Что ты сделал, дурак? (СИ) - Эльтеррус Иар

Хмыкнув, Вирт вернул ее в каюту, где они говорили, снова усадил в инвалидное кресло и пробудил.

— Сейчас? — прозвучал мелодичный голосок.

— Уже все закончилось, — улыбаясь, сообщил Путник, создавая перед Дейрой иллюзорное зеркало.

— Эт-то к-кто? — ткнула она пальцем в свое отражение.

— Это вы сейчас так выглядите, — пояснил Вирт, продолжая улыбаться. — Омоложение завершено.

— Завершено… — зачаровано повторила девушка, принявшись ощупывать себя, с восторгом погладила гладкую кожу на руках, на лице, огладила свою грудь, а затем вскочила на ноги, осознав, что инвалидное кресно ей больше не нужно. — Святые боги! И сколько времени на это ушло?..

— Для меня — пять минут, для вас — два месяца. Но в реальности прошло именно пять минут, наши медкапсулы используют ускоренное время внутри себя, поэтому исцеление происходит очень быстро.

— За такую капсулу войну начнут, — заметила немного успокоившаяся Дейра. — Одно только, меня же теперь никто не узнает…

— Не проблема, наложу иллюзию, — пожал плечами Вирт. — Генетический код остался прежним.

— Но я даже в молодости настолько красивой не была…

— Капсула автоматически привела ваше тело к генетическому оптимуму, устранила малейшие недостатки. И да, запас жизненных сил заложен на пятьсот лет, ни одна болезнь к вам не прицепится, ни один яд не отравит. Повторяю, вы мне ничего не должны. Мне просто было жаль, что такая женщина вскоре умрет, вот я и помог. Единственное, что прошу, это помочь найти женщин, обязательно проституток, которые не меньше вашего хотят. Порядочные мне и на понюшку табака не нужны.

— Есть у меня две девочки на примете, но одна из них архизка, чернокожая, — ненадолго задумалась Дейра. — Устроит?

— Абсолютно безразлично. Хоть синекожая. Главное, чтобы хотела.

— Вторая — тирайка, смуглая, но при этом светловолосая, очень необычная внешность, выше вас. Еще у нее очень широкие, но красивые бедра. Обе постоянно хотят, по возможности устраивают оргии, но, сразу предупреждаю, они открытые, конченые извращенки, имеют очень необычные даже для меня желания и требуют от мужчин их исполнения. Что именно им нужно я говорить не буду, обсудите с девочками сами, я сведу их с вами. Но небольшая коррекция внешности им тоже не помешает, у каждой есть кое-какие проблемы. А теперь я хотела бы оказаться с тобой там, где нас никто не потревожит, — девушка обольстительно улыбнулась, резко переходя на «ты», — и устроить тебе обещанный марафон. Гарантирую, такого ты еще не испытывал.

Нижняя чакра красавицы буквально полыхала, сообщая всем способным это видеть, что ее обладательница хочет мужчину, причем хочет так, что у нее темнеет в глазах. И намерена добиться своего даже силой.

Вирт улыбнулся — он ничего против не имел, разрядка требовалась ему, как воздух. И с каждым днем все сильнее. Поэтому взял Дейру за руку и переместился в свою каюту на «Птице».

Все, что случилось там, касалось только их двоих и осталось между ними.

Глава VIII

Покосившись на идущих рядом «сестер», Калатиэль незаметно поморщилась. Она бы охотно вспорола им животы и с наслаждением наблюдала, как твари подыхают, захлебываясь в собственной крови. Особенно Мирамель, садистка долбанная. Вспомнив, как та «резвилась» в зачищаемом хуманском селении, эльтарка брезгливо скривилась. Нет, остальные, она в том числе, тоже убивали — приказ есть приказ. Но убивали быстро и, по возможности, безболезненно. Эта же гадина страшно измывалась над несчастными, творила с ними такое, что даже Элариэль стошнило при виде этого. На следующий день Мирамель устроили темную, переломав руки и ноги, и она немного притихла — садисты очень боятся боли, как выяснилось. Своей.

Полученный недавно приказ сильно озадачил «пташек», они просто не понимали, что происходит и зачем все это нужно. Обычно их натравливали на конкретного разумного, чтобы они добыли в постели нужную кураторам информацию. Это часто бывало противно, хотя сама возможность сексуального контакта хоть с кем-то радовала. Обычные эльтарки вообще ничего такого никогда не хотели, они снисходили к мужчинам только ради размножения, да и то крайне неохотно, потому что надо, не испытывая от слияния тел никакого удовольствия. Скорее наоборот, крайнее отвращение. Особенно отличались этим высокородные дамы, которые всей душой презирали похотливых животных — мужчин. И это притом, что мужчины-эльтары, в отличие от хуманов, дворфов и корваров, очень редко возбуждались, они тоже большей частью руководствуясь логикой, а не животной страстью.

Однако иногда среди эльтаров рождались странные девочки, которые по мере взросления испытывали все больше сексуальных желаний, причем очень острых, настолько, что не могли сдерживаться. Об их сути быстро становилось известно, и бедняжек изгоняли из семей и кланов. Им оставалось только идти в портовые проститутки, обслуживать дворфов и хуманов. Но большинство кончало с собой, осознав, что ничего не могут с проклятыми желаниями поделать. Ранее выживали только те из них, кто покидал Единение и обосновывался в хуманских государствах. Ведь там для «пташек» имелась возможность относительно нормально жить, работая проституткой, поскольку не получая постоянного сексуального удовлетворения от множества мужчин они попросту умирали от истощения, причем довольно быстро. С недавних пор некоторых подбирала и использовала служба безопасности Единения, предварительно обучив соблазнению особей сильного пола таким образом, что попадался в сети «пташек» почти каждый.

Калатиэль с «сестрами» была из таковых. Ее необычность обнаружили в детстве, в самом начале полового созревания, когда девочка начала засматриваться на мальчиков вместо того, чтобы обливать их холодным презрением, как учила мать, высокая княгиня Талавиэль Ксаэрие из Дома Белого Листа. Та сразу заметила неладное и вскоре поняла, что родила отродье. В тот же вечер домашняя девочка была вышвырнута на улицу возле крупного космопорта без ничего с наказом не только никогда не возвращаться, но и навсегда забыть о своей принадлежности к семье Ксаэрие, чтобы не позорить ее. К счастью, ее отец, князь Далиар, имел отношение к службе безопасности и попросил знакомого о дочери. Естественно, втайне от жены — если бы та узнала, что муж помог отродью, то устроила бы ему ад при жизни. В итоге Калатиэль провела в припортовых трущобах всего две декады, пока ее не нашли, но эти декады запомнились ей на всю жизнь. Поскольку банды бродяг состояли, в основном, из хуманов, девочку неоднократно насиловали. И, что самое страшное, ей это понравилось, она хотела еще и еще. Приходила в ужас от своей извращенности, но все равно хотела.

Учеба в школе «пташек» далась Калатиэль очень нелегко. Девочек обучали крайне жестко и абсолютно безжалостно. Их заставляли использовать самые страшные извращения, делая каждую мастерицей, способной играть на теле и душе мужчины, как на музыкальном инструменте. Уже к шестнадцати годам ученицы способны были соблазнить самого безразличного к сексу эльтара, о хумане или дворфе даже говорить не стоило, те бежали за «пташками», стоило тем подмигнуть. И полностью расслаблялись в постели, выдавая любую нужную информацию, после чего забывали об этом. Кураторы были крайне довольны — они получили чрезвычайно полезный инструмент.

Но хуже всего, что учениц учили убивать, стремясь лишить какой-либо жалости или сочувствия к кому бы то ни было. Калатиэль, осознав, что не способна стать беспринципной и подлой тварью, чего требовали от учениц наставники, научилась хорошо таковой притворяться. Однако мечтала об одном — вырваться, как угодно вырваться из этого заколдованного круга. Но год шел за годом, десятилетие за десятилетием, а у нее ничего не получалось — следили за «пташками» очень внимательно. И вызвавшая хоть малейшее подозрение кураторов просто исчезала. А остальным потом показывали записи ее казни. Весьма и весьма мучительной, врагу такой смерти не пожелаешь.

Нынешнее задание изумило Калатиэль до онемения. Целых трех «пташек» спустили с поводка, велев развлекаться на хуманской станции «Лерам» по полной, причем так, чтобы их развлечениям, по возможности, стал свидетелем один определенный хуман. Красивый даже по эльтарским меркам хуман — высокий, светловолосый, стройный, с полностью безволосым телом. При одном взгляде на него у «пташек» сладко полыхнуло огнем внизу живота, а белье потребовалось срочно менять. Причем использовать обычные приемы им строго-настрого запретили, даже феромоны, от которых мужчины сходили с ума. Это удивляло и напрягало. Но не воспользоваться редко выпадающей возможностью как следует оторваться было бы огромной глупостью.