Счастливый случай (СИ) - Ливень Дара

Они начинали, и снова начинали, и снова… Искали у себя и друг у друга мечевидные отростки, делали искусственное дыхание. Шер объясняла, советовала, радовалась. От непрерывного говорения так сохло во рту, что потом на камбузе было трудно напиться. Но занятие делали своё дело. И не только в плане обучения медицинским навыкам. Они все ещё никогда так близко не соприкасались друг с другом, чтобы чувствовать тепло и дыхание другого, чтобы делиться своим дыханием. Пусть ИВЛ и понарошку, зато эта доверительность — самая, что ни на есть настоящая.

Как-то незаметно сближение таких разных разумных привело к тому, что после завершения всех занятий и развлечений экипаж начал собираться в кают-компании. Пили чай с каким-нибудь нехитрым лакомством, созданным Вэйми из ничего и капельки фантазии, обсуждали события дня, делились воспоминаниями, спорили… И расходились спать, усталые и вполне счастливые.

Рик, с тайной грустью наблюдавший за тем, как его команда становится действительно спаянной, видел, что всё чаще центром такого общения становится фалиенка. Она находила время и пару слов для каждого, как бы ни уставала. И она умела слушать — редкое на самом деле качество. У него самого так не получалось. Вникнуть в суть проблемы, оказать любую посильную и непосильную помощь — да. Но вот просто выслушать так, чтобы поделившийся с ним сокровенным ушёл спокойным и осчастливленным — увы. Ему этого таланта не досталось.

К исходу второй недели Шай, сумевшая выкроить время на небольшой сюрприз для экипажа, мило смущаясь, притащила к вечернему чаю похожий на квитару инструмент. Он подключался к энергосети корабля через небольшое приспособление, которое усиливало звуки струн. Строй оказался специфическим — арконка исходила из собственных культурных предпочтений, но вполне годился и людям.

— Адам же может подобрать любую мелодию, — удивился Бус, трогая пальцами вибрирующую струну. — Ты отнимала время от своего отдыха, чтобы нас порадовать?

— Ничего ты не понимаешь, — проворчал Ник, отбирая у него квитару. — Когда ты сам что-то делаешь, это совсем другое… Это ты своей душой делишься…

Пальцы пробежали по грифу, приноравливаясь к непривычному положению ладов и звучанию, штурман сделал несколько пробных аккордов…

— Я открою тебе самый страшный секрет,

Я так долго молчал, но теперь я готов… — негромкий, но сильный голос заполнил помещение, вместе с вибрирующими густыми звуками проникая в сердца слушателей.

— Я — создатель всего, что ты видишь вокруг,

А ты, моя радость, ты — Матерь богов…

Такой песни Шер ещё не слышала. Она сидела напротив, жмурясь от голоса Ника, печеньки Вэйми, да от всей этой атмосферы кают-компании. Только Рик, она чувствовала, оставался каким-то грустно-отрешённым от происходящего… И не в первый раз.

«Надо будет погово…» — мелькнула у неё мысль, но тут же испарилась — Ник перешёл к припеву и… Шер бросило в жар. Слов, конечно, из песни не выкинешь, но…

Нет, что Ник хулиган, бакранская служба безопасности помнила. Если кто-то писал их разговоры. Но её там никто не знал. На Бакране она была в первый и последний раз. Но здесь, на корабле…

«Только приди домой…» — сощурила она глаза, с трудом сдерживаясь, чтобы не прыснуть от смеха.

Ник нахально подмигнул ей, но репертуар сменил.

— Мы будем жить с тобой в маленькой хижине… — в этой песне звучало чарующее обещание.

О, теперь Шер точно знала, что будет нарисовано на стенах их комнаты на базе…

Она улыбнулась, опустив ресницы и снова взглянув на мужа.

"Так и будет".

Квитару у Ника отобрала Шай и спела что-то на родном языке. Никто ничего не понял, но звучало это красиво.

— Здесь поётся о том, что порой нужно пройти очень много пустой породы, прежде чем встретится сокровище, — перевела арконка. — и самое трудное в жизни — это не остановиться, когда осталось ударить всего раз, чтобы наконец найти его.

— А ну-ка… — теперь инструментом завладел Бус. В его исполнении популярная романтическая песенка про бедного парня, который решил подарить любимой целый океан цветов, превратилась в уморительный кошачий концерт, и заставила смеяться даже капитана.

Дошла очередь и до Рика. Ритмичный перебор предполагал что-то весёлое, но слова его песни, такой древней, что становилось очевидно — она родилась, когда люди ещё не летали к звёздам — говорили о вечном пути, о встречах и расставаниях.

— Парус над тобой,

Поднятый судьбой -

Это флаг разлук и странствий

Знамя вечное… — звучало в кают-компании. Как-то стало тихо, словно потянуло сквозняком неведомого, и каждый прислушивался к нему.

— Что ж, в конце концов,

Путь — вся цель гребцов.

Вот, что нам открыли

Зимы с вёснами…

Последний аккорд растаял в тишине.

— Спасибо, Шай, отличная была идея, — поблагодарил Рик, отдавая квитару арконке. — Ну что, экипаж, культурная программа определённо удалась. А теперь отбой, завтра нас ждут новые подвиги.

" …флаг разлук и странствий…" — повторила про себя док, чувствуя, что в что-то сердце болезненно ёкнуло. Эта песня Рика почему-то вызвала необъяснимую тревогу, словно она заранее знала, почему — Рик, и почему — эта песня…

— Кэп, — неожиданно для себя выпалила она. — А можно тебя… на несколько минут? Ник, ладно? — обернулась она к мужу.

"А как же "только приди?!" — так и читалось на лице Ника. Но комично приподнятые брови домиком удивительным образом превращали эту немую сцену в забавный момент из комедии положений.

Рик сделал приглашающий жест в сторону выхода.

— Мне всё равно надо в мастерскую. Так что несколько минут найду.

Штурман проводил их взглядом, вздохнул и пошёл помогать Вэйми убирать со стола пустые чашки и блюдечки из-под печенья.

В мастерской было пусто и тихо. Рик включил свет, кивнул на один из стульев:

— Садись, рассказывай, что случилось. Я тут пока кое-что доделаю.

Шер присела на краешек, почти не взглянув перед этим, где он тут, этот табурет.

— Кэп… — она взглянула на него, беспокойно закручивая на палец кончик косы. — Скажи, что у меня разыгралась фантазия, что я дурёха… Я только обрадуюсь. У меня ничего не случилось, Рик. Но что с тобой? Что-то не так? Я же вижу…

Капитан замер над верстаком на мгновение и тут же продолжил своё неспешное, вдумчивое занятие.

— Я думаю, Шер, — сказал он, не оглядываясь. — Я очень много думаю. Когда мы сюда собирались, мне и в голову не пришло, что для экипажа мало будет запастись провиантом, лекарствами и техникой. Мне самому этого всегда хватало. А потом кто-то ушёл, кто-то пришёл, и…

Он чуть не сказал: "Всё вышло из-под контроля". Но капитан не имел права такое говорить. Никому. Но он, кажется, совсем недавно говорил сам себе, что слишком отстранился от остальных?

— Тебе понравилось вести занятия? — спросил он вдруг.

— И? — выжидательно спросила док, не сводя с него пытливого взгляда. Кэп так явно уходил от ответа, переводя разговор на другую тему, что Шер вздохнула. Не хочет он с ней быть откровенным…

— Нравится, Рик. Но главное же, чтобы команда научилась медпомощи, остальное — дело пятое? Даже если это не нравится никому….

— Вот и мне нравилось. Летать, водить за нос импов, хаттов и хатт знает кого ещё.

Рик отложил полусобранный узел, повернулся вместе с табуретом к ней лицом.

— Представь, что тебе пришлось взять на себя управление… Например, госпитальной службой сектора. Без подготовки. Без обучения. Вот прямо с места — и в бой. В смысле, в кабинет. Справишься?

— Даже не возьмусь, — помрачнела Шер. Она пока не хотела понимать, к чему ведёт Рик, но уже чувствовала какую-то знакомую пустоту внутри. — Я полевой хирург, а не тыловая вомп-крыса. И даже не канцелярская крыса… И к интригам я так же не склонна, как и к полноте. Мне там не место. К чему такой вопрос, Рик? — она взглянула на кэпа своими серыми акварелями. Только сейчас они казались печальнее.