Я взглянул на таймер, отсчитывающий минуты до выхода из гиперпространства. Цифры уносились одна за другой, неумолимо, как перетекающие в колбе песчинки. Я на всякий случай запустил проверку всех систем перед тем, как начать выходить, корабль в полном порядке. Но я всё равно самую малость мандражировал, зная, что впереди нас ждёт ещё один крейсер.
Пусть у нас численный перевес, пусть совместная огневая мощь «Гремящего» и «Паллады» превосходит мощь «Гренландии», но в кратной системе любой манёвр может пойти не так, как ты задумывал, из-за гравитационного воздействия второй звезды.
И всё же оттягивать неизбежное нельзя.
— Выходим из гиперпространства, дамы и господа, — объявил я в интерком.
Пожалуй, всему экипажу будет спокойнее, если они будут знать, что я лично веду корабль. Хотя кто-то может подумать с точностью до наоборот, что раз уж лично адмирал сел за штурвал, то мы в полной жопе.
Мы покинули гипер аккуратно и плавно, выходя на краю системы ТР-2048. Большая звезда висела перед нами как ослепительно белый баскетбольный мяч, меньшая висела рядом как ярко-красный шарик для гольфа.
«Паллада» вышла чуть поодаль, и тут же, в системе, находился «Зоркий», от которого сразу же поступило сообщение, что наша цель малым ходом движется к научной станции. Вмешаться «Зоркий» никак не мог, но что-то мне подсказывало, что «Гренландия» летит туда не для того, чтобы поделиться последними научными открытиями Альянса.
Я радовался тайком, что не попал служить на один из корветов нашего славного космофлота. Разведка — дело почётное и опасное, спору нет, но вот так вот красться за противником, раз за разом наблюдая, как он уничтожает нашу инфраструктуру и убивает мирняк… Нет, это было бы выше моих сил.
— Выдвигаемся к станции, — приказал я.
Лично рассчитал манёвр, не забывая о второй звезде, дал импульс. Слегка необычно было наблюдать, как корабль летит совсем не туда, куда ты ожидаешь по старой привычке.
«Гренландия» нас пока не обнаружила. Здешний ретранслятор гиперсвязи тоже был пока что цел, но это дело времени, если мы не остановим альянсовский крейсер. Ретранслятор висел аккурат между двумя звёздами, в точке, в которой гравитационные силы двух звёзд воздействовали на него одинаково, что позволяло ему висеть неподвижно, а не болтаться по всей системе, нарезая восьмёрки, подобно всем остальным объектам здесь.
И всё-таки какое-то нехорошее предчувствие не давало мне покоя, заставляя раз за разом перепроверять показания сенсоров.
— Что-то не так? — спросил сидящий рядом Андерсен.
— Пока не знаю, — буркнул я. — Не нравится мне это всё.
Адъютант поёжился в кресле. Я сосредоточенно глядел на монитор. Вот звезда А, вот звезда В, вот планеты с их причудливыми траекториями. Научная станция, находящаяся аккурат с нашей стороны, к ней неторопливо летит «Гренландия», хотя по всей логике должна мчаться во весь опор, и не к ней, а к ретранслятору. Уничтожать станцию нет никакого смысла, только если не…
— Если это не ловушка, то я — туранская принцесса Зиш-Алис, — проворчал я.
— Зиш-Алис? — переспросил Андерсен.
— Неважно, — сказал я. — Гляди. Он заманивает нас к станции. Даже все огни включены, на случай, если мы вдруг разучились искать вражеские корабли по следам двигателей.
— А ведь… И правда, — хмыкнул адъютант.
Я грязно выругался.
— Значит, план меняется, — сказал я.
— А если он уничтожит станцию? Это же военное преступление, — сказал Андерсен. — Мы должны это предотвратить.
— Это не военное преступление, если тебе было весело, — мрачно пошутил я.
Адъютант покосился на меня осуждающе, но я не обратил внимания на его взгляд. Не моя проблема, если он не понимает юмора.
— И что мы будем делать? — спросил он. — Нас же больше, надо его перехватить!
— Делать то, чего от тебя ждут — верный путь к поражению, — заметил я.
— Так у нас выбора нет, господин адмирал, — сказал Андерсен.
— Выбор всегда есть, — вздохнул я. — Не всегда варианты тебе нравятся.
— Это какое-то безумие, — пробормотал адъютант.
— Это война, — ответил я.
Я походя просчитывал все возможные варианты засады, и в этой двойной системе их можно было организовать вагон и маленькую тележку. Спрятаться можно было хоть всей флотилией. В тени какого-нибудь газового гиганта или его спутника.
Открытую карту системы я покрутил и так, и этак, прикидывая, где я поставил бы засаду, случись вдруг необходимость встретить гостей в этой системе. Можно было бы отправить «Зоркого» вперёд, но я помнил, чем это кончилось в прошлый раз. Гибель «Стерегущего» навсегда запечатлелась в моей памяти, и, кроме себя самого, в ней некого было винить. Так что я не хотел повторения такой судьбы ещё и для «Зоркого».
Можно было, конечно, дать знать о себе, объявить «Гренландии», что мы здесь, но предсказать последствия такого манёвра я не мог. Крейсер мог с равным шансом как начать улепётывать, приглашая нас в погоню, так и не делать вообще ничего. Или вообще полететь нам навстречу, связывая боем, пока к нему на подмогу спешит засадный полк. К тому же если здесь организована засада, прятаться там мог кто угодно. Начиная флагманом и заканчивая какой-нибудь недобитой мелочью.
— Каргин… — вызвал я начальника связи. — Порадуй хорошими новостями.
— Не понял, господин адмирал, — ответил он.
— С кем из эскадры связь есть? — вздохнул я.
— С «Палладой» и «Зорким», — быстро отчеканил он.
— Остальные? — чувствуя, как по коже бежит неприятный холодок, спросил я.
— Никак нет, — сказал Каргин.
— А ретранслятор здешний?.. — спросил я.
— Работает, — ответил связист.
— Вот курва… — буркнул я. — Ладно, будь начеку.
«Гренландия» кралась к научной станции, словно приглашая нас пойти на перехват, мы с «Палладой» крались за ней. Не удивлюсь, если о нашем прибытии уже знают. Надо их удивить, но как? Я бы вцепился себе в волосы, если бы не скафандр, надетый заранее. Как назло, ни одной приличной идеи в голову не приходило.
Ещё и «Эгида» со «Стойким» куда-то запропали, хотя должны были преследовать как раз-таки «Гренландию», и ладно, если они просто сбились с курса или находятся в гиперпространстве. Существовал риск, что они выведены из строя. Уничтожены. А ведь «Эгида» — второй по силе корабль среди оставшихся.
Адмирал Вебер точно знала, что делала, когда целенаправленно стала разрушать нашу гиперсвязь. В первую очередь, она разрушила управление разделённой эскадрой. Во вторую — мою уверенность. И это самое страшное.
— Каргин… — снова позвал я. — Вызывай этих… Учёных. Напрямую, по закрытому каналу.
— Есть, — ответил связист.
— Думаете, они что-то расскажут? — тихо спросил Андерсен.
— Нет ответа, господин адмирал, — доложил Каргин.
— Так я и думал… — пробормотал я.
Скорее всего, станция уже эвакуировалась. Или все её обитатели уже мертвы. Вариантов немного. Остро захотелось прибавить ходу и вдарить по «Гренландии» так, чтобы только клочья полетели, но именно этого они и хотят.
Нас разделяли пять с лишним миллиардов километров, и эта цифра понемногу сокращалась. Станция находилась на достаточно низкой орбите сразу обеих звёзд, настолько низко, насколько это было возможно по технике безопасности, и орбиту из-за влияния проходящей каждые двадцать четыре дня звезды В приходилось регулярно корректировать.
К счастью для «Гренландии», звезда В сейчас находилась с другой стороны, готовясь зайти за своего старшего брата, и гравитационное влияние было не так велико.
Значит, засада, вероятнее всего, ждёт где-то там же. Поближе к центру системы, и если вспомнить сражение у Диамеда-Эпсилон, то и там адмирал Вебер ждала нас позади звезды, на низкой орбите. Излюбленный приём? Что ж, на каждую хитрую задницу… В нашем деле очень нежелательно повторяться в приёмах, даже если они работают безотказно.
А если станция уже эвакуирована или захвачена, то и терять нам нечего.
