Мой любимый Небожитель (СИ) - Кривенко Анна

Он навалился на Илву сильнее, заставив впиться в его лицо пьяным взглядом, а сам хищно улыбнулся, чувствуя прокатывающееся по телу возбуждение.

— Ты всегда была только моей… — пробормотал он самодовольно, а потом рывком наклонился и грубо завладел ее губами, сминая их беспощадно, словно в наказание.

Илва дернулась, пытаясь отвернуться и высвободиться, но алкоголь — вселенское зло — напрочь лишил ее сил к сопротивлению.

Сэйни торжествовал.

Миг его триумфа настал, и, казалось, никакой южанин не сможет помешать его планам: наемники из Нижнего уже дежурят внизу, выискивая парня в черном плаще с глубоко задвинутым капюшоном.

Илва дернулась еще разок, а потом… до крови прикусила его губу!

Сэйни взвыл, отрываясь от неё и вспыхивая гневом, но в этот момент чья-то жесткая рука впилась в его плечо, заставляя отпустить Илву и развернуться.

Сердце мужчины мгновенно провалилось куда-то в пятки, а горло сжало удушливым спазмом: перед ним стоял некто, глаза которого светились потусторонним светом, словно у дикого зверя. Такой взгляд во все века приписывали только одному существу на свете — страшному и беспощадному Гардияру, повелителю ужаса и смерти!

Хватка на плече усилилась, едва ли не ломая кость, а еще через миг сокрушительный удар в лицо отправил Сэйни в полет, закончившийся жутким ударом об стену. Хрустнули ребра или позвонки, и от вспышки невыносимой боли сознание Сэйни тотчас же померкло.

Илва, казалось, вмиг протрезвела, смотря в эти самые светящиеся в полумраке глаза и почти не дыша.

«Он не человек! Теперь я знаю точно!!! — проносились в голове панические мысли. — Он божество! Он — настоящий Гардияр!»

Капюшон давно слетел с золотоволосой головы. Сияющие, слегка волнистые волосы уже доходили до лопаток. И как они так быстро выросли??? И если раньше любые странности Арраэха приписывались его иноземному происхождению, то теперь обманывать себя было глупо.

Он никогда не был обычным. Он притворялся слабым и немощным, чтобы втереться в доверие, чтобы использовать ее для борьбы с Лучезарным…

А может для того, чтобы раскрыть истинную сущность ее прежде любимого божества и явить его гнилое нутро?

Да, конечно! Именно так! Гардияр хитер и коварен. И его целью всегда была только одна лишь месть…

Мысли в голове девушки текли стремительно, беспощадно уничтожая все нелепые надежды и мечты, которые она до сих пор хранила в своем сердце. Гардияр так легко обвел ее вокруг пальца! Предстал перед ней прекрасным, добросердечным, до невозможности красивым и нежным…

Вот, почему он ее оттолкнул! Вступать в настоящую близость с какой-то там ничтожной женщиной было бы для него оскорбительно…

Правда до сих пор было не понятно, зачем же она ему вообще сдалась? От Илвы мало проку. Разумнее было бы использовать в своих целях кого-то более могущественного, императора, например…

Арраэх же, отчаянно прислушивающийся к эмоциям Илвы, наконец моргнул, и его глаза вернулись к своему первоначальному виду. Сердце до сих пор колотилось, отбивая сумасшедший ритм.

То, что с Илвой происходит что-то нехорошее, он понял сразу, как только вынырнул из подпространства возле таверны. Ее чувства — бурные, исполненные боли и протеста — хлынули в него рекой. Уже не заботясь ни о какой конспирации, правитель телепортировался в место её пребывания и застал дикую картину насильственного поцелуя.

Илва вяло отбивалась, будучи слишком пьяна, а Сэйни грубо впивался в ее губы, транслируя вокруг яркую и безумную похоть.

Арраэх просто рассвирепел. Он едва удержался от того, чтобы ментальным ударом не размозжить этому придурку голову, но не хотел убивать на глазах у девушки. Поэтому просто ударил его обычным, вполне человеческим способом — кулаком в лицо.

Но страх, появившийся в эмоциях Илвы, доказал, что скрыть свою сущность ему не удалось. Точно, глаза!

Как и у всякого зоннёна, они начинали светиться всякий раз, когда его охватывали слишком бурные эмоции. Арраэх всегда гордился своей способностью держать это явление в узде. Наверное, уже много сотен лет никто не видел его глаз сияющими. А теперь вот…

— Илва! — он шагнул к ней, пытаясь игнорировать льющееся от неё глубокое отторжение. — Нам нужно поговорить…

Но девушка вдруг горько усмехнулась и слегка качнулась на нетвердых ногах.

— Почему именно я, Гардияр? — бросила она, смотря в его лицо крайне неприязненно и разочарованно. — Почему для своих целей ты выбрал именно меня?

Правитель замер в большом изумлении, а потом нахмурился. Что она уже надумала???

— Меня зовут Арраэх… — проговорил он резко осипшим голосом, но Илва с каким-то безумием во взгляде мотнула головой.

— Можешь больше мне не врать: я всё поняла! Ты никакой не южанин! Ты всё-таки… один из НИХ!

И в голосе ее проскользнула такая боль, что Арраэха буквально скрутило от ответного чувства.

— Прости… — выдохнул он, не справившись с сумятицей, обрушившейся на него и не сразу поняв, что этим словом он как бы подтвердил ее нелепые предположения…

Глава 39. Уходи!

Выпитое совершенно некстати ударило в голову. Илва покачнулась и начала сползать на пол, как вдруг ее подхватили сильные руки, тотчас же прижавшие девушку к крепкой груди.

Окунувшись в такой знакомый аромат и тепло чужого тела, Илва тут же ощутила, что ее сопротивление и обида готовы раствориться. И все-таки она его любила — этого лживого обманщика, оказавшегося падшим божеством.

Боялась ли она его?

Ни капельки!

И хотя понимала, что он невероятно могущественен, но страха перед ним не было совсем. Наверное, из-за внутреннего бунта. Ей даже хотелось унизить его, оттолкнуть, чтобы вскрыть его истинное лицо, чтобы заставить его сорвать с себя эту лживую маску света и мягкости, которую он так цинично нацепил…

Но сейчас он по-прежнему нежно и аккуратно держал Илву на руках, а она… она была парализована безумной слабостью.

Головокружительный и непонятный рывок, и вот уже через мгновение ее опускают в знакомую кровать. Ее койка в доме сайна Ореога! Как они оказались здесь так быстро???

Это проявление божественной силы Гардияра!

Илва невольно запаниковала и с трудом открыла глаза. Веки казались налитыми свинцом, зрение было нечетким.

Арраэх стоял над нею, печально и отстранённо вглядываясь в ее лицо.

— Я не обманывал тебя… — проговорил он мрачно и напряженно поджал губы. Этот такой привычный и уже любимый жест отозвался в груди Илвы болью. — Я просто кое-что скрывал. Это разные вещи…

— Ты божество… — прошептала Илва охрипшим голосом, всеми силами заталкивая поглубже в себя волнение. — Ты играл со мной…

— Я был искренен с тобой всегда… — прервал ее правитель, и в голосе его проскользнуло раздражение.

— Ты — падший небожитель! — не унималась Илва, изливая свою внутреннюю боль. — Я не верю, что тебе по-настоящему есть дело до такой, как я… Впрочем, — в глазах девушки разверзлась еще большая тоска, — всем вам нет до нас никакого дела…

Очевидно, что она имела в виду Лучезарного…

Арраэх почувствовал, как душа Илвы наполнилась еще бо́льшим отчаянием и горечью, и ему стало просто невыносимо находиться рядом, ощущая свою полную беспомощность. Она не верила ему! Не хотела верить…

Он злился. Злился так сильно, что едва мог сдерживать свои эмоции.

Илва догадалась о том, что он не человек, и решила отвернуться от него! Его подмывало прямо сейчас ментально воздействовать на девушку и просто стереть ей это из памяти, но его останавливал страх, что он может ей навредить.

К тому же в этом не было никакого смысла.

Что он этим сохранит? Их ничего не значащие отношения? Их обреченные на смерть чувства??? Нужно оставить всё, как есть…

Да, так действительно лучше: Илва возненавидит его, и он сможет беспрепятственно вернуться домой…

Вот только в груди тоскливо сжималось сердце лишь от одной мысли, что всю оставшуюся жизнь Илва будет ненавидеть его всей душой…