Изгой солнечной системы (СИ) - Хабаров Сергей

Перчатка имела чëрный дизайн, а на внутренней части отображался причудливый рисунок гибких микросхем. Женя надела еë и коснулась большим пальцем безымянного. Этим не замысловатым жестом она активировала компьютер. Тот сразу же установил еë личность по отпечаткам и отобразил на ладони голографический дисплей. Пальцами другой руки она «взяла» голограмму, отделила еë от ладони и растянула перед собой. Естественно, голограммы коснуться невозможно, так как это всего лишь световая иллюзия. Но компьютер перчатки считывал световые волны от контакта голограммы с пальцами, а потом зашифровывал эту информацию в язык, понятный другим программам перчатки. Перчатка работала по принципу древних смартфонов, просто более сложные технологии. Если сжать ладонь, на которой надета перчатка в кулак, то голограмма выключится, так как проекторы, создающие голограмму расположены в кончиках пальцев. Соответственно, выключится гаджет. Женя его так настроила, что от прикосновения большого и безымянного перчатка включалась, а от сжатия в кулак-отключалась. Выведя на голограмму карту города она поставила задачу компьютеру и программе ориентации проложить ей маршрут до отца. Программа тут же порекомендовала ей вернуться к квадрокоптеру.

— Не вредничать, дурилка электронная. — Посоветовала Женя гаджету.

Немного поковырявшись в настройках, она попыталась составить курс самостоятельно. Но гаджет упрямо указывал направление в сторону воздушного транспорта. Пришлось выходить на контакт с папой, чтобы он отменил заказ. Транспортная служба наотрез отказывалась слушать пассажира и авторитетом считала только заказчика.

— С прибытием, дочка. Поспеши, твоя мама приготовит твоих любимых салатиков. — Поздоровался солидный мужчина в возрасте, лицо которого отобразила голограмма.

— Да, нелюбимые они, просто для фигуры полезны. Так бы я мяса какого-нибудь поела. — ответила Евгения. — Пап, ты можешь отменить заказ в транспортную компанию? А то мой гаджет тот ещё гад и показывает только кратчайшее расстояние.

— Отмени эту опцию или построй маршрут с несколькими закреплёнными точками. — Стал давать советы отец.

— Пап, я в технике ни бум–бум. В этих опциях глаза сломать можно.

— Ну, так воспользуйся квадрокоптером. Мой индекс позволяет.

— В кабине душно… — Начала оправдываться Женя, но отец её перебил.

— Ничего там не душно, есть кондиционер.

— … и я хотела немного посмотреть на город, погулять по улочкам. — Договорила Женя.

— А, хорошо. Но сильно не задерживайся.

Вообще была ещё одна причина, почему она не хотела лететь квадрокоптером. Пилот был чёрным. Не то, чтобы она была расисткой, просто многие гражданки, приезжающие на юга отдыхать, ведут себя немного аморально. Их даже не останавливает падение индекса социальной полезности. И мнение у местных они оставляют после себя как о шлюхах, и дай только повод и к тебе будут относиться соответствующе. А сейчас Женя была именно туристкой, но она не привыкла к пренебрежительному отношению и поводов, соответственно, давать не хотела. Хотя, будь пилот белым и в её вкусе, то не отказалась, чтобы один летчик загнал свой самолёт в её ангар, тогда бы отпуск начался совсем замечательно. Хотя в Могадише она никогда не была, а тут находится космопорт, и в процессе подготовки к полёту смешиваются разные народы с культурами. Очень многие уже на этой стадии образовывают любовные пары и партнёрства. Полёт к Марсу- мероприятие волнительное и даже местами немного страшное, что служит дополнительным стимулом к поиску. Вдвоём с любимым человеком легче пережить страх.

Путеводитель наконец разблокировался и проложил маршрут. Евгения, смешавшись с толпой, пошла к самодвижущимся дорогам. Эти пути были очень интересным решением городских пробок. Кто–то когда- то сказал, что нет транспорта-нет пробок. Совсем от машин, конечно, не отказались, но колёсный транспорт использовался преимущественно между городами. А внутри городов правил бал- самодвижущиеся дороги и воздушный транспорт. Самодвижущаяся дорога представляла из себя множество лент, высокотехнологичного «текущего» в одну сторону, полотна. И хоть дорога была по сути ручьями и реками, но из–за своей плотности человека с прочими вещами не впитывала. Покрытие просто немного продавливалось под весом. Для дороги человеческий вес был словно пенопласт, плавающий на поверхности воды. Чем ближе к центру дороги, тем больше скорость. В центре она достигала шестидесяти километров в час и была самой широкой, именно по этой ленте путешествовало большинство людей. Прочие же ленты были скорее подготовкой к попаданию на основную, и наращивали скорость постепенно, один шаг к центру это плюс один километр к скорости в сторону течение основной дороги. И тут главное приловчиться и не падать, ведь если носок твоей стопы уже ступил на новую ленту, а пятка ещё нет, то твою ногу начнёт разворачивать и может даже подвернуть. В теории звучит сложно, но на деле ещё проще, чем подниматься на эскалаторе в центрах распределения товаров- просто смотри под ноги, и всё будет хорошо. Самодвижущиеся дороги стали полигоном в применении антигравитационных технологий. Пока учёным только удалось полностью загасить инерцию во время движения, но даже такой маленький успех позволил создать это чудо инженерной мысли.

Вообще, город Жене не понравился. Сразу из порта она попала в древние руины. Их сохраняют как памятник архитектуры. Хотя, высокотехнологичные самодвижущиеся дороги на фоне кладки стены, которой уже лет под тысячу, смотрелись ну очень сюрреалистически. Впрочем, как и проносящиеся над головой квадрокоптеры. Во времена войны Африку мало бомбили- сказывалась очень маленькая плотность населения, общая бедность, да и всем было на неё плевать. Зато сейчас- это мировой поставщик агрокультур. Легче всего от заражения было чистить именно Африку. Вредные для человека вещества тут буквально с совком и веником собирали. Непонятно, что тут происходило, но некоторые африканские выживальщики претерпели полезную мутацию и «видели» откуда исходит вредное излучение. Поэтому, когда во времена долгой ночи все человечеству мучилось со скафандрами и искало лекарство от радиации, африканцы просто могли обойти заражённые участки. Тогда это было не решением всех проблем, но жизнь негры упростили себе сильно.

Налюбовавшись на руины Женя поспешила их покинуть. Вообще, самые любопытные руины- это пустоши Нью-Йорка и Ленинграда. В первом не выжил никто, и сейчас там серая пустыня с полузанесëннысми зданиями, которые словно скелеты торчат из земли, а вот на тот момент петербуржцы выжили. Под самим городом, из-за болотистой местности, убежища не строили, но в самом городе прочно держались выживальщики. Они даже ядерный удар по центру города пережили и шутили потом, что после блокады Гитлера в годы Великой Отечественной это так, детские шалости. Ленинградская община как могла держалась за свою культуру и даже в самые трудные годы выделяла ресурсы с временем и как могли восстанавливали библиотеки, памятники, здания. Сейчас община превращена в музей, а переехавшие жители возвели рядом новый город и назвали его Еленоград. В честь жены лидера первых выживальщиков, активно участвовавшей в жизне общины.

Выбравшись за пределы старого города Женя попала в новый. Тут уже было поинтереснее. В основном, дома были двух и трëхэтажные. Строители старались создавать исконно африканскую архитектуру, но без дерева это сделать было сложно, а с современными строительными материалами получалось у них своеобразно. Особенно, забавно получалось, когда по какой–то причине облицовка здания облезала и обнажала полимерный пластик, супер бетон и железную арматуру. Логично строить из современный материалов, так как леса всё ешё восстанавливались и древесина была ну, очень ценной. Но всё равно чувствуешь, будто тебя обманули. Женя откровенно не понимала желание строителей повторить стиль зданий, построенных из «дерьма и палок», но по какой–то причине Африканци не переваривали высоток и предпочитали расширять город вширь, а не ввысь. На фоне мега городов Азии и Европы выглядело, конечно, своеобразно.