Слабое звено (СИ) - Кунцев Юрий

Закат наступил незаметно, и сквозь широко раскрытые рты начала выходить зевота. Подавляющее большинство студентов, мучимых усталостью и тошнотой, вновь пропустило ужин. Не теряя много времени на распаковку и обустройство они быстро разошлись по своим спальням и плюхнулись в свои койки. После двух ночей в палатке, которая своей формой очень хорошо повторяла каждый камушек, попавший под днище, койки с деревянными пружинами и тонкими гелевыми матрасами напоминали мягкую, почти жидкую перину, в которой можно было утонуть и с упоением захлебнуться в стране сновидений.

На следующее утро, вопреки планам студенты уничтожили не все запасы еды, которые брали с собой. Тем не менее, ее количество угрожающе стремилось к нулю, и глядя на скудные запасы некоторые непроизвольно начинали чувствовать предвосхищенное урчание в желудке. Начался учебный день с вопроса инструктора о том, кто из студентов не хочет умереть в горах от голода. Руку подняли все, и тогда он выдал каждой паре по гаечному ключу, проинструктировал о том, на какое расстояние им разрешено удаляться от лагеря и скомандовал немедленно начать поиск провизии. Они разбрелись в разные стороны и ощутили, что прогулка в горах налегке немногим легче, чем с двадцатикилограммовым рюкзаком за спиной. Склон вулкана был достаточно пологим, чтобы безопасно взбираться в него без помощи альпинистского снаряжения, и достаточно крутым, чтобы каждые несколько шагов заставлять организм задыхаться и судорожно всасывать воздух в приступе тяжелой одышки.

Весь план по поискам пропитания неизбежно упирался в то, чтобы забраться повыше и уже оттуда тщательно оглядеть территорию в поисках чем поживиться. Очень скоро сразу две пары обнаружили вдали яркое пятно, и от легкого приступа эйфории один из них при неосторожном спуске подвернул себе ногу. У его напарника просто не осталось выбора, кроме как прекратить миссию по добыче ресурсов и помочь товарищу вернуться в лагерь. Оставшаяся же пара продолжила спуск в более осторожном темпе и благополучно добралась до оранжевого полотна, из-под которого выпирало что-то круглое. Немного поборовшись с морем синтетического шелка, они выкопали из-под парашютов сферический грузовой снаряд диаметром в три метра, опоясанный рядом жестких крылышек-стабилизаторов, которые в атмосфере заставляли его принять правильное положение для срабатывания парашютной системы, а на земле не позволяли ему скатиться вниз по склону. Гаечный ключ быстро скрутил все болты с люка, и внутри их ждало неслыханное богатство: плотно упакованные фрукты и овощи, чудесным образом не превратившиеся в пюре от перегрузок, баллоны с горючим, гигиенические принадлежности, медикаменты, сушеные травы, специи, чай, кофе и, в качестве вишенки на торте, вакуумные упаковки, в которых была свежевыловленная рыба и все то, что обычно остается от курицы после того, как ей отрубают голову. Легкая часть испытания была позади, теперь им предстояло как-то организоваться, чтобы протащить все это богатство по двум километрам бездорожья, не умерев при этом от одышки. Им повезло и не повезло одновременно: по другую сторону лагеря была найдена еще одна капсула с припасами, и группе студентов пришлось разделиться на два фронта, муравьями перетаскивая припасы в лагерь посильными порциями. Самое сложное было с баллонами с горючим — каждый баллон весил двадцать килограмм, плюс сорок килограмм горючего внутри него, и поделить эту массу поровну было чертовски сложно. Можно прибавить к этому крайне неудобную для транспортировки форму, у которой почти не за что было ухватиться, и разряженный горный воздух, и тогда картина отчаяния начинала играть новыми красками. Кто-то догадался принести нож, срезал стропы с одного из парашютов, превратил шелковое полотно в относительно удобные носилки для баллонов и всю дорогу назад молился, чтобы его не выгнали с последнего курса за порчу академического имущества.

Все скоропортящиеся продукты складывались в погреб, который углублялся в скалу на несколько метров, уходил прямо под водный резервуар, и температура в котором стремилась к нулю. Весь день был потрачен на заполнение погреба, и в конце дня, когда обессилевшие студенты начали лениво поглощать фрукты, несколько энтузиастов провели инвентаризацию, подсчитали примерный расход калорий и пришли к выводу: нельзя питаться одними фруктами и овощами, курицу и рыбу тоже придется готовить.

Следующий день прошел в сумасшедшем ритме. Большую часть дня отняли физические упражнения, относящиеся к курсу общей физической подготовки с ярко выраженным акцентом на аэробные нагрузки, преследующие единственную цель — заставить студентов задыхаться. Тренирующиеся в полной мере ощутили, каково приходится рыбам, пытающимся дышать без воды. Грудная клетка начинала болеть от постоянной одышки, и все результаты, которых они добивались пятью километрами ниже, легко поделились на четыре. Перерывы в физподготовке тратились на обед и лекции по предметам выживания, которые студенты тщетно старались впитывать своим вывернутым наизнанку вниманием и конспектировали до неузнаваемости изуродованным почерком.

Если исключить время на сон и употребление пищи, студентам в сутки давалось лишь два часа личного времени. Спустя два дня все единодушно пришли к выводу, что самые ценные ресурсы в лагере — это время и топливо. И то и другое требовалось для приготовления пищи. И то и другое требовалось для того, чтобы нагреть воду, в которой можно будет помыться. И то и другое было на исходе, и приходилось как-то учиться экономить важный ресурс. К сожалению, ни курица ни рыба не хотели сами сбрасывать с себя перья и чешую, и их приготовление неизбежно тянулось мучительно долго и болезненно дорого, хотя некоторые упорно экспериментировали с сушеными и солеными блюдами, не требующими термообработки. Студентам пришлось распределять между собой обязанности и организовывать графики дежурств, чтобы время перестало преследовать их разъяренным хищником, щелкающим челюстями около пятой точки. Так в каждом домике произошло разделение труда между тремя парами живущих под одной крышей студентов, что слегка облегчило их сосуществование и приблизило их к общажному симбиозу.

Однажды произошел инцидент, когда две студентки, одна брюнетка с длинной косой и одна блондинка с не менее длинным пучком веника за спиной, совершили на глазах у инструктора страшное преступление: блондинка во время легкого кросса по периметру слегка увлеклась и отбежала от своей запыхавшейся напарницы более чем на два метра, за что их сурово наказали, приковав друг к дружке наручниками. Дальнейший кросс проходил в условиях страшных неудобств, и им приходилось прямо на бегу учиться синхронизировать движения, чтобы не наступать друг дружке на ноги и не толкаться. С наступлением вечера они поняли, что настоящие неудобства только начинаются. Им пришлось распороть рукава на своих куртках, чтобы снять одежду и освежиться под ведром прохладной воды, после чего они начали судорожно соображать, как им в таком положении нормально выспаться. Идеальным казался вариант поставить койки головными торцами встык и попытаться уснуть с высунутыми руками, но выяснилось, что габариты спален просто не позволяют установить койки в таком положении. Компромисс был найден, когда обе студентки по той же схеме постелили на пол матрасы и поджав ноги предприняли отчаянные попытки быстро вырубиться. Попытки увенчались успехом лишь к середине ночи, а на утро их ожидали вдобавок к привычному зову горна затекшие руки, резь в усталых глазах и головная боль. Им нужно было одеваться, но они совсем не хотели портить оставшуюся одежду, и на коленках соорудили себе из спальников что-то вроде туник, оставляющих одно плечо обнаженным. Это был самый первый случай в тренировочном лагере, когда вся группа студентов, включая инструктора и его ассистентку, начали задыхаться не от изнуряющих упражнений, а от дружного задорного смеха. По истечении суток мера наказания себя исчерпала, и наручники были сняты. С тех пор никто не рисковал упускать своего напарника из поля зрения дольше чем на секунду.