Изгой солнечной системы (СИ) - Хабаров Сергей

Они ездили к тем, кто уже из-за травмы не способен самостоятельно передвигаться, а их задача состояла в том, чтобы заморозить пациента и доставить в клинику, где ему смогут оказать квалифицированную помощь. Практически работа такси. Разве что пассажиров ещё надо довести до стазис капсулы и не убить в процессе. А для этого необходимо обладать минимальными медицинскими знаниями, вправить кость, пережать кровоток и тд. Но сегодняшний случай особый, потому что они ехали по вызову болезни, которую ни одна медкапсула не вылечит. Где-то в одной из многоэтажек жёлтого сектора, молодая женщина готова была родить ребёнка.

В салоне пассажиров было пятеро. Охранник и по совместительству помощник бригадира. Бригадир Бин, человек крутой и жестокий, с замашками коллектор из микрофинансовой организации. Сама Ева как врач. И к немалому её удивлению, завершающими членами её бригады скорой помощи, были её соседки по камере Роок и Хнай. По словам этих двух, их отправили в клинику отрабатывать долги, работая санитарками. Раньше с Евой работал крепкий молодой парень, не то, чтобы красавец, но в целом ничего. У Евы даже кое-что начало наклёвываться в плане здоровых отношений и женского счастья. Но где-то над головой пролетела птица «обломинго» и вместо санитара, дали двух санитарок. Это означало, что вынужденный целибат Евы продлится ещё на неопределённое время. Бывшие сокамерницы были тоже немало удивлены такой встрече и, откровенно говоря, предпочли, чтобы она не состоялась, но в их положении был выбор между «клизмой и дерьмом». Вообще, стандартный экипаж фургона скорой помощи — это четыре человека: бригадир, водитель, врач, санитар. Иногда бригадир совмещал обязанности с пилотом, а иногда врач был одновременно и бригадиром. Но для этого надо было установить себе юридические и финансовые базы. Когда Ева об этом узнала, то пожалела, что мало внимания уделяла этому направлению баз, а то была бы сейчас главной в фургоне. Но на базе уже денег не было, так как на сэкономленные гроши, она приобрела небольшого робота-ассистента с функциями диагностики. Робот не требовал для управления собой базы по робототехнике, так как обладал простейшим специализированным искусственным интеллектом, по типу того, что устанавливаются робопитомцам. Ева ласково звала его Ланцетом. Представлял он из себя узкую сороконожку, диаметром сантиметра три и длиной чуть меньше полуметра. Сейчас Ланцет обвил левое предплечье Евы и притворялся безобидным элементом одежды.

Экипаж фургона выгрузился возле ничем не примечательной многоэтажки, которых здесь сотни. Типовая застройка жёлтого сектора насаждала однообразную архитектуру и из-за этого постоянно казалось, будто ты заблудился. Без нейросети, определяющей твоё местоположение, в космическому городе вообще было сложно передвигаться. Слишком тут много всего одинакового.

— Ну и дыра. — оценил окружение Бин.

— Ну а чего ты хотел? Жёлтый же район. — ответил ему охранник. — Примерно в таком я родился и вырос.

— Ну и как тебе возвращение к истокам?

— Отвратительно. Давайте поскорее сделаем свои дела и свалим отсюда обратно в зелёный сектор.

— Не буду с этим спорить. — ответил Бин и обратился к медикам. — Эй, отбросы, пошевеливайтесь.

На станции действовала система цветовой классификации секторов. В основном клиника Нэда Фокса работала в зелёном секторе, по размерам он был равен всем остальным секторам вместе взятым. Помимо зелёного, был ещё и белый сектор, место проживания местной элиты, куда без пропуска все остальные не могли попасть. В синем секторе располагались в основном административные здания, вроде офисов, фирм и банков. Простым обывателям селиться в синем секторе было запрещено, а вот местные СБшники и их семьи, под такую категорию не попадали. Так что синий сектор ещё был и военным городком. Зелёный сектор, в котором проживала Ева, относился к местному среднему классу. Жизнь тут была вполне комфортной, а службы правопорядка работали эффективно и не беспределили. Уровень преступности был низким. Любимыми местами у Евы на станции были местные парки-леса и пляжи, располагающиеся как раз в зелёных секторах. Жёлтый сектор относился хоть и к благополучным, но бедным районам. Здесь тебе могут продать нелегальные наркотики или ограбить средь бела дня посреди улицы, а СБ, с большой вероятностью, закроет на это глаза. Но на убийства глаза закрывали редко, так что в жёлтых секторах хулиганили по мелочи. В оранжевых секторах располагались промышленные предприятия и производства, работающие от смены к смене не останавливаясь. Эти районы не были предназначены для проживания людей, слишком уж тут шумно, уровень преступности был низок, в основном потому, что люди шли в эти районы работать, а не совершать преступления. Красные районы были стихийными и не постоянными, периодически их разгоняли полицейские рейды. Ну как периодически, последний рейд в какой-то там сектор глубоко в породах станции, был лет десять назад. В основном красные сектора, представляли из себя трущобы и гетто, тут всем управляли банды и местный криминал. Вне рейдовых операций, СБ в красные районы даже не заходили. Ева вообще не понимала, как местное правление допускает такое явление, как красные районы, рассадник бандитизма, криминала, нищеты и кто его знает чего. Но они существовали и по-видимому зачем-то были нужны местной власти. Чёрные районы — тут располагались автоматизированные производства и людей в таких районах вообще быть не должно, так как окружающая среда малопригодна для жизни. То жарко, то холодно, то радиация или вообще вакуум. Но часто разного рода изгои адаптируются и селятся именно в чёрных районах, делая их красными. Таких нелегалов вообще сложно обнаружить, пока они не начинают ломать автоматизированные механизмы и добывать из них разные полезные в хозяйстве вещи.

— Ещё раз назовёшь меня или кого-нибудь из моих подруг отбросом и я выбью из тебя всё дерьмо. — Заявила Ева, выгружаясь из фургона последней, следом за ней вылез плоский робот, выполняющий функцию носилок.

— Ен, — Бин щёлкнул пальцами и указал на Еву. — Похоже наша девочка зазналась, сделай с ней что-нибудь унизительное. Только не ломай, ей ещё сегодня работать.

— Да бос, спасибо бос. — обрадовался охранник и без видимых усилий приподнял Еву за подмышки и прижал к боку фургона. — Хамишь Ева, придётся ответить. — Сказал Ен, дыхнув на Еву ароматом вчерашнего перегара и опасно приблизился, по-видимому, собираясь засосать Еву в поцелуе.

«Всё, хватит, уже наказали дальше некуда» — подумала Ева, а вслух сказала. — Ой, мальчики, вы же не обидите слабую глупую девушку?

— Ещё как обижу. — обнадёжил Ен. — За слова надо отвечать.

Этой болтовнёй Ева выигрывала себе время. Ещё выходя из салона фургона, она опустила на левый глаз медицинский сканер и начала обследовать бригадира и охранника на предмет заболеваний. И поскольку наказывать Еву взялся Ен, его сканирование шло быстрее. Экспресс-анализ выявил укреплённые мышцы и кости, по-видимому у охранника стоял имплант на усиление. Из отклонений было: немного раздутая печень от алкоголя, осадок смолы в лёгких от курения и слегка разладившийся хрусталик в левом глазу. Расстройство глаза было типичным отклонением для людей, щурящихся левым глазом при стрельбе. По-видимому охранник когда-то был в СБ и неоднократно применял стрелковое оружие.

«О, а это то, что надо!» — подумала Ева и отдала приказ Ланцету на операцию глазного хрусталика.

Робот ассистент тут же ожил и, с обнажившейся на его робомордочке тонкой иглой, стал вылечивать больной глаз Ена. В принципе, совершенно безопасная операция, если потерпеть минутку и не дёргаться. Робот-ассистент вообще не способен причинить человеку вред, а если риск человеческой жизни при операции высок, то он отказывается действовать самостоятельно. Но со стороны это выглядело так, будто робот-хирург собирается напасть на охранника и блеф удался. Ен испуганно шарахнулся от Евы. Оказавшись на земле, Ева тут же скомандовала Ланцету отбой.

— Ева, ты больная, если науськала медицинского робота на такое. — сказал бригадир. Похоже, он тоже купился на представление.