Первый пользователь. Книга 13 (СИ) - Сластин Артем

Поверхность планеты, испещренная пузырящимися кратерами-инкубаторами и вулканоподобными наростами, сейчас казалась особенно беспокойной. Как будто гигантский, спящий зверь почуял опасность. Волны судорожных сокращений пробегали по её поверхности, создавая миллионы новых пузырей, тут-же, преждевременно лопающихся, выпуская недоразвитых, корчащихся монстров.

— Тридцать секунд.

Сердце начало колотиться о ребра. Адреналин, поступал в кровь в огромных количествах заставляя периодически заходиться дрожью. Даже навык гормонального равновесия не спасал, с трудом сглаживая пики.

Моё сознание понимало, что я через секунду стану виновником гибели целого мира. Мысль вызывала странное, гнетущее ощущение необратимости.

— Двадцать секунд. — Раздался голос Дмитрия.

Для корабельных сенсоров истребители уже превратились в двадцать ослепительных метеоров, несущихся к планете со скоростью, составляющей шестую часть световой. Их массы, умноженные на квадрат этой немыслимой скорости, создавали гравитационные возмущения, которые наверняка можно было бы засечь, будь у меня в наличии специализированные приборы. Думаю много ученых отдали бы правую руку за то, чтобы сейчас находиться здесь, снимая параметры. А учитывая, что руку можно вернуть при прохождении портала, то думаю, что согласились бы даже на обе руки.

— Десять секунд! — Тут даже Дима не выдержал, буквально вскрикнув при этом.

На транслируемом изображении планеты, стало видно, как гигантские щупальцеобразные структуры, похожие на корни или артерии, пытались стянуться в точку, куда были нацелены истребители, образуя плотный живой щит. Но тщетно. Не успели. Скорость снарядов была слишком велика.

Дмитрий начал финальный отсчёт.

— Три! Два! Один! Удар!

Небо прочертили огненные болиды, спицами воткнувшиеся в поверхность и биосфера планеты в точке удара буквально вскипела.

Органическая масса в сотнях километров от места удара испарялась под нарастающим давлением после удара. Образовалась воронка из плазмы и пепла, стремительно углубляющаяся к скрытой под хитиновой коркой настоящей поверхности планеты.

Светящаяся сфера взрыва, достигнув диаметра в сотни километров, начала менять свою форму. Ее нижняя часть, встретив сопротивление скальной породы, сплющилась, превращаясь в ослепительную линзу, в то время как верхняя продолжала расширяться в атмосферу осколка, стирая органику и обнажая испещрённый бороздами камень. На дне этого адского котла, в эпицентре, происходило нечто невообразимое.

Мои расчёты, основанные на земных аналогах, оказались совершенно неправильными. Кора планеты, возможно, и была похожа по составу на нашу, но миллионы лет симбиоза или паразитизма с Осколком Роя, давление его массы, циркуляция неизвестных биологических жидкостей — все это изменило ее, сделав структуру пористой, наполненной кавернами и трещинами. Плюс свою роль сыграло топливо станции, послужив катализатором.

И в итоге, она просто взорвалась изнутри. Не от кинетической энергии снарядов, хотя та была просто колоссальна, а скорее от гидродинамического удара, который они породили.

Когда двадцать снарядов, с разницей в доли секунды, вонзились в кору, их кинетическая энергия мгновенно превратилась в тепло. Огромное давление и температура в миллионы градусов — создали условия, при которых камень вел себя как сверхплотная, сверхгорячая жидкость. Возник эффект кумулятивной струи, только в планетарном масштабе. Материал земной коры был выдавлен вниз, в верхнюю мантию, сжатый и разогретый до состояния плазмы.

Именно эта плазменная кумулятивная струя, сформированная совокупной энергией удара и направленная строго вглубь, стала главным орудием разрушения. Она пронзила верхнюю мантию, как раскаленный нож масло. Давление в точке контакта превысило все мыслимые пределы. Твёрдая порода ионизировалась, превращаясь в экзотическое состояние вещества. Сейсмические датчики, оставленные мною на планете, зашкалили, вышли из строя, но мне было уже всё равно. Я прикипел глазами к транслируемому изображению.

Это выглядело как чудовищное извержение. Из гигантской, все еще расширяющейся огненной полусферы, вырвался столб света. Ослепительно-белый, с синевой у основания и багровыми прожилками по краям. Он бил вертикально вверх, испаряя все на своем пути, уносясь в космос с чудовищной скоростью.

Это была плазма мантии, выброшенная чудовищным давлением снизу. Космический фонтан раскаленного до десятков тысяч градусов вещества.

Но даже это апокалиптическое зрелище было только началом настоящей катастрофы.

Гидродинамический удар породил не одну, а серию сферических ударных волн, распространяющихся вглубь и вширь по коре и мантии. Они встречались, интерферировали, усиливали друг друга. Земная кора вокруг эпицентра вспучилась гигантскими пузырями, которые рушились, образуя концентрические кольца разломов шириной в десятки километров. По этим разломам из глубин хлынули реки магмы, ярко-оранжевые, почти белые от температуры. Они заливали то, что минуту назад было поверхностью, сжигая остатки органики и начиная формировать новую, адскую поверхность планеты.

И как Дмитрий и предсказывал, началась ответная реакция. Вот только кажется она запоздала.

Вся биомасса планеты пришла в движение. Как кожа гигантского существа, стягиваемая невидимыми мышцами, она рванулась к эпицентру катастрофы. Казалось, сама сущность паразита поняла, что источник угрозы находится в ране. И если нельзя защититься от удара, нужно задушить угрозу, залить рану собой, потушить огонь плотью.

Гигантские валы живой ткани, высотой в километры, поползли по поверхности, накрывая разломы, погребая извергающуюся магму под собой. Органика шипела, испарялась, спекалась в уголь, но новые слои лезли поверх.

Выглядело это одновременно жутко и величественно — вся планета буквально сжималась вокруг раны, пытаясь ее изолировать. Образовался гигантский, пульсирующий рубец из обугленной и живой плоти, диаметром в тысячи километров.

Я наблюдал это, завороженный и оглушенный. Датчики истребителя заливал поток входящих данных: температура, радиация, гравитационные аномалии, спектральный анализ выброшенной плазмы. Но цифры и графики не могли передать масштаба. Никакая симуляция Дмитрия, никакие теоретические выкладки не подготовили меня к этому зрелищу. Я уничтожал планету. Своими руками.

Меня переполняли странные чувства. Не триумфа и даже не удовлетворения от хорошо проделанной работы. Скорее глубинное, первобытное благоговение ужаса. Я прикоснулся к силам, которые должны быть уделом богов. И цена этого прикосновения — агония целого мира, пусть и чужого, пусть и захваченного паразитом.

Да, этот Осколок Роя был злом, был угрозой. Возможно он сожрал некогда обитаемую планету, но это не отменяло того факта, что его гибель под моими ударами была… монументальной. Апокалиптической.

Но меня больше пугало то, что я в любой момент могу повторить это и меня практически невозможно остановить.

Уверен, если Система когда-нибудь в обновлениях введёт титулы, то я получу «Уничтожитель планет».

— Вроде получилось… — Начал было говорить Дмитрий, анализируя данные, но резко прервался, увидев, что ещё не всё закончилось.

Плазменный фонтан из глубины планеты, который начал было слабеть, вдруг усилился в десятки раз. Он стал шире, ярче, приобрел ядовито-зеленый оттенок по краям. И не один. Вдоль гигантских концентрических разломов, в сотнях и тысячах километров от эпицентра, взметнулись десятки новых, меньших, но все равно чудовищных факелов раскаленной плазмы. Гидродинамический удар достиг ядра. Или, что более вероятно, пробил изолирующий слой между мантией и ядром. Раскаленное, жидкое железо, сжатое чудовищным давлением, нашло выход по новым трещинам, пробитым ударными волнами.

Планету разрывало изнутри.

Сеть огненных рек из магмы и плазменных факелов прорезала поверхность, которая уже не мог сдержать этот напор. Попытки Осколка Роя «залатать» рану превратились в судорожные конвульсии. Гигантские пласты биомассы и обломки породы, размером с Эверест, отрывались и улетали в космос, уносимые чудовищным давлением извергающихся недр.