Изгой солнечной системы (СИ) - Хабаров Сергей

— Я так на две жизни вперёд натанцуюсь, — Кряхтя словно старуха, поднялась Ева.

Мышцы уже ныли как после похода в спортзал, но она всё продолжала танцевать неспешный танец. В какой-то момент к её банке подошёл мужчина придурковатого вида, прижался к ней лицом и начал облизывать стенки.

«О, вот походу твой будущий владелец», — съехидничал прорезавшийся Джуниор.

«Жуть!» — Подумала Ева и поморщилась при виде языка, елозящего по стенке банки. — «Надо танцевать что-нибудь менее эротичное, а то и вправду купит».

Ева задёргалась в безумном танце, словно у неё припадок эпилепсии. Она приложила усилие, чтобы её танец максимально отталкивал и пугал. И сработало, соседки по несчастью старались не смотреть в её сторону, а возможные покупатели начали обходить её банку стороной. Вот только чудак, чистящий её танцпол языком, казалось попал под гипноз этого танца и с аппетитом, смотрел на Еву, у него даже слюна потекла. Хорошо хоть это не продолжалось долго, пришла женщина примерно его возраста и, ворча что-то неодобрительное в сторону танцовщицы, закрыв глаза «мальчику» увела его подальше.

«Всё, кончай дёргаться, ушли они», — прокомментировал происходящее Джуниор.

«Да вижу я. У нас с тобой одна пара глаз на двоих», — отмахнулась Ева, переходя на неспешный темп танца. — «Как ты думаешь, кто это был?»

«Похоже местный дурак с женой… а может быть с мамой. На этой станции всё может являться не тем, что есть».

«Я тоже не могу привыкнуть к тому, что тут сто лет — это только средний возраст. С таким фактом она может оказаться ему кем угодно. Может даже дочерью».

Люди шли, иногда смотрели на ценники и изучали «спецификации рабов», но в основном проходили мимо. Спустя недолгое время купили Роок и Хнай. А в их банки посадили других рабов.

«Чёрт! Даже как-то обидно. Почему их покупают, а меня нет? Я что такая страшная?» — возмутилась Ева.

«Вряд ли дело в этом, но большая грудь помогла бы тебе привлечь больше внимания».

«Вот только попасть к озабоченному мужику сейчас не хватало».

«Ну тогда верти активней попкой, её ты сдуть ещё не успела. Но я думаю тебе это не поможет, похоже твой ценник слишком высок. И ты не каждому по карману».

Ценник действительно оказался слишком высок. Ева стоила аж шесть фиолетовых монеток. Тогда как Роок и Хнай ушли за несколько синих с зелёными кругляков. Сколько это в Зеронских кредитах, предположить было сложно. Но зато Еву пару раз брали в аренду на часок. Оказывается, была такая услуга. И ничем таким распутным заниматься не заставляли. Хотя могли запросто. Владельцам всё равно, чем и как занимается их арендованный раб. Цена раба и стоимость его времени, складывались всё из тех же баз и уровня интеллекта. Поэтому как шлюху арендовать Еву было нерентабельно, слишком дорого. А вот как специалиста вполне. Ещё на этапе распределения рабовладельцы выяснили какая у неё специализация. Поэтому один раз её послали поработать с древним роботом хирургом и перезагрузить его операционную систему. Как медицинский специалист, работающий в спарке с ещё одним рабом, у которого специализация была в робототехнику, они имели на это права. Второй раз её отправили вырезать аппендицит. Воспользоваться услугами раба-хирурга оказалось дешевле, чем время работы мед робота. Насколько поняла Ева, живя на станции, физический труд местными вообще не ценился. И жители красных зон, считающиеся по меркам местного населения отбросами, в этом плане ничем не отличались. Элиты красного сектора предпочитали пользоваться медкапсулами, элиты они везде элиты. Только разница в том, что здесь для зарядки картриджей людей с концами разбирали на детали. Не было такого, чтобы потом, когда органы отрастут, человек мог сдать, ещё что-нибудь. Для этого нужен высоко квалифицированный персонал, а у красных зон с этим беда. Правда элиты быстро смекнули, что просто хватать бедняков и отправлять их на разделочный стол, не самая лучшая идея, так и до бунта не далеко. Резали всяких изгоев общества и преступников, сумевших выделиться даже здесь. А ещё войны. Красные сектора были не монолитны и напоминали скорее средневековые баронские уделы, враждующие между собой. Война — это прекрасно, после каждого боя образуется большое количество материала, которым можно заряжать картриджи для медкапсул. И потом, если боевые действия пойдут успешно, то можно ограбить соседа. А если сосед беден и у него ничего нет, то есть люди — бесправные рабы, которых не удавалось пристроить к новым хозяевам, также шли под нож. Тут Ева даже порадовалась, что не является человеком по здешним стандартам и на разборку не пригодна. Людям что попроще, приходится удовлетворяться, более архаичными методами вроде гигантских паукообразных роботов хирургов, относящимся к третьему или даже ко второму поколению технологий. Для сравнения Ланцет принадлежал аж к четвёртому поколению и был вполне ещё функционален, только устарел морально. Роботов успешно вытесняли продвинутые автоаптечки и скафандры с продвинутыми системами поддержания жизни. Гораздо выгоднее поместить человека в стазис и доставить его к медкапсуле. Чем собственно Ева занималась последнее время до того, как её перевели на разборку. В красных зонах была актуальна профессия врача общей практики, так как мгновенная регенерация в капсуле была доступна очень немногим, а составлять рецепты было чисто не в функционале капсул. Поэтому средний класс использовал капсулы очень однобоко, исключительно для обследования. Потому что местные «врачи» по внешним признакам, симптомам и показаниям пациентов, неспособны были отличить запор от аппендицита. Воистину прав был Лоот, когда говорил, что врач — это только приложение к медкапсуле. То есть в принципе можно жить вообще без врачей, если есть медкапсула и шелестит в кармане, а если не шелестит, то лучше с врачом. И наконец дно дна, отбросы и нищета красных зон. Тут доходило до отчаянно грустного, потому что цвели цветом разного рода шарлатаны. Вроде знахарок и колдунов лечащих кровопусканием с заговорами вроде: «Икота, икота, перейди на Федота, с Федота на Якова, с Якова на всякого». Удивительно, что такое возможно в эпоху научного прогресса и просветительского образования. Да вот только Содружество было разношёрстным и неоднородном и то, что было нормально для других, совершенно неприемлемо для остальных. Поэтому равномерным просветительством в нём и не пахло. Были конечно планеты, которые находились на остриё научного прогресса и именно они, как локомотив, толкали прогресс во всех содружествах. Но в основном застойное болото, неспособное придумать принципиально ничего нового, только улучшалось и оптимизировало старое. Местные наверно вообще бы деградировали до каменных топоров и палки-капалки, если бы не нейросети. Совокупность общества превращалось в большое хранилище информации, неспособное утрачивать знания. Ну и что, что некоторые члены такого общества даже читать не умеют, а применять свои знания и подавно. Они лишние, не вписались в экономику и порядок. Поэтому тратить на них и без того не бесконечные ресурсы будет расточительством. Зато, когда эта незадействованная рабочая сила пригодится, правительство попросту призовёт их по праву сильного. А знания — это информация, которая стоит денег. Поэтому размазывалось по обществу весьма дозированно и неоднородно, сперва элита, а там в зависимости от спроса. Общества в содружестве образуют пирамиды. В данном случае, если рассматривать станцию в целом, то вершина пирамиды это белый сектор. В котором даже распоследний неудачник будет элитой для всего синего сектора. Под ним синий сектор со своей иерархией, затем зелёный и так до распоследнего нищего красного сектора, который тоже состоит в гильдии/банде нищих у которых тоже есть своя иерархия. Например, главный нищий, а если учитывать колорит и феодальные нравы красных зон, то «король нищих». Обычно социальные иерархии, дальше своих соседние по пирамидам сверху и снизу, не общаются и даже не пересекаются. Ну не о чем жителю синей зоны разговаривать с любым жителем, например, жёлтой. У всех свои проблемы. У одних рабочие бунт подняли, потому что еду купить не на что, а из органов продать уже нечего, если только последнее яичко и то с концами. А у других, неблагодарные работяги опять чего-то хотят. И из–за их разгона придётся тратить ресурсы, а значит, придётся отложить покупку новой модели космической яхты. А показываться на старой перед друзьями так стыдно. Но нельзя сказать, что на станции была тяжёлая жизнь. Нет, скорее она была бесперспективна. Типа: ходи здесь, туда не ходи, и даже не смотри, ешь, что дают, работай где скажут. Определённая свобода есть только внутри своей общественной пирамиды. Если ты родился например в жёлтом секторе, то надо было приложить титанические усилия чтобы от туда вырваться, а потом ещё стараться не просрать достигнутое, про синий или белый сектора можно попросту забыть. Но нельзя сказать, что сектора не взаимодействуют между собой. Тут расстояние по вертикали между секторами, как два соседних поля. Поэтому, ещё как взаимодействуют, от всевозможной контрабанды всего, чего можно и нельзя, до обмена кадрами. Например, красному сектору для выживания нужны базы, продовольствие и прочие товары первой необходимости. А белому сектору нужно то, что легально произвести нельзя. Всё от запрещённых наркотиков и рабов, до отбитых наглухо бойцов, которые за несомненно достойную цену готовы нарушить любой закон. Танцуя в банке есть, что вспомнить и о чем подумать. Тело движется, выполняя однообразные движения, а голова свободна. От танца сердце бьётся быстрее, лёгкие вдыхают сильнее, кровь по венам течёт активнее, а мозг получает больше кислорода. Мозг становится активнее и думается легче. Вот только думать не о чем, поэтому в голову лезет всякая фигня.