Иллюзия Истории (СИ) - Галечян Михаил Гаикович
Гровс и Бирнс засияли от удовольствия. Начальник штаба генерал Маршалл и заместитель командующего ВМФ Ральф Бард удовлетворенно переглянулись.
— Все единодушны в том, что заряд надо использовать в текущих военных действиях? — неожиданно спросил Стимсон. Он знал о разногласиях между учеными и военными.
— К чему вы клоните, полковник? — обратился к министру Бирнс. — Думаете япошки сомневались бы, получи они такую бомбу?
— Это теоретический вопрос, мистер Бирнс, — отозвался Оппенгеймер.
— Теоретический?! — раздался гневный голос Гровса. — Скажите это матерям попавших в плен наших парней, чьи головы рубили самурайскими мечами!
— Война не обходится без жестокости, — невозмутимо сказал Оппенгеймер.
— А как быть с Женевской конвенцией, джентльмены? — неожиданно спросил Трумэн.
— Что вы имеете в виду, господин президент? — не понял Бирнс.
— Женевская конвенция запрещает применение некоторых видов оружия. Я не хотел бы, чтобы Соединенные Штаты первыми нарушили соглашение.
— Господин президент, речь идет о бомбе, — сказал Гровс. — Очень мощной, но только бомбе.
Трумэн задумчиво кивнул Гровсу.
— Вы позволите, господин президент, высказать свое мнение? — сказал сидевший рядом с Оппенгеймером и Ферми Лео Сциллард.
— Да, доктор, разумеется, — Трумэн сделал приглашающий жест.
— Не знаю, как объяснить, — начал Сциллард, нервно теребя тонкий портфель, — Никто из вас не обладает достаточными знаниями, чтобы…
— Лео, ради Бога, — тихо проговорил Ферми, осторожно коснувшись ладони Сцилларда.
— Нет, в самом деле! — он резко отдернул руку, нервно зашагал вдоль стола. Голос напрягся, стал выше. — За мной постоянно следуют агенты ФБР, как бы я чего не разболтал. Мне говорили, что за три года правительство потратило два миллиарда долларов, чтобы сделать бомбу. Внушительная часть денег ушла на то, чтобы сохранить наши действия в тайне. А теперь вы собираетесь открыть самую большую тайну, которую действительно надо сохранить!
— И что это за тайна, доктор? — с расстановкой спросил Бирнс. Он ласково улыбнулся, словно разговаривал с сумасшедшим, которому дали высказаться для его успокоения.
— То, что бомбу можно сделать! — воскликнул он. — Взорвав ее, вы раструбите об этой тайне на весь мир!
— Послушайте, Сциллард, — грубо оборвал его генерал Гровс. — Историю с бомбой затеяли ученые вроде вас. А теперь вы читаете нам мораль?
— Что значит вроде меня? Я сам вроде меня! Первым тогда к Эйнштейну приехал я. Сказал, что немцы взялись за атомную проблему, и уговорил написать письмо Рузвельту. Потому, что я понял — гонка началась!
— Очень хорошо, доктор Сциллард, — сказал Трумэн, — вы поступили правильно и вам не в чем себя упрекнуть.
— Нет, я ошибся! — снова воскликнул Сциллард. — Немцы были далеки от создания бомбы.
— Но нам не было известно о состоянии дел у немцев, — развел руками Бирнс. — Мы делали свое дело и теперь уже поздно…
— Нет! — голос Сцилларда сорвался. — Нет, еще не поздно! Если не будем применять оружие, можно избежать гонки вооружений, которая вот-вот начнется.
— Она уже началась, — сказал Гровс. — Вначале немцы из кожи лезли, теперь русские. При благоприятном стечении обстоятельств бомба появится у них через двадцать лет.
— Через пять лет максимум, — криво усмехнулся Сциллард.
— Меня информировали иначе, — не сдавался Гровс.
— Я вам говорю, я — Сциллард! Пять лет, не больше.
— Но в России нет урана, — пришел на помощь Гровсу Бирнс.
— Ошибаетесь, мистер Бирнс, — сказал Сциллард.
— Предположим, мы не будем использовать атомную бомбу, — сказал Трумэн. — Я не знаю где вы живете, доктор Сциллард, но у нас демократия. Когда демократическое правительство тратит два миллиарда долларов, нельзя никому не объяснить, на что потрачены такие деньги налогоплательщиков.
— Одним слово, — поддержал президента Бирнс, — если русские действительно скоро получат атомную бомбу, мы должны продемонстрировать им и всему миру, что такое оружие у нас уже есть.
Сцилларда был в отчаянии, обреченно сел на место. Ферми по-отечески обнял за плечи. Оппенгеймер не проронил ни слова. Он сидел не шелохнувшись, втянув голову в плечи, подавленный словесной баталией.
— В России разруха, голод, она измучена страшной войной — тихо сказал Сциллард. — Разве Сталин будет тратить огромные средства, чтобы иметь собственное атомное оружие? — он оглядел присутствующих и горестно покачал головой. — Только если точно будет знать, что его можно сделать.
— Вы мрачно смотрите на вещи, доктор Сциллард, — сказал президент. — Нам следует применить атомное оружие, чтобы закончить войну с минимальными потерями. Только и всего.
— А что скажет доктор Оппенгеймер? — спросил Бирнс.
Все повернулись к научному руководителю Манхэттенского проекта, отрешенно уставившегося на крышку стола. Наконец, он поднял голову.
— Я и многие мои коллеги, — начал он отчетливым голосом, — считают необходимым применить атомную бомбу в военных целях.
— Господи, Оппи, о чем ты?! — воскликнул пораженный Сциллард.
— Я, доктор Ферми, доктор Лоуренс, — невозмутимо продолжал Оппенгеймер повысив голос, — считаем, что применение атомного оружия спасет многие тысячи молодых американцев от гибели на японской земле.
Бирнс удовлетворенно посмотрел на Гровса. Тот просто сиял, словно учитель слушающий своего способного ученика.
— Просто демонстрация оружия вряд ли поможет остановить войну, — продолжал Оппенгеймер, словно читая лекцию студентам. — Демонстрационное устройство может не сработать — велика вероятность ошибки. Привести в действие стационарное устройство и сбросить его с высоты тридцать тысяч футов — не одно и то же. Кроме того, японцы, пригласи мы их на демонстрацию, могут не оценить увиденное с безопасного расстояния. Наконец, мы теряем возможность использовать элемент шока, внезапности — один из поражающих факторов атомного оружия.
Потрясенный Сциллард слушал Оппенгеймера покачивая головой, с застывшей горькой усмешкой.
— Спасибо, доктор, я понял вашу позицию, — сказал внимательно слушавший Трумэн.
Генерал Маршалл поднялся из-за стола, подошел к висевшей на стене большой карте Японии. Порты, крупные города, военные базы на островах были утыканы разноцветными флажками. Некоторое время он внимательно изучал карту, словно видел впервые, потом обернулся к сидящим за столом.
— Вы сказали мощность атомной бомбы эквивалентна двадцати тысячам тонн тротила? — обратился он к Оппенгеймеру.
— Верно. Сбросив ее на город, мы мгновенно уничтожим не менее семидесяти тысяч человек.
— За прошлый месяц мы сбросили на японские города более пятидесяти тысяч тонн в тротиловом эквиваленте. Только в Токио погибло сто тысяч человек. Но японцы не собираются сдаваться, — Маршалл снисходительно усмехнулся. — Неужели вы считаете, что взрыв одной вашей бомбы может положить конец войне?!
— Да, генерал, считаю, — уверенно сказал Оппенгеймер.
— Мы сбросим это чудовище без предупреждения? — спросил Джон Мак Клой, помощник Стимсона.
— Вы хотите, чтобы японцы эвакуировали население и согнали туда наших пленных парней, на которых мы испытаем атомную бомбу? — спросил Бирнс.
— Хорошо, джентльмены, — Трумэн хлопнул ладонью по столу, — я понял все доводы. Вчера генерал Гровс уверял меня, что необходимо сбросить две бомбы так как после взрыва одной, японцы не сумеют оценить произошедшее. Примут за дьявольский трюк.
— Вот уж действительно дьявольский трюк, господин президент, — ввернул Бирнс, фамильярно рассмеявшись. Его поддержал одобрительный бас Гровса. Трумэн понимающе улыбнулся но, переглянувшись с мрачным Стимсоном, поднял руку.
— Джентльмены, прошу вас, — успокоил он коллег. — Теперь о списке городов, которые Временный Комитет рекомендует в качестве мишеней.
Гровс открыл тонкую папку.
— Мы формировали список исходя из расположения военных объектов, — начал он. — Штабов, укрепленных пунктов, военных арсеналов. Предпочтительны города наименее пострадавшие от бомбежек для выявления максимального эффекта. Кроме того, уничтожение любого из предлагаемых городов, сломит волю японцев.
Похожие книги на "Иллюзия Истории (СИ)", Галечян Михаил Гаикович
Галечян Михаил Гаикович читать все книги автора по порядку
Галечян Михаил Гаикович - все книги автора в одном месте читать по порядку полные версии на сайте онлайн библиотеки mir-knigi.info.