Счастливый случай (СИ) - Ливень Дара

Но правильная лаборатория должна была быть другой.

Фалиенка нахмурилась, прикрыв глаза и цепляясь за воспоминание.

Помещение должно быть больше. Шум работающей вытяжки, тяжёлые, неприятные запахи. Сложные сигили на стенах, потолке и полу, нанесённые слабо светящейся краской, напитанные её собственной кровью и Силой. Шевелящиеся сами по себе хищные растения в горшках. Ядовитые составы, кипящие в колбах. Попискивающие мыши, ожидающие своего часа, чтобы поближе познакомиться с их содержимым.

Айрен повернула руку ладонью вверх и задумчиво посмотрела на запястье, покрытое сеткой тонких бледных шрамов.

В этом тоже был ответ. Кровь. Рисунки на стенах. Яды. Зелья. Хищные растения. И Сила, чудовищно много Силы.

И лишь одно слово, объединяющее всё это.

Алхимия.

Улыбка скользнула по губам ящерицы.

Алхимия. Самое тёмное из искусств. Самое интересное из всех.

Не разрушение, что обычно считают главным для адептов Тьмы, но созидание.

В памяти всплывали рецепты зелий, схемы изменений доспехов и оружия, тайны влияния на живые организмы.

И то, что уже вспомнилось, явно было не всё. Так, самый краешек той пропасти знаний, что пряталась где-то в её голове.

Фалиенка знала, что много изучала, много читала. И знала, что существует способ добраться до любого из этих воспоминаний.

Нужно было лишь дождаться полного восстановления тела.

Интересно, помогло бы здесь лечебное зелье, рецепт которого так услужливо всплыл в сознании?

Хотелось попробовать, но Айрен слишком отчетливо понимала, что пока ей просто не хватит на него сил.

Позже. Всё позже. Нужно лишь чуть-чуть подождать. И всё к ней вернется.

Ещё одно воспоминание заставило фалиенку нахмуриться.

Она ведь обещала Нику рассказать, если вспомнит что-то важное.

А то, что она вспомнила, просто переворачивало всё с ног на голову.

Но вот стоит ли об этом рассказывать? Штурмана заметно нервировал даже простой ситх. А что будет, когда он осознает, что рядом с ним существо, в разы, превосходящее любого ситха по опасности?

Хотя нет, Ник уже успел к ней привыкнуть — вряд ли для него что-то изменится.

Но вот после возвращения в Большой мир будет сложно.

Голова алхимика, помнящего техники, существовавшие тысячу лет назад, в период, пока Тёмных было ещё много, должна была стоить столько, что гоняться за ней будет половина Галактики. Во главе с их Императором и всеми его учениками.

Оставалось лишь радоваться тому, что в любом случае голова должна быть присоединена к телу. Но это почему-то слабо утешало.

Так стоило ли кому-то рассказывать? Одно дело, когда на тебя начинают охоту, потому что ты сам виноват и действовал неаккуратно, а другое — когда кто-то проболтался кому не надо.

Айрен задумчиво потерла подбородок. Всё, что она думала, было вполне логично. Разумно. И при этом у неё было ощущение, что никто из экипажа не пойдет менять информацию на деньги. И тайну они тоже будут хранить. Она им всем просто доверяла.

Но всё-таки решила подумать над всем этим ещё, а уже потом идти рассказывать. В конце концов, уже довольно поздно, все устали. И пара часов ничего не решит.

Словно в подтверждение её мыслей пискнул анализатор, выдавая первые результаты.

Проба льда, а вернее, проба атмосферы, не выдавала ничего сверхъестественного. Но отличалась, конечно, от атмосферы большинства планет гуманоидных рас — кислорода было больше, азота меньше. И больше инертных газов. Особняком стояло наличие неких искусственных органических соединений.

— Интересссно, — задумчиво протянула ящерица, продолжая читать результаты.

Кремнийорганика. Аналогов не выявлено. Безопасна для видов, представленных в составе экипажа. С вероятностью 97,8 % признаки промышленной деятельности.

На экране перед ней развернулась проекция макромолекулы соединения — медленно вращались полимерные цепочки разной длины.

И что им это давало? Разве только, что жители этой планеты хоть немного могли походить на известных сейчас разумных.

Но, учитывая разнообразие видов в галактике, кто угодно мог походить на кого угодно. Да и промышленная деятельность не удивляла. Любой город должен был как-то жить.

А вот результат анализа второго образца заставил лицо фалиенки вытянуться. А её саму задумчиво постучать когтем по корпусу анализатора.

— Ты там что, совсем помер, глючный кусок металла? Или тебе на производстве пару схем местами поменяли и не той стороной вставили? — вслух поинтересовалась она у анализатора. Тот, само собой, не ответил.

А результат анализа издевательски светился на экране.

Если верить ему, кусок здания представлял собой сгусток горячей, циркулирующей магмы.

Айрен даже специально на него снова посмотрела. Нет — просто тёмный камень. Даже потрогала — тот был холодным.

И при этом — горячая магма.

Ящерица коротко ругнулась и взялась за проверку прибора, скармливая ему буквально всё, что под руку попадалось. И каждый раз его ответы соответствовали реальности.

Ещё одна попытка проанализировать обломок здания дала тот же результат. И следующая тоже.

Впору было проводить какой-нибудь ритуал по изгнанию демонов из несчастного прибора.

Или признать, что они имеют дело с чем-то настолько превосходящим их понимание, что это просто не могло уложиться в голове.

Или что неизвестный материал просто сводит с ума приборы настолько, что они выдают какую-то ересь.

Или всё сразу.

А версия с демонами казалась особенно удачной.

Айрен качнула головой и решила просто продолжить изучать образцы. В конце концов — даже тесты с реакциями на кислоты, щелочи и прочее могли дать им что-то новое. Хотя бы ещё один маленький шажок к тому, чтобы понять, во что же они тут ввязались.

И смогут ли они из всего этого выбраться.

Следующие полчаса Адам модифицировал программы дронов, взяв за пример поведение кушибанина у шахты. Алгоритм получился простой и красивый, вот только воплощение слегка подкачало. С другой стороны, что может быть проще, чем двигающийся рывками дрон, каждые десять секунд проверяющий наличие связи с ретранслятором, и при наличии этой связи двигающийся дальше? При отсутствии её — возвращающийся на предыдущую точку, туда, где связь ещё была. Если же и здесь связи уже не оказывалось — дрон откатывался ещё дальше, и так до самой базы, пользуясь протоколом "тропа". Что могло быть проще алгоритма и его воплощения?

Пока связь существовала, Адам мог в любой момент времени вмешаться в программу дроида и управлять им напрямую, как собственным телом. Внедрив программу во все 24 дрона, Адам ненадолго задумался: взять ли ему на разведку всех дронов, или обойтись восемью, оставив шестнадцать на базе — для выполнения ими собственной работы по обеспечению членов экспедиции. И решив, что ему вполне хватит излишков — вывел восьмёрку разведчиков с базы.

До шахты было даже меньше полукилометра, но рисковать не стоило. Поэтому Адам послал к шахте только одного дрона, контролируя его местонахождение с оставшихся.

Вблизи это походило на ажурную беседку. Если, конечно, бывают такие беседки в несколько километров высотой, одной макушкой выступающие из маслянисто поблескивающего под светом прожекторов фирна. Тут Адам снова напомнил себе, что это не обычный снег, а выпавшая атмосфера, к которой следовало относиться с повышенной осторожностью. Как минимум потому, что коэффициент расширения воздуха составляет 3,67 на десять в минус третьей степени в пересчете на один градус. Линейно. Во все стороны. То есть если, к примеру, растопить этот самый фирн тем же самым дроном… Дрон можно будет и потерять. Как улетевший неизвестно куда, безо всяких репульсоров. И это в лучшем случае.

И только поведя шарик исследователя на облет конструкции, ИскИн понял причину странного поведения старпома, который метался от центрального столба "беседки" наружу. Связь с дроном начала пропадать. Уловить закономерности со связью не составило труда: она была в наличии, только когда дрон был в зоне прямой видимости. Как только его перекрывала очередная стена — связь тут же глохла, что порождало еще один вопрос в копилке странностей этой планеты. Впрочем, он привел сюда дроны не для этого.