Ведьмак с Марса 3 (СИ) - Кемпф Станислав

— И зачем? — подал голос Кассиан. — Мы и так переплюнули всех в Системе, даже взрослых. До нашего результата никто не дотянется.

— А побить самого себя тебе не интересно? — вопросом на вопрос ответил я. — Кажется, ты был совсем не против сцепиться с собственным двойником на последней миссии, чтобы выяснить, можешь ли превзойти самого себя.

Кас фыркнул, хотел возмутиться, потом решил, что ему лень.

— Побить собственный рекорд — это аргумент, — согласился он. — Но что в них такого особенного?

— Они сами по себе особенные, — я начал издалека. Комаров знал про симбионтов, но Люциус — ещё нет, и я не знал, как он отреагирует, если я в лоб заявлю о том, что трио красоток — не вполне люди. — Они способны объединять свои сознания и координировать свои действия во время боя, могут воздействовать на других — не так сильно, как друг на друга, но достаточно заметно, чтобы это стало решающим фактором. Это называется Резонанс.

— Например? — тут же спросил Люциус. — Как это проявляется?

— Например, те, кто с ними в Резонансе, меньше устают, не теряют концентрации, их дух постоянно на подъёме, они лучше соображают, меньше ошибаются, — начал я перечисление.

— Это существенные факторы, — признал Кассиан. — Но они поставили свой рекорд только втроём. Они и боты, больше с ними никого не было. Почему ты считаешь, что они смогут воздействовать на такую толпу?

— Потому что точно знаю, на что они способны, — ответил я.

— То есть вы уже сражались вместе против кого-то или против друг друга? — уточнил Люциус. — Расскажешь?

Я покачал головой.

— Мы с ними на одной стороне. По крайней мере, пока. Откуда знаю — это отдельный разговор, и я расскажу об этом позднее. Считай, что это будет один из тех трёх вопросов, которые ты себе выторговал.

Магнус недовольно поджал губы — его начинало раздражать количество секретов, окружающих мою персону, но любопытство пересилило. Он нехотя кивнул, соглашаясь подождать, пока я буду готов приоткрыть завесу тайны.

— А что лучше, — вдруг с лёгкой ехидцей спросил Люциус, — когда гарем окружает тебя, отрезая все пути к отступлению, или когда он напоминает банку «чёрных вдов», готовых сожрать и конкуренток, и тебя самого?

— Мне тоже интересно послушать, — сообщила Снежка, входя на террасу кафе и подсаживаясь к нам за столик.

Этот засранец заметил её раньше, чем мы с Касом, и решил подставить нас обоих?

Я взглянул на Комарова, тот слегка пожал плечами и поднялся из-за стола.

— Я обещал своему гарему, что мы будем спать. Просто спать. А обещания надо выполнять.

С этими словами он направился к станции метро.

— Не буду вам мешать, голубки, воркуйте без помех, — ухмыльнулся Люциус и тоже смылся.

Снежка проводила их взглядом.

— Так что там было про гаремы? — спросила она, поворачиваясь ко мне.

— Я считаю, что лучше всего, когда всем достаточно хорошо, чтобы не ссориться, — отозвался я. — И ты кое о чём забыла…

— О чём же? — моя невеста приподняла брови.

— Ты мне кое-что обещала, — я улыбнулся. — При условии, что я помогу тебе собрать народ и побить результат ведьм. Я своё обещание выполнил, очередь за тобой. Что там было про извращения?

Глава 23

В прекрасных рубиновых глазах Белоснежки отразилась самая настоящая паника.

— Ой… — пролепетала девушка. — Но я же… Но у меня же… Я совсем неопытна в этих вещах, — почти взмолилась она. — Может, ты что-то другое выберешь? Если ты настаиваешь, т-то я… готова, — Снежка опустила голову. — Но мне потребуется хоть немного… Настроиться, что ли…

Я смотрел на белоснежную макушку, и мне хотелось поднять её личико за подбородок, чтобы она смотрела мне в глаза, и объяснить, чего я на самом деле от неё хочу. Но отказать себе в удовольствии немного попугать её я не смог.

— А зачем откладывать? — я улыбнулся, она вскинула на меня взгляд и тут же снова опустила голову, словно обожглась о мою улыбку. — Эту ночь мы проведём вместе. Ты, я и верёвки. Много верёвок и много очень интересных узлов. Ты знала, что с помощью этих простых приспособлений с человеком можно сделать много самых разных вещей?

Кажется, я перестарался. Снежка побледнела почти до синевы.

— Если ты настаиваешь… — пролепетала она непослушными губами.

Я достал из кармана ленту.

— Закрой глаза и не подглядывай.

— Что ты собрался делать? — пискнула девушка.

— Завязать тебе глаза, чтобы ты не видела, куда я тебя отведу, — пояснил я, поднимаясь и заходя ей за спину.

Было однажды у Царя для нас такое упражнение. Нас разбивали на пары и одному завязывали на целый день глаза, а второму поручали в этот день сопровождать ослеплённого. Урок ответственности и доверия. Испытание для обоих. Одному — довериться всецело своему напарнику. Другому — оправдать это доверие.

Те, кто не справился, покинули курс.

А я теперь предлагал то же самое испытание своей невесте.

Она безропотно позволила завязать себе глаза, но я чувствовал, как она мелко вздрагивала, когда мои пальцы касались нежной фарфоровой кожи. И услышал, как она учащённо дышит. Она боялась почти до обморока. И при этом была возбуждена — своей беспомощностью и обречённостью.

Что ж, её ждал большой сюрприз.

Я помог ей подняться из-за стола и сойти с террасы на грунтовую дорожку. У человека с завязанными глазами обостряются все чувства, и Снежка не стала исключением. Она напряжённо вслушивалась во всё, что только долетало до её слуха, даже принюхиваться пыталась. Но я привёл её на станцию метро, и когда она поняла это, то немного расслабилась.

Вот только поехали мы не в сторону Академии.

Поездка получилась довольно бурной. Немного освоившись, уяснив, что ничего страшного не происходит и вряд ли произойдёт, и осмелев, моя невеста начала требовать, чтобы я объяснил ей, куда я её везу. Дошло даже до обвинений в похищении, и я уловил нотки разочарования в её голосе.

Снежка настроилась на ночь в лав-отеле — и не исключено, что с извращениями, которые так её пугали. А вместо этого — поездка в неизвестность, и такие пугающие и манящие извращения явно остались где-то далеко позади. Правда. попыток снять ленту с глаз она не делала.

Я отшучивался, пока мы не приехали на нужную станцию. Когда я помог Снежане подняться и выйти из пустого вагончика, она вдруг запаниковала, и нам пришлось несколько минут простоять в обнимку на пустом перроне, пока она немного не успокоилась.

Дальнейший путь привёл нас к подъёмнику. Ощутив, что движется вертикально вверх, Снежка уцепилась за меня с неожиданной силой, и из кабины подъёмника мне пришлось её выносить.

— Мы на месте, — сказал я, не выпуская её. — Можешь снять повязку.

Она тут же сдёрнула ленту, завертела головой — и зажмурилась, взвизгнув и обхватив меня за шею.

Потому что мы стояли на краю пропасти.

Это место я приметил ещё в первый раз, когда искал подходящую локацию для свидания. Но тогда тащить девушку на полигон для увлекающихся альпинизмом мне показалось чрезмерным. А сегодня — в самый раз. По крайней мере, впечатление на мою невесту окружающая обстановка произвела неизгладимое.

С другой стороны — не миллионами же впечатлять наследницу Старого Медведя?

Я отступил на шаг от края, аккуратно поставил девушку ан ноги, и она прижалась ко мне, решившись открыть глаза и осмотреться.

Полигон занимал не так уж много места. Вертикальная скальная стена — и голостенка напротив, с прекрасным горным пейзажем, создающим иллюзию открытого пространства. Из-за горной гряды поднималось огромное красноватое солнце. Внизу стелился туман, скрадывая глубину полигона. Где-то высоко над нашими головами кружила крупная хищная птица — тоже голограмма, но неотличимая от реальности.

А позади нас были верёвки. Очень много верёвок.

— Ух ты… — сказала Снежана, когда к ней вернулся дар речи. — А я и не знала, что на станции есть такие места… Что мы будем здесь делать?