Второй шанс (СИ) - Романова Галина Львовна

— Докторка Крыж! — профессор встрепенулся, молитвенно складывая ручки. — Вы наша спасительница! Вы — пэри! Гурия! Богиня!

Вот так Ольга нежданно-негаданно оказалась в одном помещении с монстром Оханы на законных основаниях.

— Ничего интересного и сложного, — профессор потирал ручки, рассматривая кружащего по контейнеру пленника. — Просто вести наблюдения и тщательно все фиксировать. Вплоть до того, во сколько он испражнился и сколько… эм… отложил. Кормить строго по часам, все записывать — что и сколько съел, как есть, сколько времени потратил на трапезу, когда уснул, когда проснулся, с какой скоростью плавает… Еще раз повторяю — отмечать все! Любые мелочи! Периодически брать пробы воды и следить, чтобы в воде было достаточно кислорода и минеральных солей. Воду добавляем вот из этого резервуара тоже строго по часам. Записываем, сколько добавили. До миллилитра!

— Понятно, — кивала Ольга на каждое слово. — А опыты?

— Что?

— Вы будете проводить какие-нибудь опыты?

— Да не особенно… если только проверить реакцию… освещение, температура воды — верхний и нижний пределы… Так же на химический состав воды… Там мы уже начали серию опытов. Можете посмотреть в папке «Опыты», выбрать какой-нибудь и провести, — он включил ноутбук и выделил нужную папку. — И обязательно все-все фиксировать. Любую мелочь. Вам понятно?

— Понятно — снова кивнула Ольга. — А что насчет поведения?

— Чего?

— Поведения монстра.

К ее удивлению, профессор рассмеялся.

— Милая моя! Вы же умная девушка. Ну, какое поведение может быть у растительноядного существа? Доказано, что большинство так называемых вегетарианцев в животном мире ведут довольно простой и примитивный образ жизни. Он весь состоит в том, чтобы поесть и не быть съеденным. Какую-либо высокую организацию и сложные поведенческие модели демонстрируют хищники и так называемые всеядные животные, ибо им приходится часто менять поведение, приспосабливаясь к меняющимся условиям, на ходу решая сложные задачи. Кроме того, сложное поведение характерно для общественных животных, а мы встретили только одного черепоида. По всему видно, что ему не с кем общаться. Он нелюдим и проявлял активность только при защите своей кормовой базы.

— То есть, разумным вы его не считаете?

К ее удивлению, профессор замялся.

— Я понимаю вас, сэйя докторка, — сказал он. — Наша группа прибыла на Охану для того, чтобы искать следы разумной жизни, изучать геологию и, по возможности, палеонтологию — вернее, собрать сведения о том, представляет ли эта планета научный интерес с этой точки зрения. Предварительные данные говорят: «Нет!» История — геологическая история, я хотел сказать! — Оханы действительно требует детального изучения, но разумная жизнь… Если и существовали предпосылки для ее появления, то они канули во тьме веков. Судя по тем образцам, которые мы подняли из воды… данные требуют всестороннего анализа и что-либо предсказывать рано, но… на этой планете разумная жизнь не имеет шансов. Когда-то они могли быть, но… увы! Мы имеем дело с животным…

— Животным, — Ольга невольно бросила взгляд на контейнер, — поведение которого… странное.

Вспомнилась прижатая к стеклу ладошка. Короткие пальчики, соединенные перепонкой.

— И в чем же выражается его странность?

— Он… — женщина стояла вполоборота к контейнеру, но чувствовала направленный на нее взгляд, — пытался со мной общаться. Один раз.

— Один? Сэйа докторка, вы слишком торопитесь. Мои коллеги общались с ним несколько дней и ни разу не заметили ничего похожего на попытки контакта. Нет, о каких бы то ни было особенностях поведения говорить трудно. Мы решили ограничиться опытами.

— А потом? Что будет после того, как вы проведете все возможные опыты? Как вы с ним поступите? — Ольга понимала, что это глупо, что монстр ее не слышит, что он даже не понимает ее языка, но все равно старалась говорить погромче.

— Еще не решил. Наверное, препарируем для науки. Его скелет украсит любой музей естественной истории. В самом деле, не тащить же его на планету целиком! И отпускать тоже… вдруг из-за наших опытов мы повредим животное? Обрекать его, калеку, в таком случае на медленную смерть жестоко. Лучше быстрая смерть во имя науки! Вы согласны?

Ольга не выдержала и посмотрела на монстра. Он чуть замедлил движение, потом остановился вовсе, прижимаясь к стеклу.

— Он нас слушает, — сказала она.

— Что? — встрепенулся профессор. — А, это… нет… ему просто любопытно. Зафиксируйте этот факт. Я потом просмотрю все ваши записи. Желаю удачного дежурства.

С этими словами профессор Трент пожал руку женщине и покинул топливный отсек.

Ольга и монстр остались наедине. Женщина сделала шаг к контейнеру.

— Ну, здравствуй! — она попыталась улыбнуться, но тревога после разговора с профессором не оставляла шансов для веселья. В самом деле, что это на нее нашло? Что за странная блажь — разговаривать с животным? Но у него такой пристальный взгляд, такие отточенные движения…Ольга до этого дня близко не имела дела с животными, домашними и дикими. Посещения зоопарка в Гагаринске, парочка экскурсий в заповедники и походы в гости к подругам, которые содержали кошек и попугайчиков ведь не могут сделать из человека специалиста по зоологии и этологии? По сути дела, она чаще читала книги о животных, чем самих животных видела ближе, чем на расстоянии вытянутой руки. В Гагаринске, городе под куполом, был небольшой зоопарк и три площадки для выгула домашних питомцев. Вся остальная территория была очищена от зверей и птиц, не говоря уже о червях, мышах и тараканах. Когда у них в институте обнаружилась мумия таракана, объявили чрезвычайную ситуацию. Весь корпус эвакуировали, людей, их одежду и личные вещи подвергли тщательной дезинфекции, как и внутренние помещения. Кое-что из мебели и содержимого архивов вообще ликвидировали, а сладкий запах отравы витал в кабинетах и коридорах целую неделю. Ольга выросла в стерильном мире, работа врачом тоже требовала максимальной строгости в вопросах гигиены, и долгое время женщина даже не могла подумать о том, что животный и растительный мир разнообразен — на каждой планете он свой. Несколько визитов в гости к подруге, работающей с дельфинами на Старой Земле, немного приоткрыли перед нею завесу над красотами жизни. Путешествие на Хакашию и знакомство с местными зоопарками и зелеными зонами еще расширило ее кругозор, а чтение статей из инфранета довершило самообразование. Но вот поведение животных для нее было и оставалось загадкой.

Сейчас, например, ее мучил вопрос — а есть ли у животных эмоции? Могут ли птицы и звери что-то чувствовать, кроме физических ощущений — наличие боли или ее отсутствие, голод или сытость, тепло или холод. Могут ли они испытывать радость, печаль, скуку, веселье, гнев или страх?

«Могут», — поняла она, взглянув на монстра. Его глаза слегка выпучились, он несколько раз открыл и закрыл рот, как бы собираясь что-то сказать. А потом он прильнул к стеклу со своей стороны, растопырив передние лапки. Ольга дотянулась, словно накрывая его ладошки своими. Просто удивительно, какие у него маленькие пальчики! Пусть они стянуты перепонкой, кроме одного, противопоставленного, но так похожи на человеческие ручки! А размеры — как у детских ручек. Видимо, эти лапки нужны монстру не для плавания.

А для чего тогда? Ольга вспомнила, как он брал в… лапки падавшие на дно водоросли. Не хватал ртом, как животное, а именно брал, сжимая пальцами, поворачивал туда-сюда «стебель», объедая с него перьевидные листья-наросты, а потом съедал весь оголившийся «стебелек». Но неужели лапки с пальчиками ему нужны только для того, чтобы держать пищу?

— Ты вообще кто? Для чего живешь? — подумала вслух Ольга. Существо, видимо, внимательно за нею наблюдало, потому что тут же зашевелило ртом, открывая и закрывая его, словно подражал человеческой речи. Жаль, что под водой ничего не слышно! Или слышно?

— Ты можешь говорить? — улыбнулась Ольга, взглянув на него поверх крышки ноута. — Ну да, наверное. Если ты живешь среди себе подобных, ты должен уметь общаться… Хотя бы для того, чтобы подать сигнал тревоги.