Воды каменной пещеры (СИ) - Беляцкая Инна Викторовна

Хлоя закутавшись в платок и, перейдя на кухню, занялась завтраком. Прошлый раз Фрэнки принес что-то новенькое. Пахучий коричневый порошок. Сказал залить кипятком и сахара положить, а то горьким покажется. А еще добавить одну из маленьких пластиковых коробочек, как он объяснил со сливками. Сложный напиток какой. Она поставила чайник на плиту и потянулась за чашкой. За окно светило солнце, нагревая помещение. Дождь наконец-то прекратился, и установилась солнечная сухая погода. И темнело позже, дни длиннее, скоро весна. Нет, не скоро, еще почти полтора месяца, но зимний пик уже миновал. Хлоя воспрянула духом, она так не любила зиму, этот холод, извечный дождь и пронизывающий ветер. Скоро она скинет телогрейку, и тяжелый неудобный платок заменит на летний, легкий. И возвращаться вечером домой будет не так страшно. Ах, скорей бы уже. Хлоя расправила плечи и потянулась, улыбаясь своим мыслям.

В последнее время на фабрике она шила только одежду. Легкие платья, длинные юбки и блузы со строгим воротником, как раз для лета, только непонятно где такие носят. По городу женщины в подобных нарядах не ходили, но Фрэнк пояснил, что это для специальных событий. В комнате кроме нее и рыженькой, которую назначили Хлое помощницей, сидели еще четыре работницы. Все женщины постарше, опытные с высокой категорией. Это как раз понятно, на шелк кого попало не посадят. Женщины работали тихо, почти не общаясь между собой, и с Хлоей не заговаривали, только искоса поглядывали на нее и рыженькую, но не осуждающе, а чуть улыбаясь, с симпатией. В помещении было тепло и сухо, даже телогрейку не приходилось надевать.

Как раз перед праздниками принесли новую ткань, бирюзовую, такого же цвета, как и море во сне. Может потому ей и приснилось? А вот инструкцию не выдали, только размеры. Хлоя переспросила надсмотрщицу, но та лишь пожала плечами и сказала, мол, делай как хочешь, и установив срок, к которому нужно закончить, удалилась. Размер оказался как раз на рыженькую и Хлоя, мысленно нарисовав эскиз, приступила к работе. Раз как хочешь, значит можно сделать и не совсем так, как обычно. Хлоя привыкла следовать инструкции, и нынешняя инструкция гласила — «на свое усмотрение». Подобное уже случалось, и не было чем-то уж совсем непривычным. Хлоя все-таки не выдержала и, достав блокнот для записей, сделала несколько набросков, все почему-то с рыженькой. Тонкие бретельки, простой фасон, узкое, облегающее платье до пят, но Хлоя добавила разрез, довольно смелый, однако не вызовет неудобства при ходьбе. Ткань переливалась, ложилась волной. Хлоя разметила фасон на бумаге и осторожно раскроила, а затем, аккуратно собрав куски, попросила рыженькую померять. Девушка стояла посреди комнаты, сбросив платок. Такая тоненькая и изящная, прямо светящаяся от восторга, рыжие кудри выглядели еще ярче на бирюзовом фоне, и казалось, что у соседки даже глаза позеленели. Остальные работницы тоже оживились, оторвались от машинок, а одна из них — полная женщина с добродушным лицом, сидящая возле двери, скупо улыбнувшись, похвалила Хлою. Рыженькая вздохнула и с нескрываемым сожалением сняла платье.

Хлоя шила весь день и еще следующий, осталось совсем немного, чтобы закончить. Не удержавшись, она принесла обрезок чудесной ткани домой. Вспомнив о нем, Хлоя достала лоскуток из сумки и развернула на ладони. Бирюзовая волна приятно холодила руку.

37. Надир. (Маллия).

Надир отряхнулся, поднимаясь с ринга. Поединок выдался тяжелым. В последнее время генерал выводил его на ринг регулярно и часто с несколькими бойцами, словно проверяя на прочность. Давал сигнал или приказ, а потом внимательно наблюдал, как Надир молотит своих противников. Неожиданно и резко мог дать команду прекратить. И тогда Надир вздрагивал, словно просыпаясь, приходил в себя, с удивлением рассматривая последствия нанесенных и пропущенных ударов. Пока длился приказ, сознание словно отключалось, и он подобно кукле, которую дергают за веревочки, тупо выполнял команды. И каждый раз, освобождаясь от генеральского контроля, он чувствовал усиливающееся жжение в местах новых шрамов.

Генерал изучал его реакции, постоянно тестируя, подкидывая новые задачи. Надиру приходилось тщательно следить за собой, удерживаясь в привычным для окружающих «состоянии модификанта», чтобы не выдать истиной природы. Тут пригодились и специфические навыки Роберта, «братишка» мастерски умел скрывать чувства и мысли от окружающих. Надиру оставалось лишь добавить выражение полного безразличия и пустой взгляд. Генерал верил или делал вид, что верит, Надир так до конца и не понимал.

В качестве телохранителя Ван Дюрен таскал его на собрания и тайные встречи. Надиру казалось, что таким образом он демонстрирует окружающим дополнительное превосходство, даже хватается. Обычно генерал давал команду — «замри», и Надир замирал, не в состоянии пошевелить ни ногой, ни рукой. Подразумевала ли эта команда также — отключись, не слушай, Надир не знал. Но слышал и запоминал все, поэтому знал и про яхту и о переводе средств. Наличие яхты заинтересовало, особенно в мире, где межзвездные перелеты были объявлены ересью, а память о прошлой космической эре старательно вычищалась. Но местонахождение генеральского звездолета Надир пока не обнаружил.

Однажды, во время собрания один из приближенных генерала проявил к Надиру нешуточный интерес. Все-таки модификант внешне отличался от привычных солдат. Он мельтешил перед глазами, подпрыгивал, хлопал Надира по плечам, а генерал, скомандовав «замри», наблюдал. Но потом что-то изменилось. Увлекшись, мужчина слишком близко подошел к Ван Дюрену, поднял руку, как бы замахиваясь, и произнес:

— Ты отключил модификанта, что будет, если не успеешь включить? — мужчина выразительно рассмеялся, будто сказал удачную шутку.

В туже секунду Надир безо всякой команды осознал, что может двигаться. Реакция была молниеносной. Неловкий сторонник генерала завис над полом, подхваченный за горло сильной рукой. Он задергался и захрипел, а потом обреченно замолк.

Надир застыл, не двигаясь, но и не отпуская жертву, и уставился на генерала в ожидании дальнейшего приказа. Находящиеся в помещении люди тоже замерли. Тишина стояла такая, что, казалось, слышно, как шевелятся волосы на голове несчастного.

Генерал молчал, выдерживая паузу. Затем резко бросил:

— Отпусти.

Надир покорно разжал руку. Мужчина тяжело осел на пол и испуганно вытаращился на генерала.

— Я не хотел, я… Ты не подумай, я не виноват… это случайно, — отдышавшись, он испуганно оправдывался.

— Верю, верю, — Ван Дюрен позволил себе улыбнуться.

Мужчина неловко поднялся, на негнущихся ногах поковылял к двери и тогда генерал бросил ему в спину тихое: «Убей».

Все произошло так быстро, что никто толком ничего не понял: метнувшаяся тень, хруст переламываемых позвонков и неудачливый шутник повалился на пол, чтобы никогда не подняться.

— Не знал, что у тебя по умолчанию встроена функция защиты и даже в приоритетном режиме, — сказал генерал, перешагивая через неподвижно лежащее тело. А Надир впервые уловил исходящую от Ван Дюрена эмоцию. Сожаление, даже разочарование — Надир убил слишком быстро.

Надир долго потом перебирал события в уме. Никто не отдавал ему приказ защищать генерала, наоборот Ван Дюрен вырубил его своим «замри», что же тогда произошло?

Неожиданно Надир обнаружил в себе новые навыки. Пластика, быстрота реакций — это было с ним всегда, но недавно добавилась еще и любопытная боевая техника, неизвестная ранее. Скорость многократно возросла, движения обрели невероятную точность. Победить Надира на ринге становилось все труднее и труднее.

Он предполагал, что этому обучали Роберта, какое-то тайное учение, или не очень легальное, ведь тарриане не поощряют боевые искусства. Тем не менее, в технике отсутствовал важный компонент. Надир подозревал, что не хватало энергии, той самой, на кончиках пальцев, тогда все эти навыки из разряда искусной борьбы перешли бы в разряд оружия, причем, весьма замысловатого. Но крох, которые он вытягивал из окружающего мира, оказалось недостаточно, чтобы оружие заработало, требовался мощный заряд.