Редкий гость (СИ) - Дерягин Анатолий

— Ты куда это намылилась, звёздное дитя?

Иван с Надеждой замерли. Начальник кочующей станции «Циолковский» и отец Надежды Сергей Иванович Павлов появился на всех экранах в салоне командного модуля, в рубке управления — везде.

— На Гиперион посмотреть, — с вызовом ответила Надежда.

— У нас спутников мало? — поинтересовался её отец.

— Ты же сам говорил: пока мои сотрудники не пощупают, на вкус не попробуют — не поверю, — упрямством девчонки можно было кометы останавливать.

— Надя, это сотрудники. Специально обученные люди, — голос Павлова звучал уверенно, но Ивану на секунду показалось, что говорит с ними не Начальник, не крутой космен, а отец маленькой девочки, мечтающий хоть одну родственную душу уберечь от невзгод и напастей Внеземелья.

— А я что, не обученные? — Наденька закусила губу. — Значит, как документы готовить — Надя вперёд. Как образцы собирать — давай, дочка. Как рванину всякую списывать — алга. А тут вдруг квалификации не хватает.

Её голос явственно задрожал.

— Надюша, но мы же с тобой обсуждали это, — голос Начальника зазвучал непривычно мягко. — Если ты будешь слишком много времени находиться вне гравитационного объёма — не видать нам Земли.

— Папа, ты мне не доверяешь? — слёзы, выступившие было на глазах девушки, высохли.

Павлов замялся.

— Старший техник Прошин занять место в ложементе, — срывающимся голосом, но достаточно уверенно скомандовала девчонка. — Стартовая команда, пятиминутная готовность, ключ на старт.

— Есть ключ на старт, — отозвался Сергей Петрович.

— Товарищ начальник станции, прошу подтвердить разрешение на вылет, — Иван с Надеждой уселись в ложементы рубки управления.

— Цуп, доложите готовность миссии, — сказал Павлов.

— Товарищ начальник станции, — отрапортовал Петровчин. — Экипаж космического аппарата «Аэлита» прошёл медицинское освидетельствование согласно плана, к полётам в системе Сатурна подготовлен и проинструктирован. Личные системы жизнеобеспечения экипажа протестированы, работают хорошо. Космический аппарат «Аэлита» готов к вылету: на борту создан запас дыхательной смеси — основной, запасной и аварийный, создан трехнедельный запас продуктов и питьевой воды. Сформирована спасательная группировка гулетов, к настоящему времени вышедшая на расчётную орбиту; максимальное время достижения точки встречи для каждого аппарата порядка тридцати шести часов. Начальник дока космических кораблей Петровчин.

— Полёт разрешаю, — сказал Начальник. — С Богом, дочка.

— Поехали, — ответила Надежда.

Операторы включили катапульту, и диковинная конструкция пришла в движение. На грудь словно опустили мешок с мукой. Опустили плавно, сначала просто исчезла невесомость, вернулся собственный вес и глупое тело успело обрадоваться: «Ой, здорово», — но тяжесть всё увеличивалась, выдавливая воздух, вжимая в кресло, казавшееся теперь чуть мягче бетонной стены, и пришёл страх, и они кричали в голос, а потом сил для крика не осталось, из горла рвался надсадный хрип, и вся Вселенная перестала существовать, осталась только эта проклятая тяжесть, от которой вовек не избавишься…

И всё кончилось. Быстро — раз, два, три — кончилась перегрузка, рывком вернулась возможность дышать, и они дышали так, что получили гипервентиляцию лёгких и сопутствующую ей эйфорию.

— «Аэлита», доложите обстановку на борту, самочувствие экипажа, — потребовал Папа.

— Цуп, докладываю, самочувствие экипажа в норме, — Наденька вопросительно посмотрела на Ивана, — все системы работают нормально… Отлично всё.

— «Аэлита», понял вас. Прошина я не слышал.

— Старший техник Прошин чувствует себя хорошо, — Прошин изо всех сил старался не закатиться в дебильном хихиканье. — Прошу разрешить хозяйственные работы.

— Работы разрешаю, продолжайте полёт, доклад каждые полчаса, запись ведётся.

Прошин потянулся в ложементе, издав нечто среднее между рычанием и довольным стоном.

— Чуть не убили, засранцы, — сказал он, глядя на напарницу.

Прежде чем девушка придумала ответ, из динамиков прозвучало:

— Мы всё слышим.

— А, чтоб его, — вяло отреагировал Иван отстёгиваясь.

— Что будешь делать? — спросила Наденька.

— Диспоузел чинить.

— Давай я перекусить соображу так… Чтобы посуду не мыть, — предложила девушка.

— Не надо, — Иван отправился в недолгий полёт в сторону задника модуля, где хранились всевозможные ЗиПы. — Меня тошнит всё ещё…

Надежда только хмыкнула.

Прошин починил диспоузел. Совместными усилиями они довели до конца уборку, заодно перетряхнув запасы «Аэлиты».

— Помоги мне, — сказала Наденька.

— Что помочь?

— Готовить. Картошку почистить надо.

Прошин пожал плечами:

— С гидропонки картоху чистить? Шутить изволите, сударыня, — он зевнул.

— Да тебе всё равно делать нечего…

— Как это — нечего? — изумился Прошин. — А спать?

— Чего? — Наденька встала перед ним руки в боки.

— Надюша, да меня тошнит всё ещё с этого старта, — принялся оправдываться Иван. — Да я и отдохну чуток, день-то тяжёлый будет. Ты разбуди меня, если что.

— Ну, ладно, — протянула Наденька. — Давай отбивайся, а я тут пошуршу…

Прошин разместился в ячейке, надул спальник и вырубился как младенец. Недосып, вечная беда современного человека, помноженный на предостережение Петровича об угрозе Прошинским тестикулам со стороны отца Надежды способствовали здоровому долгому сну без сновидений, уснул Иван и сладко спал, пока узкая ладошка не тронула его плечо.

— Вставай, лежебока.

Прошин открыл глаза. Он сразу вспомнил, что они и где просто какое-то время наслаждался красотой и свежестью разбудившей его девушки, разглядывая её в упор. Наденька засмущалась:

— Что? Что смотришь, вставать пора.

— Гиперион уже? — зевнул Прошин.

— Ага, размечтался, — Надежда сильно оттолкнулась в сторону рубки управления. — Сатурн, через час манёвр торможения.

— Понятно… — Прошин отправился в санитарный блок.

В тесной кабинке Иван сначала воспользовался насадками туалета. Поразмыслил, не включить ли душ, но душ пришлось бы включать предупредив командира корабля, перед процедурой предстояло надувать специальный мешок в рост человека, регулировать давление воды — и Прошин заленился. Намочил только полотенце с одного конца и так, растирая голову то мокрым краем, то сухим, подплыл к ложементам рубки. Наденька сидела на месте первого пилота сложив ручки и глядя на экраны, показывавшие радужное море атмосферы Сатурна.

— Я пожрать успею? — спросил Иван.

— Да, пошли поедим, — отозвалась девушка, — у меня всё готово.

— Хозяюшка, — умилился Прошин.

— А то, — наготовила Наденька как на Маланьину свадьбу. Трапеза началась с борща, выдающего ароматный пар из мультиварки.

— Ммм, вкусно, — Прошин одним махом очистил тарелку.

Не обычную фаянсовую — космическую тарелку, которые заправлялись в мультиварку, выдававшую сразу упакованные порции — тоже агрегат не простой, космический. Впрочем, такие сейчас у каждой земной домохозяйки на кухне.

— Подожди, тут макароны, — Надежда остановила его, тянущегося за добавкой.

— Влезет, — отмахнулся Иван.

— Да влезет-то влезет, — усмехнулась Наденька, — да нам лететь сколько… Ведь вылезет.

Прошин подумал. Потом махнул рукой:

— А, не пропадать же щам, — и героически уплёл ещё порцию.

Далее следовали макароны по-флотски, обильно приправленные мелконарезанными овощами.

— Ух, — Ивану пришлось делать перерыв. — За что так кормят?

— Лучше, чем в столовке? — спросила Наденька.

Уминавший золотистые макарошки с кусочками белкового материала (мясо выращивала гидропонная станция, вкус и цвет — точь-в-точь обыкновенная говядина или свинина, но… Не то, не то) Прошин утвердительно махнул головой, дополнив эмоции утвердительным мычанием.

— А компот? — спросил он наконец.

— И компот, — улыбнулась Наденька, передавая напарнику герметичную тубу.