Гнев Тиамат - Кори Джеймс С. А.

– А то, что я, конечно, простой геолог, – объяснил Фаиз, – но мы вроде бы в неполных двух световых часах от нейтронной звезды? И недавно все удивлялись, как это она удерживается на самом краю коллапса? А теперь в эту систему кто-то вбрасывает энергию и массу? Звучит так, как будто может стать проблемой.

У Элви скрутило живот.

– Постой, – попросила Джен, бегая пальцами по панели. Экраны мигали, выстраивая энергетические кривые по осям времени и массы. Через несколько секунд Джен охнула, как от удара. – Ну, дерьмо…

– Не будем забегать вперед, – предложил Сагали. – Пока еще ничего не случилось. Звезда выглядит стабильной.

– Была стабильной два часа назад, – поправила Джен. – Но когда вращающаяся нейтронная звезда схлопывается в черную дыру, из ее полюсов вырываются потоки гамма-лучей. За несколько секунд выбрасывается энергия, равная всему излучению Сол за десять миллиардов лет. Очень редкое явление.

Лицо Травона стало пепельным. У Элви внутри что-то сдвинулось, вытягивая ее в промежуток между страхом и трепетом.

– Коммандер Лавли, ожидать ли нам подобного явления? – спросил Сагали, но Джен, еще не услышав вопроса, по локоть погрузилась в вычисления.

– Критической угрозы нет, – сообщила она. – Пока нет. Это если принять скорость выпадения осадка за постоянную, что еще неизвестно. Но отсюда надо убираться как можно скорее.

– Как можно скорее, но так, чтобы не убить Элви, – уточнил Фаиз. – Однажды мы ее чуть не потеряли. На максимальном ускорении идти нельзя.

– Если погибнут все, лучше не будет, – возразил Сагали.

Элви, несмотря ни на что, внутренне усмехнулась, отметив, как быстро этот человек меняет свое мнение перед лицом фактов.

Адмирал поджал губы. Задумался, устремив взгляд внутрь себя. И сказал:

– Коммандер Лавли, прошу переслать вашу аналитику на корабль технической поддержки и группе на Медине.

Он постучал по панели управления, и его голос разнесся по всему кораблю:

– Всей команде приготовиться. Ожидается длительное высокое ускорение.

– Нам нельзя просто рвануть к вратам, – сказал Травон. – До кольца около миллиарда километров и еще миллион на торможение по ту сторону. Меньше, если мы подойдем под углом, и еще нам надо будет разминуться с Мединой и центральной станцией, так что…

– Все это я учитываю, – отрезал Сагали. – Прошу подготовиться. Майор Окойе, я прошу вас явиться в медотсек. Насколько я понял, для вас будет безопаснее отказаться от седативных в составе амортизатора. Это будет неприятно.

– Ничего, – сказал Фаиз. – Она справится. Мы оба обойдемся без. Я тоже. – Он повернулся к Элви. – Извини, Конфетка. Просто ты мне очень нужна живая.

– Понимаю, адмирал, – сказала Элви. – Сейчас же иду.

Сагали коротко, натянуто кивнул. Элви отстегнулась, несильно толкнулась, всплыв в прохладный воздух. Фаиз уже выбросил себя в коридор, ведущий к амортизаторам. Элви поймала скобу, задержалась. Она не могла понять, что сжимает ей грудь – ярость, страх или горечь. Так или иначе, в груди было холодно.

– Адмирал?..

– Да, майор Окойе?

«Я же говорила» повисло между ними в воздухе. Можно было и промолчать: он уже услышал.

На экране за его спиной ожил двигатель первого корабля, толкнув его в сторону врат кольца. Иллюзия, что его еще не поздно остановить – предотвратить уже случившееся, – была столь же яркой, сколь и обманчивой. Двигатель корабля-бомбы вспыхнул секунды спустя, отправив корабль вслед за первым.

В маленьком окошке на том же экране в сердце мертвой системы ярко светилась крошечная нейтронная звезда.

Глава 17. Алекс

Корабль в пространстве прячут по тем же правилам, по каким играют в прятки на школьном дворе. Найди что-нибудь больше себя и встань так, чтобы этот предмет заслонил тебя от водящего. И даже если спрятаться не за чем, кое-что можно сделать. Космос огромен и заполнен в основном холодом и темнотой. Если сумеешь не излучать тепла и света, с ними можно слиться, затеряться.

Алекс сдвинул карту системы Юпитера вперед по времени, потом отмотал обратно. Луны завращались вокруг газового гиганта, потом вернулись на начальные точки. Возможные траектории протянулись в воображаемом пространстве медными нитями, согласно сложному взаимодействию тяги, температуры и непрерывно меняющемуся невидимому часовому механизму взаимодействующих гравитационных полей. Манипулируя переменными – какие варианты откроются, если добавить кораблю полградуса, какие закроются, если сократить время разгона, – он зажигал и гасил нити траекторий. План мало-помалу складывался.

Чтобы сбежать от приближающейся к Каллисто «Бури», надо было составить такой курс от спутника, чтобы на время работы двигателей укрываться за массой Юпитера, а оказываясь на открытом месте, гасить все огни. Такое требование сужало диапазон возможностей. И это были еще не все осложнения.

На Ио, на Европе, на Ганимеде имелись станции наблюдения, вероятно, подчиняющиеся лаконцам, и эти станции могли зафиксировать старт и пометить его как подозрительный. Значит, момент старта надо приурочить ко времени, когда между Каллисто, Солнцем и тремя галилеевскими спутниками располагается Юпитер. Алекс снова прогнал модель-симуляцию. Решение существовало. Имелось окно, когда на теневой стороне Юпитера находилась только Каллисто, а тень оказывалась достаточно длинной, чтобы сбить с толку «Бурю». Правда, окно было узким. Возможно, слишком узким.

Имелись у них и кое-какие преимущества. Поверхность «Предштормового» в сравнении с другими кораблями давала очень слабое радарное эхо. Его внутренние накопители позволяли целыми сутками не выбрасывать теплового излучения вовне. А при необходимости можно было залить капилляры в обшивке жидким водородом, почти уравняв температуру наружной поверхности с окружающим пространством. Погасив огни, корабль делался почти невидимым. Если лаконцы высматривают стандартные астероидные прыгуны или трофейные военные корабли, «Предштормовой» окажется настолько мал, что не впишется в параметры поиска. Алекс проверил систему подачи водорода, подправил температурную переменную и еще раз просмотрел результат. Окно чуть расширилось. Можно было взлететь с Каллисто, пока луна прячется за Юпитером, и, загородившись планетой от «Бури» и наблюдательных станций, взять очень мощный разгон. Это не помешает заметить их дюзовый выброс с других кораблей и мелких постов – в системе так много глаз, что от всех не спрячешься даже на самом сложном курсе. Но при холодном полете, заслонившись от основных наблюдателей, они получали некоторую дельту возможностей – несколько часов в запасе. Затем, отключив двигатель, они могут дрейфовать в космосе, пока хватит емкости теплонакопителей. А в отдалении от системы Юпитера можно было пристроиться на гравитационные низкоэнергетические траектории, используемые астерами и старателями-дикарями, включить фальшивый опознавательный сигнал и очень плавно разгоняться к кольцу с надеждой затеряться среди десятков идущих в ту же сторону кораблей.

Когда «Предштормовой» окажется достаточно далеко, связаться с Сабой и узнать, не найдется ли на одном из кораблей Союза места, чтобы приютить их и вытащить к черту из Солнечной системы.

План бегства получался дьявольски ненадежным. Но это им не впервой.

Алекс еще погонял модель взад-вперед, добавляя разные моменты старта и параметры ускорения, пока не нашел план, который компьютер признал наиболее удачным. Если он ничего не упустил. Если правильно оценил все переменные. Если боги как раз в этот день не окажутся не в духе.

Он откинулся назад: череп пульсировал, словно мозг спешил сбежать из него на свидание. Алекс размял шею. Мышцы ныли как после побоев. Было время, когда он мог часами подгонять тончайшие параметры плана. Мог и сейчас, только платить приходилось дороже. Он пошарил по панели, чтобы закрыть голографическую схему. Загорелось внутреннее освещение тесной и ветхой комнатушки, которую он на Каллисто приспособил под рабочий кабинет. Панель напрямую связывалась с «Предштормовым», так что в общую систему спутника ни один запрос не просочился. Настенные экраны принимали данные с пары тысяч различных информационных и развлекательных каналов. Из давно не чищенной ниши с комбинированным туалетом, раковиной и душевой попахивало плесенью. В комнате была даже койка с тощей подушкой и вытертым до основы одеялом – на случай, если лень будет возвращаться в капсульный отель. Все неудобства холостяцкой каюты на флотской базе. Но Алекс не страдал ностальгией.