Восстание Персеполиса - Кори Джеймс С. А.

И все же, стоя на посту на вражеской территории, она под незрячим взглядом двух мертвецов ощутила, как покрывается мурашками кожа головы – словно под прицелом снайпера.

– Вы сейчас, – обратилась Бобби к мертвецам, – я потом.

И толкнулась в коридор – сторожить. Со всех сторон пронзительно орали тревожные гудки. Проверить шифровальную пока что никто не собрался. Да и с чего бы? Холден позаботился забить шумом единственную настоящую тревогу. Бобби отдала ему должное: для импровизации – отличная идея. Может быть, стоило включить ее в план – на всякий случай.

«В следующий раз», – подумала Бобби, понимая, что следующего раза не будет.

– Есть, – сказала за спиной Наоми.

Бобби чуть не въехала локтем ей в лицо, но успела сдержаться.

– Хорошо, – ответила она вместо удара. – Давай в убежище, пока у Катриа не зачесались руки и нас заодно подорвать.

– Джима там не будет, – сказала Наоми.

Амос и Катриа плавали в тесноте лучевого укрытия. Они выбрали для себя четырехметровый отсек коридора, с обеих сторон перекрытый тяжелыми герметичными дверями. Боковые стены увешаны регенераторами воздуха, пакетами первой помощи, аварийными скафандрами. Бобби припасла и мешок с не столь стандартным снаряжением.

Едва они с Наоми забрались в оставшуюся открытой дверь, Катриа ладонью хлопнула по панели – закрыть.

– Какого хрена? – обрушился на нее Амос.

– Надо закрыть до того, как рванет бомба, – ответила Катриа, вытаскивая из ранца детонатор. – Чтобы выжить, понимаешь ли.

– Ничего не делать без моего прямого приказа, – рявкнула ей Бобби и успокаивающе коснулась ладонью груди Амоса. Тот в ответ прищелкнулся магнитными подошвами к палубе, и тогда она тоже закрепилась ногами на переборке.

– Бабец, – заговорил Амос. – Я схожу за капитаном. Неплохо бы подождать с бабахом, пока не закончу.

Бобби дала Наоми время высказать согласие и Катриа – возможность возразить, ожидая жаркой перепалки в тесноте тупичка. Как ни странно, все молча оглянулись на нее. Удивительная особенность капитанства: все охотно предоставляют ей решать именно тогда, когда решать ей совершенно не хочется.

Взгляд Амоса был обычным, непроницаемым. Но кулаки он так же привычно сжал, а Бобби помнила, как легко этот старик переходит к драке. Ногами он закрепился, сбить замах будет непросто.

– Окно закрывается, – заговорила Бобби, поднимая руки, чтобы слова прозвучали аргументом, а не угрозой. – Вот-вот кто-то станет выяснять причины тревоги и найдет двух покойников. Нет времени на спасоперацию.

– Она права. Так что рвем эту хрень, и делу конец, – добавила Катриа.

От ее холодного пренебрежительного тона Бобби передернулась, но не отвела взгляда от Амоса. Наоми пока молчала, но Амос ел ее глазами, ожидая сигнала начинать. Бобби понимала: скажи Наоми: «Да, сходи за ним» – и Амоса на цепи не удержишь. Что делает у нее за спиной Наоми, Бобби не видела, но Амос не получил желанного сигнала, потому что не двигался с места.

– Сигнализация срабатывала с удалением от нас и удалялась быстро, – доказывала Бобби, глядя только на Амоса. – График Холдену известен. Он либо сам добрался до убежища, либо предупредил тех, кто его захватил, что надо прятаться.

– Ты не знаешь, – наконец подала голос Наоми.

– Нет, не знаю. Но я надеюсь. Пока нам только это и остается. Потому что подрывать бомбу надо сейчас, иначе пропадет вся операция, а Холдена мы все равно не вернем.

– Ага, так давайте уж, – вставила Катриа.

– Не доставай меня, леди, – не оборачиваясь, одернула ее Бобби.

Наоми заговорила холодным, пустым голосом:

– Бобби права. Нельзя, чтобы все было зря.

Амос стрельнул на нее глазами и обернулся к Бобби. На лице вечная полуулыбочка, но плечи напряжены, костяшки на кулаках белые. Шея потемнела от прилива крови. Бобби впервые видела его таким, и зрелище ей не понравилось.

Хотя это ничего не меняло.

– Катриа, готовность к взрыву по моему сигналу, – заговорила она. – Сейчас лезем в скафандры. На одевание одна минута.

Защелкали липучки срываемых со стены и поспешно натягиваемых скафандров. Амос не шевельнулся.

– Одевайся, верзила, – сказала Бобби.

– Ты правда решила рвануть.

В голосе Амоса не слышалось удивления. Не было в нем и вызова. Вообще ничего не было. Бобби непроизвольно напряглась, готовясь к применению силы.

– Да, – сказала она.

Не изменившись в лице, Амос качнулся к ней, упер руки в бока.

– Очень хочется вернуться в капитанское кресло, а, Бабец?

Еще не осознав, что делает, Бобби сгребла его за ворот и дернула на себя так, что присоски отскочили от пола, и шарахнула о переборку.

– Будь у нас больше времени, – сквозь зубы прошипела она, – мы бы поплясали.

Амос улыбнулся ей.

– У меня время есть.

– Катриа, взрыв, – приказала Бобби, и миру настал конец.

Заложенный Катриа заряд уничтожил панель управления и пробил семнадцатисантиметровую дыру в резервуаре с кислородом. Точного объема резервуара Бобби не знала, но вроде бы помнила, что жидкий кислород сжат под давлением тысяча сто килограммов на кубометр, а сейчас весь он разом снова превратился в газ.

Первый хлопок вырвавшегося на волю газа оглушил всех. Ударная волна прокатилась по переборкам и трубам. Жидкий кислород в трубах принял участие в катастрофе, дав дополнительные взрывы. Из сравнительно безопасного убежища все это походило на срабатывание тактического атомного заряда прямо за стенкой.

Все убежище содрогнулось и покосилось. Усиленные антивзрывные переборки выдержали, а вот подпорки, крепившие убежище к палубе, погнулись. Все это заняло секунды, растянувшиеся на много часов.

Дымились раскаленные внутренние стены и герметичные двери. Бобби, уделив Амосу один взгляд, выпустила его, и оба спешно забрались в скафандры.

Когда вылетела наружная переборка, обошлось без оглушительного грохота, зато внезапно понизилась громкость звуков. Рев сменился шипением воздушной струи, затем тонким визгом и, наконец, молчанием. Герметика убежища держалась, и в тишине каждый услышал панические вздохи соседей.

– Ну вот, общей тревоги мы добились. – Казалось, в мире не осталось иного покоя, кроме звучавшего в голосе Клариссы. – Станция переходит в аварийный режим. Я тоже ухожу. Жду вас на месте.

– Черт побери… – выдохнула Наоми.

– А я говорила, – заметила Катриа. – Мое дерьмо срабатывает всегда.

Бобби уже справилась со скафандром, и Амос застегивал свой. Они переглянулись.

– Надо уходить отсюда, – сказала ему Бобби, и Амос кивнул. Что бы ни было между ними, придется отложить на потом. Они к этому еще вернутся, не сомневалась Бобби. Окончательная разборка впереди.

«Если я сейчас убила Холдена, кончится тем, что один из нас будет покойником…»

Они открыли дверь на палубу, словно взбитую в блендере, а потом прокрученную на центрифуге. Панели переборок, контрольные щитки, оборудование, обшивка – все было сорвано, перекручено, выжжено и на хорошей скорости отброшено к внешним стенам. Длинный кусок трубы, воткнувшийся в стену, до сих пор дрожал, как попавшая в дерево стрела. Какой-то металлический стол с такой силой врезался в опорную балку, что приварился к ней. А в углу одинокий сапог прилип к потолку и отек резиновыми сталактитами. Бобби понадеялась, что в нем не было ноги.

Они молча проплывали сквозь хаос, разыскивая выход. Долго искать не пришлось.

В наружной переборке барабана зияла пятиметровая дыра. Почти круглая кромка выпятилась наружу, словно под ударом великанского тарана. Это и был таран, подумалось Бобби, только вместо бетона и стали поработали кислород и огонь. За отверстием слабо мерцал удалявшийся от станции выброс – уносился в черную бездну на краю пространства колец.

– Все как я говорила, – кудахтала Катриа. – Чуть не дотянула до полуметра от намеченной слабой точки. Что бы мне не зарабатывать на этом деньги?