Конкуренты - Лукьяненко Сергей Васильевич

– На кого они похожи? – Я все никак не мог успокоиться.

– Кто бы знал. – Лена пожала плечами. – Живыми они не сдавались. А то, что соскоблили со стен в сгоревших и разгерметизированных кораблях… Хитиновый панцирь, органическая слизь. Что-то вроде крупных тараканов. Таких вот, с овчарку размером. И сочного оранжевого цвета, как апельсин.

– Тьфу! – меня даже передернуло.

На этот раз нас пропустили в космопорт без единого вопроса – видимо, Роман отдал команду.

Конечно, по сравнению с исполинским ангаром на Плюшке он выглядел небольшим. Но все-таки десяток кораблей здесь разместился.

Еще одним сюрпризом стало то, что космопорт находился не в пещерах, а в вырытом в земле котловане. Пол был выложен шестиугольными бетонными плитами. Стены покрыты стеклянистой массой. Сверху котлован тоже закрывало что-то вроде темно-синего стекла, по которому ветер гнал черные снежные вихри. В небе светило солнце – чуть меньше земного.

– Стекло? – спросил я Лену. Она покосилась вверх.

– Не… Это силовое поле. Приспособили какой-то корабельный генератор… разумное решение. Если что, поле защитит корабли от бомбардировок.

Мы прошли мимо «Сильваны», потом мимо двух шарообразных кораблей, мимо «трех подков» – «Саламандры». И оказались перед кораблем, больше всего напоминающим исполинскую крабью клешню с огрызком лапы посередине.

Ну или если вам хочется более механического описания – два вынесенных вперед, загнутых полукольцами толстых крыла соединяла посередине высокая, метров десять, надстройка.

– Хитин? – подозрительно спросил я, глядя на броню корабля. На металл она никак не походила. Надстройка была черная, крылья-клешни – красными. Будто крабью лапу окунули в кипяток…

– Керамическая масса с металлической структурирующей сетью внутри. – Лена усмехнулась, поймав мой недоуменный взгляд. – Нет, не спрашивай, что это такое, я сама только от инженеров слышала… Что-то вроде железобетона. Только вместо железа – тончайшие вольфрамовые нити, а вместо бетона – особая керамическая масса.

– Хрупкий, наверное, – заметил я.

– Наоборот. Масса пластична. Пробоины затягиваются сами собой.

– Потому и «Феникс»? Восстает из пепла?

– Типа того, – кивнула Лена. – Давай приучай его к себе. Подойди к люку, приложи руку… ту, на которой комм. Корабль уже в курсе, что его продали, теперь он должен зафиксировать своего нового пилота.

– Где тут люк?

– По центру.

Между растопыренными крыльями корабля (не знаю, насколько они важны были для аэродинамики – уж больно толстые и странной формы) мог бы легко уместиться микроавтобус. Мы подошли к люку, и Лена указала на выдавленную в броне вмятину по форме человеческой пятерни.

– Сюда.

– Такое ощущение, будто он на меня смотрит, – пробормотал я, прижимая руку к прохладному, чуть шершавому корпусу.

– Конечно. Это тебе не «Сильвана», здесь достаточно умный компьютер.

В броне открылось овальное отверстие. Дверь втянулась, потом сдвинулась в сторону. Зажегся мягкий желтый свет.

– Поздравляю! – торжественно сказала Лена. – «Феникс» – это настоящий корабль.

По мне, так и «Сильвана» была вполне настоящей… Но я спорить не стал и шагнул в проем.

Уже через четверть часа я понял, что был неправ.

Если «Сильвану» можно было сравнить с автомобилем, пусть даже просторным, то «Феникс» – с комфортабельным микроавтобусом.

В нем были две маленькие каюты-спальни. Нормальный туалет (если вас не смущает дыра в полу вместо унитаза) и нормальный душ (если вы готовы мыться рециркулированной водой, которой до вас уже мылись раз десять). Центральное помещение – рубка – имело одно кресло для пилота, но было достаточно просторным, чтобы там уместились человек десять. Для шестерых даже нашлись бы кресла.

Еще был маленький грузовой отсек (пустой) и шлюз для выхода из корабля.

– Забавно, – сказал я, усевшись наконец за пульт пилота. Вот здесь, как ни странно, все было похоже на «Сильвану» – тот же минимализм.

– Что именно? – Лена устроилась рядом в другом кресле, достала сигареты, закурила. Пояснила: – Здесь хороший воздухообмен, можешь и покурить.

– Ты говоришь, этот корабль сделали с учетом чужих технологий?

– Да.

– Люди стали сюда попадать три года назад. Верно?

– Абсолютно. Я здесь два с половиной года…

– Техника вся чужая. Да, вроде как для людей предназначенная, но непонятная – вы даже язык их не расшифровали. Как о великом успехе, говорите о том, что сумели на дисплеи вывести человеческие цифры вместо аналоговых столбиков-стрелочек. Так? Но при этом подбитые чужие… по-настоящему чужие, пилотируемые рыжими тараканами корабли сумели разобрать? Понять, как они устроены? И на основании их технологий начать делать новые корабли?

– Поверь, у нас на Плюшке не идиоты работают, – сказала Лена. Но с легким сомнением.

Я засмеялся.

– Знаешь историю, как в советское время наши инженеры решили скопировать «роллс-ройс»? Купили. Привезли. Разобрали до последнего винтика. Сделали чертежи. Начали обратно собирать – беда! В коробку передач шестеренки не залазят! Вроде как должны сесть на свои оси и зацепиться – а не получается! Чуть-чуть больше, чем требуется! На микроны! Но больше. Инженеры за голову хватаются, ничего не поймут. Стали выспрашивать у англичан… что там и как… Те смеются.

Я тоже достал сигареты и закурил. Глянул в пачку… да… негусто. Осталось три штуки.

– Ну и что оказалось? – заинтересовалась Лена.

– Оказалось почти как с механической блохой, которую Левша подковал… после чего она перестала танцевать. Англичане шестеренки делали чуть-чуть больше, чем следует. Потом охлаждали… уж не знаю, в холодильнике или в жидком азоте… Металл немного сжимался. И вот эти охлажденные шестерни надевали на оси, после чего они великолепно прижимались друг к другу.

– Думаю, это вранье, – поморщилась Лена. – Ну, из разряда «мы лапотные мужики, ничего супротив Запада не умеем…»

– Лена, не знаю. Почем купил, за то и продал. Но история все равно поучительная. Мало разобрать и скопировать. Важно еще понять – как все устроено. Как собрано. Как работает. И тут один инженер другого не всегда поймет – потому что вся сложность в тонкостях, в мелких таких заморочках, вроде охлажденных шестеренок.

– К чему ты клонишь?

– Лена, даже если бы со всей Земли собрали самых великих ученых, самых умных инженеров, самых рукастых рабочих – не сумели бы они за два года разобраться в чужой технике. В биотехнике! Разобраться, воссоздать, срастить с железом… с этими пультами и лампочками. И десяти лет бы не хватило.

– Но ведь сумели! – Лена развела руками. – Видишь этот корабль? Его корпус сделали из того же материала, что и корабли чужих. И я тебе скажу, как это получилось. Кусок корпуса положили в анализирующий отсек синтезатора – того самого, который выдает котлеты и ткань для комбинезонов. Синтезатор попыхтел – и разобрался, как устроен этот материал. Потом код этого материала ввели в программу сборки корабля «Феникс» вместо кода титанового корпуса. Собрали – получилось! Вот и все!

– Допустим, – согласился я. – С корпусом – может быть. А плазменная пушка? Ты говорила, что там наполовину биоустройства, наполовину человеческие!

– Ну и что? Сняли с корабля пушку. Источник энергии у жуков так до конца и непонятный. А пушка – она и есть пушка. Подключили к нашему генератору – работает. Все дела…

– Лена, так не бывает, – устало повторил я.

– Хорошо, – легко согласилась она. – Не бывает. Но ведь это получилось? Результат налицо?

– Я тебе скажу, где это могло получиться, – ответил я. – В компьютерной игре. Где сбил вражеский корабль, нажал кнопку «изучить» и через полчаса начал строить копии корабля.

– Здрасте! – Лена развела руками. – Ну тогда ты оказался в нужном месте! Ищущие именно так и считают. Даже аргументы у них есть похожие… что нам слишком легко здесь все удается, что в реальности люди сдохли или одичали бы на Плюшке, не то что научились управлять станцией, запускать корабли, строить базы на других планетах.