно, выговаривал Чек.

— Чек? — уточнила она у парня, прицелив в него указательный палец. Парень закивал. Тогда Женя хлопнула себя по груди и громко проговорила. — Ев–ге–ни–я.

Парень недоуменно захлопал ничего не понимающими глазами.

«Он что, идиот? Я конечно здесь интурист, но простейший язык жестов товарищ понимать должен» — возмущённо подумала Женя. Сразу как-то стало недоставать следователя, который свободно говорил на Арварском. Но, поскольку, выяснилось, что Женя не шпион, она сразу стала всем не интересна и из СБ её разве что, пинком не гнали.

— Евгения. — Сказала Женя и коснулась своей груди. Потом коснулась груди сержантам. — Чек.

— Чек. — Сказал сержант, кладя ладонь на свою грудь. Потом ухватил Женю за левую титьку и сжал. — Ева.

— Наглец! — громко сказала Женя и шлёпнула парня по рукам. Идиотом он не был, просто придуривался и прикидывался дурачком. Чтобы в удачный момент полапать её грудь. Видимо не первый раз имеет дело с «дикарями».

Чек отпустил её грудь и громко смеясь, вышел из камеры, всем своим видом давая понять, что будет ждать снаружи.

Глава 6

Когда Чек вышел, Женя подошла к единственному планшету, встроенному в стену и включила на нём функцию фронтальной камеры, чтобы использовать его как зеркало. М–м–мда, видок у неё был, конечно, тот ещё. Но об этом по порядку. За время скитания с пиратами они изменили её облик под свой вкус. Раньше у неё был вьющийся волос каштанового цвета, теперь прямой золотистый. Раньше были карие глаза, теперь насыщенно голубые. Раньше у неё была маленькая грудь, теперь две дыни четвёртого размера. Про губы вареники и попу «аля бабуин» в сезон размножения, лучше умолчать. Всё же экипаж Химеры Оджи представлял из себя типичную солдатню и фантазии ни на что, кроме как голубоглазой блондинки с гипертрофированными сиськами и задницей, у них не хватило.

«Хорошо хоть лицо не изменили, а остальное всё можно вернуть в норму», — подумала Женя, любуясь на своё лицо. Хотя она примерно догадывалась, почему наёмники не тронули лицо. Мягкие ткани человека пластичны, и их менять было легко, а вот кости уже сложнее. На их изменения ушло бы много времени, и плоды трудов стали видны тогда, когда Женя уже покинула корабль каперов. Так что наёмники даже не стали лезть к её лицу своими грязными руками. Да и требовался специальный дизайнер по плоти, чтобы задавать правильные изменения и не превратить человеческое лицо в кашу. Любой остроухий Аграф со своим чувством прекрасного справился бы, но им то уж это было точно не интересно. Аграфы вступали в интимную связь с людьми, лишь в поисках экзотики. И для странствующего аграфа не было смысла придавать человеку образ женщин своего народа, у них этого добра и дома полно.