На границе империй. Том 10. Часть 12 (СИ) - "INDIGO"

— Очень на это надеюсь, искренне, надеюсь, — выдохнул с болью в груди. — Дружище если что-то пойдёт не так, если план рухнет… Это моя единственная просьба. Последняя.

— Понял, — голос Дарса стал глухим. — Но мы ещё встретимся. Обязательно встретимся.

— Тебе пора, дружище.

На прощание мы обнялись крепко, по-братски, и он забрался в тесную капсулу. Обратил внимание, что Дарс успел затащить туда всё, что у него было из вещей — скомканную одежду, личные безделушки, даже прихватил с собой практически весь запас из бара корабля. Закрыл массивную дверь капсулы за ним, ощущая холод металла под ладонями, и дал приказ искину отстрелить капсулу.

Сработали пиропатроны с резким хлопком, и капсула отделилась от корабля, оставляя за собой шлейф ионизированного газа. Немного понаблюдал через иллюминатор, как она устремилась к четвёртой планете системы, постепенно превращаясь в мерцающую точку. После чего развернулся к текущим проблемам, которые требовали немедленного внимания.

Направился к себе в каюту неспешной походкой. Там методично собрал все вещи — каждую мелочь, каждый предмет, хранящий память о прошлой жизни, — и донёс уже до утилизатора. Стоял перед светящимся люком переработки, и стало жалко до физической боли в груди. Ничего не было так жалко, как подарок Марине, он всегда приносил мне удачу.

Да и другое оружие было жалко выбрасывать: клинки, бластеры, силовой пояс, который спасал жизнь не раз, мой любимый скафандр, да ещё много чего. Тот же аграфский считыватель банковских чипов — редкое устройство, способное взламывать защиту большинства систем. Жаба внутри меня сразу предупредила, что точно задушит, если брошу его в утилизатор.

В итоге я передумал и всё оставил. Аккуратно спрятал в одной технической нише в двигательном отсеке, за панелью обслуживания, куда редко кто заглядывал. Туда же загнал дроида и приказал заварить за собой полость. В утилизатор отправил только личные вещи и нижнее бельё, которые могли идентифицировать меня. После чего в чём мать родила вернулся в каюту, там одел набедренную повязку, подобную той, в каких были все дикие в клетке и направился в трюм.

— Тар, — тихо позвал, голос эхом отразился от стальных переборок. — Подойди сюда.

Открыл тяжёлую дверь клетки, которая издала протяжный скрип ржавых петель, и зашёл внутрь. Он осторожно, с опаской в глазах подошёл ко мне. После чего врезал ему под дых со всей силы, какую только мог вложить. Он согнулся пополам, задыхаясь, а ещё добавил в голову — резкий, рассчитанный удар.

В ответ они все мгновенно напряглись, их тела налились готовностью к схватке и озлобились до предела. Понимал, что сейчас неизбежно вспыхнет драка. Собственно, именно этого и добивался, мне была нужна эта схватка.

Проблема заключалась в том, что Тар не был главным среди них, не он держал власть в этой клетке. Искин давно отследил и вычислил среди них настоящего лидера с помощью анализа поведенческих паттернов. Это был дикий с кличкой Дым. Он был физически самым крепким среди них, а остальные дикие все перед ним преклонялись с первобытным страхом, который не скроешь. Хотя он вроде совсем ничего не понимал на галактическом, но я несколько раз видел, как Тар перед ним заискивающе лебезил, склоняя голову и отводя глаза.

Вот собственно именно его место мне и нужно было занять — место альфы, вожака стаи. А единственный вариант это сделать — был один, доказать, что ты физически сильнее его и способен победить в честном бою. Только так, по-другому никак. Эти дикие понимали только язык грубой силы и никакой другой.

Дым не делал разницы между женщинами и мужчинами, для него все были потенциальными противниками, и в атаку на меня он послал всех без исключения. А сам наблюдал из-за их спин, оценивая мою силу холодными, расчётливыми глазами хищника.

Все они медленно окружили меня со всех сторон, двигаясь крадущейся походкой, а в ответ сместился в угол клетки, прижимаясь спиной к холодным прутьям. Пятнадцать пар глаз смотрели на меня с растущей враждебностью, мерцая в полумраке трюма. Запах давно немытых тел, пота и подспудного страха заполнял тесное пространство, впитываясь в лёгкие с каждым вдохом.

Первым среагировал молодой самец со старым, уродливым шрамом, пересекающим левое плечо широкой розовой полосой. Его мускулы напряглись под грязной, покрытой синяками кожей, глаза сузились до щёлок. Он двинулся вперёд в атаку с яростным рыком, но долгие месяцы в неволе, скудное питание и отсутствие движения сказались на его координации. Движения были угловатыми, резкими, лишёнными прежней звериной грации и плавности. Отметил это сразу для себя так как уже ветераном прошедшим через сотни подобных схваток. Эти поединки научили меня читать противника по малейшим деталям — напряжению мышц, направлению взгляда, смещению центра тяжести.

Глава 23

Когда дикий со шрамом бросился с воем вперёд, совсем немного отступил в сторону, используя компактность пространства и тесноту клетки в свою пользу. Встречный удар был рассчитан точно в самый центр солнечного сплетение. Противник согнулся, хватаясь за живот и тяжело дыша, пытаясь вернуть воздух в лёгкие.

Звук падающего тела, глухой удар о металлический пол подействовал на остальных как спусковой крючок. Кейра, единственная самка в группе, издала низкий горловой звук — что-то среднее между волчьим воем и глубоким рычанием. Зарн оскалил зубы, демонстрируя острые клыки, которые блеснули в тусклом свете. Остальные начали окружать и приближаться ко мне медленными, осторожными движениями хищников.

Но я находился в самом углу клетки, в этом месте их численное преимущество обращалось в недостаток. Когда сразу трое бросились в атаку, одновременно, не согласовав действия, они неуклюже столкнулись друг с другом. Напротив меня с трудом могли поместиться двое, а трое было явным перебором. Они столкнулись и помешали друг другу. Вот только я совсем не собирался дожидаться когда они разберутся и наносил из угла точные разящие удары. Весьма болезненные для них. У меня не стояло задачи вырубить их всех. Стояла задача показать кто здесь главный. Поэтому я бил по всем доступным болевым местам. И вскоре все трое лежали на полу клетки и медленно подвывали. Сам же я использовал этот хаос в свою пользу, перейдя в контратаку и перемещаясь как тень. Молотя руками и ногами всех кто мне попался по пути. У меня даже возник азарт. Удар локтем в голову одному нападающему, коленом между ног другому, толчок третьего на стенку из прутьев. Вскоре они уже понимали, что не с тем связались.

Кейра попыталась схватить меня сзади неожиданным броском, обхватив руками за шею мёртвой хваткой. Её острые когти скребли по коже, оставляя красные, саднящие полосы, из которых выступали капельки крови. Но мягко, почти бережно оттолкнул её в сторону, мои принципы не позволяли мне серьёзно травмировать самку, даже в бою. Она отлетела на несколько шагов, но быстро поднялась на ноги, шипя от злости и унижения.

Зарн оказался более опытным бойцом, чем остальные — это было видно по его стойке. Он не бросался в лобовую атаку безрассудно, а пытался координировать действия остальных диких, подавая негромкие рычащие команды на их примитивном языке. Его движения были более расчётливыми холодными и оценивающими, как у матёрого хищника.

Когда он, наконец, атаковал сам, это было быстро, резко и жёстко. Но я ожидал именно этого и предвидел его манёвр. Уклонившись от захвата в последнее мгновение, нанёс короткий, резкий удар в челюсть со всей силы. Зарн отшатнулся, а потом рухнул на пол тяжело дыша.

Дым всё это время стоял у дальней стенки клетки, прислонившись к холодному металлу, наблюдая за схваткой. Мускулы перекатывались под его кожей при каждом малейшем движении, демонстрируя звериную силу. Многочисленные шрамы покрывали его широкий торс, они свидетельствовали о его схватках за выживание в дикой природе.

Когда больше половины его подчинённых уже лежали на холодном полу, стонали и подвывали, ему стало ясно, что они не справятся, Здесь он решил, что пора действовать самому. Он медленно, словно тяжёлая гора, двинулся вперёд размеренными шагами. Остальные дикие инстинктивно расступились в стороны, освобождая ему дорогу, склоняя головы в знак подчинения.