Минеральные клоны (СИ) - Прядильщик Артур Иванович

Мне снова повторили тезис о том, что я – «черствый кобель». Обосновали и «раскрыли» каждую из частей этого термина. Подкрепили сей тезис обширной доказательной базой. С примерами и непрошибаемыми аргументами. И добавили, что поименно перечисленные идиоты недостойны таких женщин, как Ирина Томбравец, потому что… тут снова следовали многочисленные эпитеты и сравнения.

На всякий случай соглашался со всеми пунктами – полностью стертая информация о прошедшей ночи (с момента, как мы легли в постели, и до утра) на моем инкоме заставляла проявить повышенную осторожность в этом вопросе.

– Одевайся, нас ждет Золотарь. Срочно. – Успокоилась наконец Сабрина. – Интересно, зачем?

– Видимо по Галактике пошла реакция на нашу вчерашнюю помолвку. – Пожал я плечами.

– Мы-то тут причем?

Сабрина была удивлена. А вот я – после разговора с Харукой – нет.

– Реакция немного не такая, как она планировала.

– О-о-о, – протянула Сабрина.

– На медосмотр. Оба. – Лицо Ольги Золотарь было раздраженным, а голос – злым.

– Полные клоны ничем не отличаются от своих прототипов, дорогая. – Напомнил я, старательно не замечая ее состояния.

И заодно попытался напомнить себе еще раз, что я совсем не мстительный и абсолютный не злопамятный. Не получалось – слова лезли наружу будто минуя сознательные ограничители. Видимо, не проснулся еще.

– Знаю! – Прорычала она. – Все равно – на медосмотр!

– Дорогая… – Никак не желало успокаиваться мое вредное подсознание. – Не стоит впустую тратить драгоценные ресурсы корпорации и отвлекать своих подчиненных от их работы по пустякам. Инструментальными средствами невозможно выявить клона. Я, как будущий совладелец, категорически…

Уж не знаю, чего стоило ей успокоиться – видимо, ее тоже неплохо учили. Но факт – успокоилась.

И было чертовски интересно узнать, что с ней сделает Золотарь-старшая, если два клона скоропостижно сдохнут по её вине. Ну, кроме словесного выговора? Лишат сладкого на декаду-другую? Запретят встречаться с мальчиками в количестве больше одного на тот же срок? Сколько сейчас стоит жизнь двух клонов?

– Милый! – Ласково прошипела она. – Я просто беспокоюсь о твоем здоровье. И не хочу из-за небрежности кого-нибудь из персонала тебя терять. Мне же тогда придется кого-то невиновного наказать. – И рявкнула, хлопнув рукой по столешнице. – На медосмотр оба! Живо!

Я посмотрел на Сабрину. Та пожала плечами и с независимым видом развернулась к двери, бросив, как само собой разумеющееся:

– Наверно, будут удалять капсулы с ядом, стоящие на таймерах. – Как само собой разумеющееся, предположила она. – Видимо, смогли все-таки подобрать эффективную формулу яда. Сколько нам там осталось, СЕСТРИЧКА?

– Тридцать шесть минут. – Процедила Золотарь. – Живо!

Хорошо, что она в этот момент не работала с особо-важными документами. Они печатаются на бумаге или пластике. Разметало бы их по всему кабинету от воздушной волны – так мы рванули наружу. Перемещением по лестнице себя утруждать не стали – «вышли» в окно, благо, на третьем этаже установлено всего лишь обычное броневое стекло.

– Осталось тридцать пять! – С веселой злостью крикнула она, высунувшись в разбитое окно.

Одновременно, на наши инкомы «упало» сообщение:

«Ольга Золотарь: Ознакомьтесь!»

К сообщению было прикреплено два файла, которые мы и открыли.

Первый – допуск и координаты домика, где был развернут мобильный медицинский центр.

Второй – вырезка из пресс-релиза от пресс-службы «Антрацита»:

М-да… а генетический прадедушка у нас тот еще тролль! Даже здоровья пожелал…

Глава 14

Я знал, что испытаю облегчение после удаления капсулы-«противоугонки», но не представлял, насколько СИЛЬНЫМ будет это облегчение.

В первую очередь, конечно же, из-за начавшейся перед удалением волокиты.

В «полевой госпиталь» мы влетели в разгар спора между врачами, быстро переросшим (с нашим появлением) в полноценный консилиум.

Всё, как положено: конференцсвязь между врачами из пула Золотарь и какими-то корифеями из корпоративных профильных институтов, интеллигентная завуалированная перебранка (с обязательными «батенька», «коллега», «милостивый государь», «позвольте не согласиться», «извольте» и «отнюдь»), глубокомысленные сентенции, куча медицинских терминов, пространные размышления ни о чём, снова куча медицинских терминов… и категорическое нежелание любого из участников брать на себя персональную ответственность.

Все упиралось в регламент. Ох уж это волшебное слово «регламент» и «сестры» его – «инструкция» и «правило»!

По регламенту, удаление подобных капсул должно проводиться под общим наркозом. Чтобы пациент даже близко не догадывался, где именно в его организме была зашита капсула. И чтобы не знал наверняка, не установили ли взамен старой капсулы новую.

Но на нас действие большинства препаратов, напоминаю, ослаблено или непредсказуемо. А та химия, которая была на мне испытана во время допросов, имела несколько другое назначение, к анестетикам имеющее весьма отдаленное отношение – исключительно сыворотки правды из группы барбитуратов.

Когда от отпущенного нам времени до срабатывания таймера в капсулах оставалось одиннадцать минут, в коттедж, переоборудованный под полевой госпиталь, ворвалась… разгневанная фурия.

«Второй» пытался с точки зрения древней мифологии объяснить значение этого термина, но я уже не нуждался в расшифровке – теперь я точно знаю, что «фурия» – это очень… ОЧЕНЬ злая Золотарь.

Казалось, врачей сейчас разметает звуковой волной по операционной комнате, а нас, зафиксированных в биованнах, прямо вместе с этими ваннами сдует куда-нибудь к стеночке. Корифеи, находящиеся сейчас за несколько парсек от Детро-Десять, тоже не ушли «обиженными» – для них у Золотарь была припасена уже не звуковая волна, а какие-то смутные «оргвыводы» и прочие «пугалки», которые лично для меня остались непонятны. Но на светил медицинской науки корпорации «Пирит» их упоминание произвело огромное впечатление – отключиться они не осмелились и радовали глаз различными оттенками кожи в серых или красных тонах.

На мой взгляд, ребята попали совершенно необоснованно – сидели себе за многие световые годы, спокойненько писали диссертации и докторские, осваивали гранты, никого не трогали, а тут им звоночек с Детро-Десять от запаниковавших коллег. Ну и – влетели. Ни за что ни про что… то есть даром. Разумеется, я промолчал.

Короче, взбледнули все!

– Боль выдержите? – Рыкнула зеленоглазая фурия-блондинка, подойдя к нашим саркофагам.

– Разумеется. – Сабрина умудрилась пожать зафиксированными плечами. – Кстати, общевойсковые и специальные боевые коктейли на нас действуют… все. Кроме нейроспидеров – у нас своей дури хватает.

– А чего молчали? – Чуть устало вздохнула Золотарь. – Или так надоела наша замечательная Галактика?

– Во время операции их вряд ли можно использовать. – Ответил я. – Неконтролируемые мышечные судороги, повышенный тонус мышц. Это уже рассматривали во время… обсуждения…

– Короче! – Перебила меня Золотарь. – Нахер БК! Нахер анестетики! Вербино! – Она ткнула пальцем в бледного доктора, главного над местной врачебной братией. – Извлекайте эти клёпанные капсулы так! У вас осталось четыре минуты…

У Вербино, низенького полнеющего мужчины (лет 100–120 этому мужику, так что он еще ЗАМЕЧАТЕЛЬНО выглядит… учитывая умиленный взгляд, которым он облизал Сабрину, когда та раздевалась и ложилась в ванну), хватило ума и опыта не задавать уточняющих вопросов. А Золотарь, как настоящий самодур, даже не спросила так и напрашивающегося «Успеете?». И так было понятно, что иных вариантов, кроме «Мэм! Так точно, мэм!», ею не рассматривается.