Космический извозчик. Адаптация (СИ) - Дронт Николай

Остаётся единственный простой и всем понятный вариант — ангар. Капитан со своим старшим… или первым?.. В общем, помощником… Словом, у них там всегда могут найтись общие дела. Тем более, в ангаре стоят суда. Кстати, туда давно пора вызвать уборщиков.

Оказывается, Мидкиф, предыдущий хозяин, изредка вызывал их из одной проверенной конторы. Те убирали капитанскую каюту, пополняли картриджи в кухонном комбайне и снимали с хозяина прочие мелкие бытовые заботы. Цены вполне умеренные, а потому стоит оформить заказ.

В принципе, можно и позвать, единственный вопрос — они там ничего не сопрут? Оказалось — нет. Каюта под постоянным наблюдением искина, и уборщики знают, что в случае чего можно просмотреть записи, а по результату найти виновного.

Заказ приняли, запросили гостевой доступ и обещали приехать в течение пары часов. Видимо, методика действительно отработанна.

Всё это было вчера, а сегодняшний день начался с разговора с юридической конторой. Мой знакомый юрист, Киран од’Арут, отказался вести мои контрактные дела, заявив, что это не его профиль. Зато согласилась адвокатская контора с планеты, которая помогла с гражданством,

Их вердикт по присланным черновикам — «надо соглашаться». Условия действительно хорошие, а требования к «лицу компании» типовые и не избыточно чрезмерные. Можно было бы придраться к паре мелких нюансов, вроде «на станции, во внерабочее время, носить флотский мундир со знаками различия, если иная форма одежды не согласована с представителем спонсора». Но за такую оплату можно и немного потерпеть.

Тут я согласен, мундир — нормальная одежда. Или я чего-то не знаю? Джу задумалась… ладно, стала шерстить голонет… и выдала свой вердикт — это скорее привилегия, в смысле, ношение мундира. К тому же, с ним можно открыто носить оружие, а это серьёзное предупреждение горячим головам.

Так как у меня возражений не нашлось, контора приступила к парафированию договоров и согласовыванию времени и места подписания. А раз так, утверждаем и связанные контракты.

Какие? С завербованными мною глыбовцами! Уже пора их забирать с планеты и получать бонусы. Им поставят нейросеть с имплантами, не за мой счёт, а инживением Благотворительного Фонда. Ещё каждый получит чемодан с необходимыми в быту вещами и одеждой, тысячу муниципальных чеков, а в довершение всего бесплатный подъём на станцию, где уже мне придётся думать о дальнейшей судьбе завербованных.

Вполне понятны их профессиональные возможности, они согласованы с моими запросами — суперкарго, три техника и… юнга. Тут голос юриста дрогнул, видимо, в нём всё ещё квартировала совесть, которая иногда пробуждалась, мешая заниматься профессиональной деятельностью.

— Юнга⁈ — удивился я. — В моём списке такой позиции не прописано!

— Пусть будет. Жалко парня — куда он без своих денется? Много ли ему надо? Давайте будем считать это благотворительностью. В случае чего, можно просто уволить.

Расставание

Кристи не продинамила, а действительно связалась утром. Правда, довольно поздним. Оправдываться не стала, хотя и упомянула про долгий разговор с мамой. Про дела говорить тоже не пожелала, заявив «всё при встрече». А вот её назначила через 10 минут. Я только успеваю переодеться и выйти — она будет стоять у входа в гостиницу. Зачем такая спешка, не понял, но поспешил на выход.

Подруга уже ждала и сразу заявила:

— Я специально тебя неожиданно выдернула. Чтобы не успели слежку за мной организовать. А то нам надо поговорить без посторонних ушей.

— Кто может подслушивать?

— Мама, конечно. Не сама, но чтобы нанять специалистов, ей достаточно щёлкнуть пальцами. Давай погуляем по улице, так наш разговор сложнее записать, чем в помещении.

— Кристи, не хочу сказать ничего такого, но «улица» на станции — тоже помещение.

— Не думаю, что её можно прослушать. Хотя… Быть может, стоит опуститься на планету? Но жалко времени.

— Или поехать ко мне в ангар…

— Вот ещё! Я знаю, зачем мальчики заманивают девочек к себе домой! Даже не начинай.

— Да я и не думал о чём таком! У меня точно безопасно…

— Сказала — нет. Не думал и не надо. Давай, просто пройдёмся.

Честное слово, у меня и в мыслях ничего не было! Хотя… Вчера в капитанской каюте навели порядок… Но я же действительно ничего такого!

Тем временем, мы отошли от двери гостиницы, и девушка заявила:

— То, что случилось вчера, никогда больше не повторится. Точно! Я поддалась минутной слабости и уже жалею об этом. Не скрою, целоваться было приятно, но не надейся на повторение, а тем более на что-то большое.

— Но…

— Посуди сам — ты милый, хороший, симпатичный парень, но самый обычный, таких миллионы. Я — дело другое. Во-первых, из семьи входящей в «золотую сотню». Пусть это не моя заслуга, но всё же. Во-вторых, я три года была непобедимой чемпионкой. Ты думаешь, это из-за того, что папа давал деньги? Нет! Хотя деньги, он, конечно, давал, но это я собрала под себя всю команду, от техников до тренера. Я сделала себя сама! На одной рекламе за прошлый год заработала почти миллион чеков! Всего на моём счету лежит около трёх. Не обижайся, но что сделал ты? Не считая принятия наследства?

— Понял. У нас нет с тобой ничего общего. Я не должен к тебе приставать и всё такое. Ты — элита, я — никто…

— Не обижайся. У каждого есть свои недостатки. Даже у меня…

— Точно? У тебя они действительно имеются?

— Не иронизируй. Главное, мы поняли друг друга. И заметь — я тебя уважаю, ведь решила лично сказать то, что сказала, а не написала пустое письмо. Или могла бы поручить сообщить о разрыве профессиональному переговорщику.

— Я это понял и оценил.

— Тогда давай поговорим о моём участии в команде. Лучше меня, первого помощника тебе не найти. Я идеальный вариант, хотя ты этого почему-то не понял. У меня есть семья, связи, репутация. Любые дела шли бы лучше и быстрее. Но — увы! Ты упустил свой шанс заполучить такой ценный кадр. Почему? Объясняю — в команде всего около десятка человек. Я со скуки могу согласиться прыгнуть к тебе в кроватку. Ты начнёшь думать о женитьбе, мечтать о ребёнке, просить представить тебя моему папе…

— Точно?

— Что я, парней не знаю? Все хотят породниться с «золотой сотней». А сами того не понимают, что нам никто лишний не нужен. Правда, маме ты почему-то понравился. Она даже посоветовала встречаться с тобой. Вот ещё одна причина для расставания — не хочу втягиваться сама и затаскивать тебя в мамины интриги. Впрочем, это мои семейные заморочки. Давай закончим с тобой. Подводя итог, могу сказать — ты прекрасный парень и всё такое… ну… что обычно говорят при расставании? Но я ухожу и уношу деньги на проект, кучу рекламных контрактов, связи и всё остальное. Надеюсь, ты про меня гадостей думать не будешь. До свидания, а скорее прощай!

После этих слов, Криста ушла, оставив меня посреди улицы и не выслушав ответа. Раз так, так — так. Чего тут можно сказать?

Вернулся к себе, думая, что больше никогда не услышу о девчонке. Немного обидно, но скорее даже к лучшему. Однако оказался неправ — услышал уже после обеда. Со мной связался спонсор, который продвигал девушку, и посетовал:

— Кристи такая самолюбивая! Она привыкла всегда быть первой и не проигрывать. Опять же, детский протест против родителей… Но вы держались молодцом. Господин Миль, отец девочки, надеется, что она перебесится и начнёт больше уделять внимания советам старших. И, честно говоря, хочет указать дочке её настоящее место во взрослой жизни. Хотя бы, на вашем примере. Говоря коротко — оговорённые два миллиона вы получаете. Как обсуждали ранее, один — на проект, второй — на оснащение судна. Сейчас изыскиваем потребности в паре-тройке рекламных контрактах. Возможно, придумаем что-то ещё.

— Чем буду обязан господину Милю?

— Отличный вопрос! Вы умны. Пока хорошим отношением.

Глава 24

Рала