— Чернобыльские таблетки от радиации? — удивился Штеллен.
— Да. Украинцы-гастарбайтеры продавали недорого, — мальчишка-продавец извлек из кармана пластмассовую банку с яркой картинкой (наподобие скриншота из триллера о падении астероида) и надписью «Vita Naturals (tm) Radiation protect. Potassium Iodide». Дальше на этикетке было еще что-то западно-кириллическим шрифтом.
Жаки Рюэ скептически хмыкнула, и парень немедленно спросил:
— Что, думаешь, не поможет?
— Зависит от дозы, — ответила она. — А дозу надо измерять.
— Так я купил дозиметр, вместе с таблетками, со скидкой, — с этими словами продавец извлек из другого кармана включенный украинский армейский дозиметр. — Только я в цифрах радиации не очень разбираюсь. Думал, гляну это в Google, но сеть упала.
— Дай посмотреть, я разбираюсь, — сказала Рюэ.
— Ух ты, правда что ли?
— Да, — она махнула перед его лицом своим ID эксперта-стажера RCR/INTCEN.
— Wow! Круто! — обрадовался он и передал ей украинский армейский гаджет.
— А почему ты решил, что апокалипсис начался? — спросил Тарен.
— Так это сразу видно было. Над Люксембург-Сити синенькая хрень вспыхнула. Как в сериале HBO-Sky про Чернобыль. Я сразу проглотил две таблетки, включил дозиметр, надел противосолнечные очки, чтобы защитить глаза, вышел на улицу и снял клип на смартфон. Но не очень получилось. Во-первых, синенькая хрень уже погасла, и только оранжевые искры прыгали. Во-вторых, сеть пропала, а я-то хотел залить клип на блог, который у меня на MySpace. Было бы круто! Апокалипсис online — это сразу рейтинг, а рейтинг — это свисс-коины за рекламные вставки. Профит. Эх, некстати сеть пропала.
Стажер-эксперт похлопала его по плечу.
— Не переживай. Свисс-коины и архивы MySpace в Европе, вероятно, накрылись.
— Как накрылись?
— Элементарно. Вместе с ключевыми европейскими дата-центрами.
— Хреново. У меня в свисс-коинах была почти сотня евро по курсу. Мир — дерьмо. Зря я старался. Хорошие клипы, а на хрен они теперь?
— Вообще-то, пригодятся, — сказала она. — Как тебя звать?
— Денкер. Это в сети. Или Денни Керрик, если для протокола.
— А меня — Жаки Рюэ. Вот что, Денкер, скачай мне твои клипы и массив данных твоего дозиметра. Я напишу тебе расписку… Хотя лучше, если Вальтер напишет.
— Точно лучше, — подтвердил тот.
Продавец внимательно посмотрел на него и произнес.
— Вроде, я видел тебя по TV.
— Вполне возможно. Я полковник Штеллен, шеф RCR.
— Wow! Круто! А можно будет сфоткаться вместе? Мне ведь не поверят иначе.
— Можно, — сказал Штеллен и повернулся к Рюэ. — Что там с радиацией?
— Сейчас 40 микрорентген в час, это втрое выше природного фона, но безопасно.
— Так мне дальше глотать таблетки — или нет? — спросил Денкер.
— Проглоти еще две, вреда не будет точно. А если на дозиметре вот эти циферки станут больше чем сотня, то сматывайся отсюда.
— Как сматываться? Моя тачка накрылась, гудит на парковке, видели наверное.
— По-любому сматывайся. Хоть на велосипеде…
— Кстати, о велосипедах… — напомнил майор-комиссар Тарен.
— Да, — она кивнула. — Вот что. Денкер, мы реквизируем три велосипеда, OK?
— Берите, никаких проблем. Только мне на это тоже расписка нужна.
— Будет, — подтвердил Штеллен, и тут ожил его смартфон, издав трель приема SMS.
Все напряглись в ожидании. Полковник прочел короткий текст и сообщил:
— Предсказуемый приказ из штаба. Вылет откладывается, однако оперативное задание сохраняется, теперь под кодом top-secret.
— Ух, круто! — обрадовался Денкер. — Как в X-files. Классный сериал, хотя старый.
— Был культовый во времена моей юности, — сообщил Тарен.
— Короче, Денкер, показывай велосипеды, — сказала Жаки Рюэ.
* * *
Примерно часом позже. Предрассветное время 21 мая. Городок Мон-сен-Мартен, у схождения границ Бельгия-Люксембург-Франция.
Юхан Эбо на пикапе встретил их, как договорились: у моста через речку Шинет, очень удачно отмечающего северный край городка Мон-сен-Мартен.
— Чудно смотритесь на велосипедах! — заявил он. — Как три всадника Апокалипсиса.
— Тебя четвертого не хватало! — резко огрызнулась Жаки Рюэ, затем прыгнула на него, повисла на его шее и торсе, как белочка на ветке, и куснула за ухо, — Юхан, ты вообще классный! Мы бы загреблись крутить долбанные педали, но ты поехал навстречу, как Лоэнгрин на лебеде. Знаешь, кто такой Лоэнгрин?
— Солнышко, я ведь психоаналитик, — напомнил он. — И если говорить о Лоэнгрине, то с позиции архетипов Юнга, это эпигон Зевса-лебедя из мифа о Леде и рождении Елены Троянской. В мифах Круглого Стола короля Артура спасение Эльзы Лоэнгрином не содержит эпизод секса. Но спасение отменило ее брак с Тельрамундом, а значит…
— …Значит, — перебила Рюэ, — эпизод секса никуда не денется. А пока знакомься.
— Вальтер Штеллен к вашим услугам, — слегка церемонно произнес полковник.
— Юхан Эбо к вашим, — так же церемонно ответил психоаналитик, и они раскланялись.
— Ну, а я Поль Тарен, — сказал майор-комиссар и добавил: — вы смелый человек. Такая неспокойная ночь, но вы сразу решились поехать навстречу.
— Нет, Поль, дело не в смелости, а в любопытстве. Я искал лишь повод, чтобы поехать кататься. Мои предки в Вальхалле начали бы презирать меня, если бы я просидел дома великую ночь Рагнарека, ночь гибели богов и рождения новой вселенной.
— Вы этнический скандинав? — спросил Штеллен.
— Да. И даже внешне соответствую. Ne ladno skroen da krepko schit, как говорится.
— Это по-японски? — предположил Тарен, сопоставив фонетику и японский пикап.
— Нет, это по-русски, и значит: похож на очеловеченного медведя. В моем бизнесе это помогает, поскольку архетип медведя, происходящий из символизма мифов древнего язычества, ассоциируется с жизнеутверждающей биологической стороной человека. И кстати, имя короля Артура происходит от кельтского названия медведя.
— Понятно… — майор-комиссар кивнул, затем прислушался к интуитивному ощущению сходства между фразами этого психоаналитика и фразами гуру аргонавтов, с которым довелось общаться в городе Неум, и спросил: — Юхан, вы знакомы с Яном Хубертом?
— Да, я знаком с доктором Хубертом, и мы с ним неоднократно полемизировали…
— Милорды рыцари, — вмешалась Рюэ, — может, уже погрузим велосипеды и поедем?
23. Торий и протактиний, психоанализ и поглаживания
Рассвет 21 мая. Франция. Тьонвиль — древний город на реке Мозель, притоке Рейна
Психоаналитик Юхан Эбо обитал в плавучем доме — самоходной барже 17x4 метра. Ее генезис терялся в середине XX века, когда тысячи подобных танково-десантных барж строились в разных странах, как копии американской баржи LCM-6. Где был построен конкретно этот экземпляр, не знал даже сам Юхан. Он купил эту баржу на аукционе по банкротству некой торгово-транспортной фирмы, уже переоборудованную. После еще одного переоборудования получился двухуровневый коттедж со встроенным гаражом, получивший имя Woonboot. Так звались первые жилые баржи, придуманные в 1960-х голландскими городскими хиппи для радикальной экономии на квартплате и налогах.
Как пояснил психоаналитик, усадив гостей за стол (в несколько захламленной и чуть эклектичной кают-компании) и соорудив им нечто вроде раннего завтрака:
— Я не хиппи, но мне тоже претит платить лишнее государству и супер-корпорациям.
— Теперь, — заметил Штеллен, — тему плавучего дома подхватили аргонавты.
— У аргонавтов не дом, а микрокосм, — ответил Эбо. — Это существенно иной дискурс.
— Док, а можно как-то попроще объяснить? — спросил Тарен.
— Подождите, — вмешалась Рюэ. — Слушай, Юхан, у тебя ведь есть выход в сеть, а?
— Солнышко! У меня сейчас есть лишь выход в то, что осталось от сети. Ведь Рагнарек начался, и тот цифровой мир, который мы знали…
