Ренегат космического флота (СИ) - Борчанинов Геннадий

И даже сейчас, когда мы находились в гипере и могли спокойно отдыхать и отсыпаться, мы были вынуждены разбираться с накопившимися делами. Я завидовал королям и императорам прошлого, которые спокойно могли ездить на охоту, ходить в театр и стрелять ворон в парке, пока за них всё решалось само собой. У нас так не получалось. У нас всё требовало постоянного контроля, личного, неусыпного.

Возможно, это результат неправильно выстроенной системы управления, когда низовые и средние руководители боятся брать на себя ответственность за принятие решений, но мы ничего в ней и не меняли, такое управление в Империи было всегда. Наверное, поэтому меня и невзлюбили в штабе в своё время, потому что я не боялся брать ответственность на себя. Исполнял так называемую «самодеятельность», когда от меня ждали только доклада и безукоризненного выполнения любых приказов, даже самых дурацких. Даже самоубийственных.

В Королёв-12 мы прибыли точно по расписанию.

«Гремящий» вынырнул из гиперпространства плавно и уверенно, как сотни раз до этого, сразу же начал обшаривать окружающее пространство сенсорами. Кроме здешних технических спутников, ничего не обнаружилось, и эсминец уверенно полетел к ледяной планете. Такой негостеприимной и опасной, но всё-таки нашей.

Я вдруг представил, что было бы, если инцидент с ПВО произошёл здесь. Замёрзли бы насмерть, да и всё, пусть даже тут нет хищных лобстеров, нас убила бы здешняя погода.

Связь через местный ретранслятор появилась сразу же, на нас обрушился целый ворох сообщений. Отовсюду, из Нового Фороса, из Ротара-4, даже из Дер Эквинума. Разбираться с ними, к счастью, предстоит не мне.

Я вместо этого попросил соединить меня с графом Серебряным, поболтать по закрытому каналу. Лететь второй раз на планету у меня желания не было, а вот обсудить происходящее нам всё-таки нужно.

Губернатор ответил почти сразу же, видно, ему доложили о прибытии «Гремящего» в систему.

— Командор! — воскликнул он после обмена приветствиями. — Я, признаться, думал, что вы уже не прилетите.

— Я обещал и я держу слово, — ответил я. — Скоро пойдут первые грузовики, от Фороса и Ротара.

— Очень, очень хорошо! — протянул старик. — Значит, можно рвать все связи с Новой Москвой, наконец-то.

Мне не понравился тон, которым он это сказал. Да и сами слова… По ним выходило, будто граф собрался вообще отложиться от Империи и править только своей собственной системой. Будто не верил в то, что мы прогоним регентский совет и заберём власть в свои руки. Точнее, вернём её законному и легитимному наследнику.

— Рвать не надо, — сказал я. — Новая Москва тоже будет нашей.

— Непременно, — согласился граф. — Но как вы собрались на эсминце воевать против линкоров? Против всего космического флота?

Ответа у меня не было. Я и сам не знал, как.

— Иногда и один маленький пращник может побить великана, — сказал я.

— Я знаю старый фольклор, командор, — хмыкнул Серебряный. — Только это не более, чем сказки.

— Однако же вы присоединились к нам, — сказал я.

— Конечно. Я не хочу уступать своё место каким-то выскочкам из числа друзей Волхонского или Димитриевского, — фыркнул он. — А у вас, при всех трудностях, есть шансы.

— Что насчёт ваших друзей и знакомых? — спросил я. — Вам удалось кого-нибудь перетянуть на нашу сторону?

— Мальчик мой! — воскликнул граф насмешливо. — Вы, похоже, дилетант в вопросах дипломатии. Это так не делается.

— Предпочитаю силовые решения, — буркнул я.

— Заметно! — расхохотался граф Серебряный. — Вам ещё многому нужно научиться, господин командор.

— Может и так, — хмыкнул я.

Направление этого разговора свернуло куда-то не туда, и я поспешил вернуть его в нужное русло.

— И всё-таки? Может, хоть какие-нибудь подвижки есть в этом вопросе? — спросил я. — Не верю, что вся остальная аристократия выступает в поддержку совета.

— В поддержку совета выступает только непосредственно совет, — фыркнул губернатор. — Может, ещё некоторые их родичи. Все остальные ждут. Если появится сила, сравнимая с их нынешней силой, переметнутся многие, если не все.

Я промолчал, обдумывая полученную информацию. Граф моё молчание воспринял по-своему.

— Вот только без космического флота, без реальной силы, это всё не имеет значения, — мрачно проговорил он. — Адмирал Бородин отправит всего один корабль, и любая колония подчинится ему.

— Мы ему не позволим… — произнёс я задумчиво.

— Так что важнее спросить, что с нашим космическим флотом? Кажется, вы занимались этим вопросом лично? — сказал он.

— Адмирал Ушаков занимался, — ответил я. — Но он не выходит на связь.

— Вот как? — хмыкнул граф. — А что шпион ваш говорит об этом?

— Ничего, — сказал я. — Нет информации.

— У меня тоже нет. Но я попробую узнать, что с ним стряслось, — сказал граф.

В животе шевельнулось неприятное чувство, картины бесконечных допросов, пыток и нечеловеческих условий содержания промелькнули одним сплошным потоком. Церемониться с ним не станут, несмотря на все прошлые заслуги. Отставной адмирал для них слишком опасен. Но… За ним пойдут. Ушакова уважает и армия, и космофлот.

— Если это возможно, уведомите меня. Как только будут какие-нибудь новости, — попросил я.

— Если будут новости, — сказал граф Серебряный. — Кстати, командор, не желаете ли отобедать со мной? И Её Высочеству тоже официальное приглашение отправлю.

— Боюсь, пока не до званых ужинов, Ваше Сиятельство, — отказался я. — Плохое предчувствие.

— Как оно пройдёт — непременно прилетайте, — сказал он.

Не раньше, чем угроза, нависающая со стороны Новой Москвы, будет устранена. До неё, в конце концов, всего один прыжок в гиперпространстве, и я чувствовал себя крайне неуютно, зная, что к нам сюда в любой момент может нагрянуть кавалерия. С очень большими пушками.

Бородин, конечно, вряд ли станет оголять столицу и посылать против «Гремящего» целый линкор. Но и кроме «Титана» с «Кроносом» в распоряжении генерального штаба оставалась ещё уйма кораблей, способных распылить нас на атомы. Так, что даже следа не останется. Большинство из них, конечно, рассредоточено по Галактике. Но и здесь, в окрестностях Новой Москвы, они тоже есть.

Так что я был настороже, и всем своим офицерам тоже сделал внушение, чтобы не расслаблялись. Это только по звёздным картам мы в центре Империи, на самом деле мы сейчас находимся на границе своих и чужих систем. Почти что фронтир, разве что планеты здесь давным-давно колонизированы и освоены.

В космосе нет линии фронта. Есть только системы, наши, нейтральные и чужие, и боевые действия могут вестись где угодно, лишь бы две стороны нашли друг друга в бескрайней пустоте. Здесь, рядом с Королёвым, нас найти совсем не трудно. А вот шанс повстречать вражеский флот там, где ты его не ждёшь, крайне мал. Настолько, что за всю историю военных действий в космосе такие случайные встречи произошли только дважды. Так что здесь значение имел не манёвр, а только калибр пушек и толщина брони, манёвр мог играть роль только стратегическую.

Однако у меня имелась пара мыслишек, как можно это использовать. Рискованных до крайности, но всё же они были. Сперва, правда, требовалось собрать информацию, так что я пошёл к гостевой каюте.

Подполковник Игнатов был там, у каюты, точно сторожевой пёс, и, завидев меня, он даже поднялся с койки, на которой сидел с планшетом. Будто сделал на меня стойку.

— Господин командор, — сухо произнёс он.

— Я по вашу душу, господин полковник, есть несколько вопросов, — сказал я. — Насчёт Новой Москвы.

— Слушаю вас, — сказал разведчик.

— Нужна информация по количеству кораблей в системе и их расположению, — сказал я.

— Такой информацией я не располагаю, — ответил Игнатов.

— У вас же наверняка остались агенты. Да чёрт побери, на этих же кораблях наверняка найдутся сочувствующие нам, — раздражённо выпалил я.

— Остались. И сочувствующие тоже есть. И они охотно поделились бы всеми нужными сведениями, — проговорил подполковник. — Вопрос в передаче информации. Они не могут её отправить через гиперсвязь, не раскрывая себя, мы не можем её принять, находясь здесь. Спросите Каргина, если желаете, он расскажет вам детали.