Рулевой - Болдуин Билл Merl William Baldwin, Jr.

— Ну и?.. — спросил он.

— Не знаю, — призналась она. — Правда, не знаю.

Брим фыркнул.

— Так или иначе, — произнес он с наигранной серьезностью, — теперь я встал на дороге самого императора.

— Совершенно не обязательно, — сказала она с неожиданным жаром. — Я же говорила тебе, что Рогана обычно волнует только его карьера, а вовсе не то, что могу предложить ему я. — Она на мгновение зажмурилась. — Иногда мне до ужаса одиноко…

Брим беспомощно покачал головой.

— Извини, — произнес он. Странное дело, он и это говорил совершенно искренне.

— Не за что, — сказала она. — По крайней мере это свело нас двоих.

— Нас?

— Ну, — сказала она, и ее глаза заискрились озорным весельем, — ты, надеюсь, не считаешь, что я должна доживать свои дни старой девой?

Брим ухмыльнулся.

— После сегодняшней ночи с твоей стороны было бы бессовестной ложью утверждать что-нибудь в этом роде, — заявил он. — Ни «старой», ни, пожалуй, даже «девой».

— Полагаю, мы с тобой не будем спорить на этот счет, — засмеялась она. — Однако это лишь доказывает мою точку зрения.

— Какую точку?

— Ну, ко времени, когда ты вернулся с первого задания, мы с ним не виделись месяца два. И… — Она пожала плечами так, будто ее огорчили ее же собственные слова. — Ты умен, Вилф. Сексуален. И я была… ну… ты понимаешь…

— Кажется, я улавливаю ситуацию, — сказал Брим, чувствуя, что краснеет (несмотря на обстоятельства).

— В любом случае, — поспешно продолжала Марго, — не думаю, чтобы у меня были с сексом большие проблемы. У девушек, с такими ногами их обычно не бывает. Вот только…

— Только что?

— Только ты слишком быстро стал слишком много для меня значить. Мне кажется, я полюбила тебя с той нашей встречи в «Русалке». Я готова была провести с тобой ту ночь где угодно. Сошел бы даже чулан для ведер и метел. И это ужасно.

— Не понимаю.

— Нет, ты должен понять, — произнесла она, становясь вдруг снова серьезной. — Я просто не могу отбросить свой долг принцессы, Вилф. Эта затея насчет нас с Роганом важнее, чем я сама или он. От нее не отделаться так просто. Точнее, — добавила она, — от нее вообще не отделаться.

— Вселенная! — пробормотал Вилф, стиснув зубы.

— И то, каким образом ты вписываешься во всю эту схему, мне еще предстоит обдумать, — сказала она; помолчав. — Если честно, когда ты рядом как сейчас, я не могу думать особенно здраво.

Брим скривился, догадываясь, что последует за этим.

— Надеюсь, ты не собираешься просить меня…

— Нет, как раз собираюсь, Вилф, — твердо перебила она его. — Пока я не разберусь с собой и не решу, как мне быть дальше, тебе придется держаться подальше от меня. Поверь, мне это будет тяжелее, чем тебе. Но от того треугольника, одной из вершин которого я оказалась, зависит слишком много людей… что там людей — миров. — И что, если окажется, что мне нет места в этой твоей схеме? — спросил Брим. — Разве нет каких-то прав и у меня? В конце концов, все это мне чертовски важно.

— Во-первых, я должна исполнить свой долг как принцесса, — горько улыбнулась Марго. — А потом мы попробуем как-то упорядочить отношения между нами — если, конечно, их можно упорядочить.

Брим закрыл глаза и помотал головой.

— Ладно, Марго, — сказал он, проведя рукой по ее золотым волосам. — С завтрашнего дня я буду ждать, пока ты не разберешься с собой, — столько, сколько ты сочтешь нужным. Мне это может не нравиться, но я потерплю.

Она нежно поцеловала его в губы — и он снова почувствовал в своих членах огонь.

— Но сегодня все еще сегодня. — напомнил он, — и, боюсь, я хочу тебя еще раз до того, как мне придется уйти.

Марго на мгновение опустила взгляд — и улыбнулась.

— Вот распутник, — фыркнула она с наигранной строгостью, потом игриво поцеловала его в кончик носа и со счастливой улыбкой откинулась на измятую простыню. — Ты и так имел меня достаточно для того, чтобы испытывать в прошлый раз некоторые сложности. Но — Вселенная — как же я хочу, чтобы ты попытался еще хоть раз!

Значительно позже, когда из-за тяжелых штор начали пробиваться первые лучи рассвета, Брим тихо выбрался из теплой постели Марго и оделся в свою слегка измятую форму, все еще валявшуюся на полу. Он взглянул на ее спящее лицо в обрамлении золотых кудрей, потом поправил простыню у нее на плече. Коснувшись губами щеки девушки, он поднял ее платье с пола и аккуратно повесил на спинку стула, потом на цыпочках вышел из комнаты, тихо прикрыв за собой дверь. Еще немного он постоял в богато украшенном холле, стараясь припомнить все мгновения этой ночи — возможно, самой прекрасной, восхитительной ночи в его жизни. Интересно, когда ему доведется — и доведется ли — пережить такое еще раз, подумал он. Надо платить, решил он, меняя простоту карескрийского прозябания на ту сложную жизнь, в которой он оказался. В те дни он и мечтать не смел даже об одной-единственной ночи с такой женщиной — не говоря уж о том, что, может, последует, а может, и не последует за этим! Потом он пожал плечами. Если бы он и мог изменить что-то в своей жизни со времени окончания академии, он не изменил бы ничего. Марго стоила этого. Но и эмоциональная плата за надежду была, однако, немалой.

У выхода из лифта его уже ждал тот же шофер, что привез их к подъезду для прислуги, только на этот раз на нем была не зеленая ливрея дома Эффервиков, а серая, придворная. Он был высок, крепко сложен, с тяжелой квадратной челюстью и пронзительным взглядом серых глаз.

— Доброе утро, лейтенант, — произнес он звучным басом.

— Доброе утро, вольный муж, — ответил Брим традиционным эфферианским приветствием. Шофер поклонился.

— Каковы будут ваши пожелания этим утром, лейтенант? — спросил он. — Я к вашим услугам.

— Я был бы рад вернуться в Лордглен-Хаус, — ответил Брим. — И только, лейтенант? Мы могли бы отгладить вашу форму, пока вы завтракаете.

— Спасибо, я все же хотел бы вернуться побыстрее.

— Ну раз так… — еще раз поклонился шофер, — я вызову глайдер.

Меньше чем через метацикл другой лимузин — на этот раз без герба — высадил Брима у пышного входа в Лордглен-Хаус, а еще до полудня он снова оказался у арки Квентиана Авалонского Имперского Космопорта. Словно запас его везения истощился, он опоздал на челнок до Протея — опоздал всего на каких-то пять циклов. До следующего рейса оставалось больше трех метациклов; два из них он проспал, возместив в какой-то степени нехватку сна прошедшей ночью, после чего отправился через космопорт к посадочной платформе.

Вскоре после того, как он встал на движущийся тротуар 991, взгляд его привлекло ярко-красное платье и золотые кудри в оранжевом секторе 55. С бешено колотящимся сердцем он перегнулся через светящуюся лазурную балюстраду. Это была Марго — ее невозможно было ни с кем спутать. Она стояла рука об руку с каким-то пышно разодетым коммандером. Никакого сомнения — Роган Ла-Карн. Брим погрузился в пучину отчаяния. Стиснув зубы в бессильной ревности, он отошел от края тротуара и продолжал путь не оглядываясь. Закусив губу, он терзался, воображая себе сцены в спальне Марго — той самой, которую он покинул всего несколько метациклов назад!

Потом он фыркнул. По крайней мере сегодня Ла-Карну не светит особенных постельных утех. Эта мысль немного утешала. Но только немного.

— Цивилизация Ликсор, — вслух читал с экрана дисплея Теада, задрав ноги на пульт пустого мостика «Свирепого». — Количество планет — двенадцать; из них обитаемых — одна. Общее население (по данным переписи 51995 г.) — 8 206 800. Столица — город Тандор-Ра. Денежная единица — арбера. — Теада восседал за пультом второго пилота, положив на колени «Галактический Альманах / Карманная энциклопедия за 51997 г.». — Ну и как тебе это нравится? — ворчливо спросил он, ожидая результатов ежедневной проверки систем корабля.