Кастор (СИ) - Гаряев Омар Максутович

- Ничего, потом, потом, давайте сначала найдём девушку!

Мы сели в машину и выехали на улицу. Навигация показывала, что Кула находится в районе центра. Что она там делала одна в этот час можно было лишь догадываться. Профессор включил компактный проектор и изображение места, где находилась девушка спроецировалось на лобовое стекло. Это была опера!

- Опера? – воскликнул Востур.

- Да, это здание оперного театра Сесимоны.

Профессор включил автопилот и голосовую связь с бортовым компьютером:

- Какая постановка идёт сегодня вечером в оперном театре? Время начала и окончания.

- Опера Карт Фуори «Веси любимого». Начало в 24-00, окончание в 26-00*. (*На Вастомире в сутках 36 земных часов – Прим. автора)

Востур связался тут же с Кором и передал ему информацию.

- Я возьму такси и сейчас же еду!

- Сиди дома, я сам всё улажу, не то всё испортишь. Сейчас она там успокоится, может, поплачет, и я поговорю с ней. Всё, до связи!

Через пятнадцать минут автомобиль припарковался на свободном месте в подземной парковке. Поднявшись на лифте в вестибюль, мы с профессором подошли к регистрационной стойке. Администратор взял наши карточки, снял оплату за вход и выдал нам два круглых жетончика с указанием мест. Ложа 8Д находится в левом крыле. Поторопитесь, опера уже началась!

Востур и профессор быстро нашли свои места и стали зрителями спектакля.

Сцена своими декорациями напоминала огромную раковину голубого цвета, в которой разворачивалось действие – мужчина стоял на одном колене перед сказочно красивой молодой женщиной, одетой в феерический наряд: воздушная накидка на голове падала вниз, открывая розовое такое же воздушное платье, скрывающее стройную фигуру певицы. Она протягивала левую руку с тонкой белоснежной кистью к мужчине, слегка поддавшись корпусом вперёд. Правая же рука была несколько отведена назад. Они пели арию. Музыка лилась по залу, а их голоса подхватывали мелодию, образуя вокальное сопровождение.

Востура поразил голос певицы. Он был необычайно насыщенный и сильный, несмотря на внешнюю хрупкость певицы.

- Кто это? – тихо спросил он профессора.

- Это прима театра – госпожа Каоси Футо.

Действие продолжалось. Молодой человек изливал свои чувства девушке, а она подхватывала его арию и постепенно их голоса сливались вместе, образуя чудесное сочетание. Тенор поднялся с колен и, взяв партнёршу за руки, прижал их к своей груди, смотря ей в глаза. Ария достигла своего апогея – влюблённые после признания в любви наслаждались взаимным счастьем, - торжество молодости, торжество любви изливалось на зрителей невидимым потоком, который Востур ощутил всеми клеточками. У него захватило дыхание и он даже привстал, чтобы рассмотреть лицо этой женщины. Её глубокий, сильный голос проникал в самое сердце, затрагивая невидимые струны и Востур затрепетал. Мурашки пошли по всему телу, сильное волнение охватило его, голос проникал в самые закоулки большого зала и не мог никого оставить равнодушным. Когда ария закончилась, люди вскочили со своих мест и стали рукоплескать: «Браво! Браво!» Кто-то кричал «Каоси, Каоси!», - голоса потонули во всеобщем ликовании и Востур, ошеломлённый рукоплесканием вместе со всеми кричал «Браво!». Затем внезапно рукоплескания прекратились, словно по мановению волшебной палочки и действие продолжилось. Востур впервые был в опере. Раньше его интересовало совсем другое, но чтобы так откликнуться на исполнение – никогда! Он сидел словно наэлектризованный до конца первого акта, а когда начался антракт, вышел в вестибюль с профессором, чтобы найти Кулу. Они договорились разойтись, чтобы было больше шансов встретить её в толпе людей. Люди выходили парами, в нарядных одеждах, модных в ту пору. Среди них попадались одиночки – девушка или парень, которые без стеснения рассматривали друг друга. «Столичные жители одеваются с шиком», - отметил про себя Востур, - их наряды тянут на тысячи люнов каждый. Девушки и женщины были облачены в платья самой экстравагантной формы и покроя. У Востура разбегались глаза, ничего подобного он раньше не видел! Складывалось впечатление, что здесь устроен показ модной одежды. Прибавьте сюда умопомрачительные причёски и сногшибательные туфли самого разнообразного фасона, и вы сделаете вывод, что поход в оперу Сесемона означает престиж, утончённость вкуса и признание себя избранником этого общества! Востур был настолько ошеломлён красивыми женщинами, прогуливающимися в просторном холле, что совершенно забыл, зачем сюда пришёл. Он видел взгляды этих столичных львиц, чьи мужья вероятно служили в аппарате правительства ( ну не может же быть особый оперный театр для членов правительства!), их шеи искрились отражённым светом драгоценных камней, их тела источали тонкий аромат дорогих духов, их платья призывно шуршали, а глаза блестели. Востур стоял, а вокруг него шёл хоровод фантастических персонажей, и он впал в какой-то приятный транс, из которого его вывел оклик профессора: «Востур» Эй, Востур!» Он обернулся и увидел профессора Воная, машущего ему рукой. Рядом с ним стояла Кула в синем элегантном платье и маленькой театральной сумочкой шитой золотыми нитями.

- Здравствуй, Кула! – Востур почему-то виновато улыбался, словно извиняясь, что позволил себе отвлечься от главной цели.

- Здравствуй, Востур! Профессор рассказал, зачем вы здесь. Что ж, я не собиралась никуда сбегать. Просто мне захотелось провести вечер здесь. Как тебе постановка?

- О, великолепно! Я впервые в опере и не предполагал, что это так волшебно! Если бы не ты, я бы никогда сюда не попал.

Кула рассмеялась.

- Ну, значит теперь ты мой должник! Многое мог упустить! Кстати здесь есть шанс познакомиться, - она подмигнула.

Прозвенел колокольчик, возвещая об окончании антракта.

- Пойдём, дослушаем представление и поедем в одно место, - сказал профессор, заговорщицки понизив голос.

- Это куда же? – кокетливо спросила Кула.

- Пусть это будет сюрпризом, потом узнаете.

Девушка рассмеялась и Востур подумал, что, пожалуй, они сами помирятся. «Она любит его, он попросит прощения и всё забудется», - решил он, заходя в ложу.

Глава IV. Остуфама

Ехали молча. Востур мысленно был ещё там, в театре, слыша овации и крики благодарных зрителей. Музыка, исполнение, вся атмосфера не просто нравилась ему, а он как бы увяз там душой, настолько сильным оказалось воздействие. Голос оперной дивы до сих пор звучал у него в голове, последняя ария впечаталась в мозг. Кула видимо тоже находилась под впечатлением. Наконец, Востур очнулся и, кинув взгляд в окно, спросил профессора:

- Может, раскроете ваш секрет, профессор? Куда мы едем?

- В ресторан, друзья, мы едем в самый шикарный ресторан Сесимона!

Востур присвистнул, а Кула было запротестовала:

- Вы что профессор, он, наверное, безумно дорогой!

- Не скрою, это самый дорогой ресторан не только Сесимона, но и возможно Кастора! Ну и что? Раз вы мои гости, я не могу свозить вас в приятное место?

- Правда, профессор, по-моему не стоит, - поддержал Кулу Востур.

- Нет, нет, я этого хочу! Мы дали пищу для души, ну а теперь пора позаботиться о теле! – он рассмеялся, - И я не просто так везу вас в ресторан. Там мы поговорим немного о наших делах, Востур. Кор мне поручил поговорить именно с вами о нашем общем деле, вот там-то самый раз, сочетать приятное с полезным! А насчёт денег не беспокойтесь. Знаете в чём «плюс» моей работы?

- Нет, - в оба голоса ответили спутники.

- В том, что раз в год мне дарят бесплатное посещение этого ресторана! Я не самый последний человек в учёном сообществе!

- Ах, вон оно что! Тогда я снимаю свой протест! – сказал весело Востур.

И я тоже! – добавила Кула.

Ехали недолго, и вскоре профессор припарковал машину возле приземистого здания, из которого как бы вырастал стебель с большими лепестками в виде ярусов. Всё сооружение подсвечивалось огнями и выглядело очень красиво.

- Есть такой цветок на Вастомире, он очень редкий, называется «Остуфама». Своими лепестками он собирает росу, которая стекается к ножке и питает его. Этот ресторан построили по подобию этого цветка и так и назвали – ресторан «Остуфама». Я заранее забронировал столик на одном из верхних ярусов, откуда открывается чудесный вид на ночной город.