Надежда гардемарина - Файнток Дэвид

Через три дня мы последний раз вышли из синтеза и, включив вспомогательные двигатели, стали приближаться к Окраинной колонии. Вахту несли пилот Хейнц, мистер Таер и Алекс. Я, разумеется, тоже находился на мостике.

Таер буквально застыл за пультом в поисках возможных препятствий. И в то же время следил за Алексом, не давая ему даже на секунду расслабиться. Он замечал все, но ни разу не повысил голоса, не придрался без причины.

По мере того как мы приближались к Окраинной колонии, станция на наших экранах все увеличивалась. Наконец резиновые присоски воздушных шлюзов встретились. Мы прибыли.

Я включил связь:

– Мистер Хольцер, договоритесь о шаттле. Я собираюсь лететь на планету.

– Есть, сэр.

Я повернулся к Филипу Таеру:

– Где мистер Кэрр?

– В кубрике, сэр. Наверно, спит.

– Спит? Днем?

– Да, сэр. Этой ночью я заставил его стоя учить устав. Потом он делал упражнения. – В огромных голубых глазах Филипа не было и тени хитрости, – Прикажете его разбудить?

– Я хотел взять его с собой на планету.

– Вообще-то я оставил его на время стоянки на корабле за нарушение субординации, но, разумеется, ваше желание – закон.

– Тогда я возьму мистера Тамарова.

– Его я тоже оставил на корабле, если вы не отмените моего приказа. – Поскольку разговор происходил при Алексе, я не мог отменить приказа. Дисциплина есть дисциплина.

Я повернулся к Алексу:

– В чем вы провинились, мистер Тамаров?

– Я вел себя нагло, – бесстрастно ответил он. – Так мне сказали.

Слишком суровое наказание. Гардемарины получили длинный отпуск на Надежде и сейчас не имели права на увольнение на берег. Но так долго лететь и не посетить колонию, которую им, возможно, никогда больше не придется увидеть! Это уж слишком.

– Сожалею, мистер Тамаров, но придется мне лететь одному.

Я понимал, что с ним поступили несправедливо, и именно поэтому, покидая мостик, укрепился в своем решении. Увидев лейтенанта Кроссборна, поднимавшегося по лестнице со второго уровня, я обратился к нему:

– Мистер Кроссборн, найдите молодого мистера Трэдвела, Рейфа Трэдвела, и заберите к себе в каюту. Держите его там до моего следующего приказа. – Я не позволю разлучить близнецов. К черту их родителей. В этом мире правит несправедливость.

Кроссборн выпучил глаза:

– Есть, сэр. А разве пассажиры не покинут сегодня корабль?

– Они сойдут позже, после обеда. Делайте, что вам приказывают.

Я пошел к себе в каюту и через несколько минут уже взбирался на шаттл, стоявший в ангаре станции. Станция в Окраинной колонии была меньше, чем на Надежде: не такие большие коридоры, не такие высокие потолки, немногочисленный персонал. И даже сам шаттл меньше. Он был рассчитан на двенадцать пассажиров и выглядел далеко не новым.

– Я сообщил о вас по радио, командир, – сказал пилот, когда мы отошли от станции.

– Спасибо.

– Прибытие такого корабля для нас большое событие. Вы первые за полгода после «Телстара».

– Значит, «Телстар» до вас добрался?

– Конечно. – Он ждал от меня объяснений.

– А на Шахтер он так и не прилетел.

– Где же он?

– Никто не знает. – Я с суровым видом смотрел на пульт управления.

Пилот пожал плечами:

– В конце концов объявится. Кстати, вы привезли синтезатор полиэстера?

Я попытался вспомнить грузовую декларацию:

– Кажется, да. А почему вы спрашиваете? У вас не хватает одежды?

– В общем-то, да. Мы годами обходились хлопком, но сейчас мода на полиэстер, и дамы взбунтовались. Внимание, подходим к атмосфере. – Толчки из-за воздушных ям в плотных слоях атмосферы поглотили все внимание пилота.

Окраинная колония гораздо меньше Надежды и меньше Земли, но благодаря высокой плотности сила притяжения здесь почти равна земной. Я стал смотреть в иллюминатор. Большая часть планеты оставалась необработанной, то и дело показывались голые участки скалистой поверхности, покрытые мхом и лишайником. Видные с такой высоты, они наверняка были значительных размеров, и процесс терраформирования там еще не прекратился.

Мы резко пошли на снижение, и мне удалось разглядеть островки зелени, а потом квадратики вспаханной земли, похожие с высоты на шахматную доску. В беспорядке росли высокие деревья. Показалась дорога, потом еще одна. Мы подлетали к местам, еще недавно необитаемым.

Пилот сбросил газ, готовясь к посадке. Мы заскользили над взлетно-посадочной полосой с крыльями, развернутыми в положение вертикального приземления, и зависли на месте, прежде чем шаттл поплыл вниз, навстречу земле. В ушах зазвенело от внезапного наступления тишины.

– Добро пожаловать в центр цивилизации, командир.

Я улыбнулся в ответ:

– Спасибо. Мне здесь очень нравится. Люк открылся, и я сделал глубокий вздох. В воздухе пахло серой. На глаза навернулись слезы.

– Н-да. Вы к этому уже привыкли?

Пилот удивился:

– К чему? Ах, к воздуху? Конечно, неделя-две, и все будет в порядке. Не беспокойтесь.

Я выбрался из шаттла. У взлетной полосы собралось человек двадцать. Вперед вышел высокий седовласый мужчина, наверняка важное лицо.

– Командир Сифорт? Добро пожаловать на Окраинную колонию. – Он протянул мне руку. Бело-голубая лента у него через плечо заканчивалась внизу бронзовой эмблемой департамента.

Я пожал ему руку, потом отдал честь:

– Губернатор Фэнтвел? Очень приятно.

Губернатор улыбнулся:

– Позвольте вам представить майора Рэбена Трейка из города Нова и Вальтера дю Бан – президента банка Окраинной колонии. – Мы пожали другу другу руки. – Президент городского совета Элли Бэйс; Джок Вигерия, владелец местных шахт. Вы не представляете себе, командир, что значит для нас прибытие корабля. Они приходят сюда всего два раза в год. Мисс Прикс – издатель газеты «Солнце Окраинной колонии»…

После процедуры представления губернатор повел меня к электроавтобусу. Мы забрались внутрь и заняли места.

– Сейчас отправимся на ленч в Сити-холл, – приветливо сказал губернатор, – а затем покажем вам город.

– У вас здесь, как я понимаю, нет представителей Военно-Космического Флота?

– Ни единого, – весело согласился губернатор. – Вам их не хватает?

– Я хотел выписать ордер на постой. – Свой собственный. Впрочем, я знал, что на Окраинной колонии нет военно-космической базы, и не удивился.

Сити-холл находился в центре города и представлял собой обычную постройку со стенами из металлического листа. Я сразу узнал его по большой вывеске. В остальном здание ничем не отличалось от других.

Усаживаясь за покрытый красивой скатертью стол, сервированный серебряной посудой, я тихо сказал губернатору:

– Видите ли, прежде чем подбросить вам проблему, я хотел бы переговорить кое о чем. С вами и судьей.

– Да? – равнодушно спросил он, приподняв бровь. Я вообще сомневался, что хоть какая-нибудь моя проблема сможет вывести его из состояния равновесия. – Минутку. Позовите Карпову. – Он знаком подозвал с противоположного конца холла человека весьма сурового вида. И когда тот подошел, спросил:

– Что же вы хотели с нами обсудить?

Я вкратце изложил им ситуацию с Трэдвелами.

– Теперь я хочу зачислить на службу мальчика, но опасаюсь грандиозного взрыва. Родители еще на Надежде подняли скандал.

– Здесь не Надежда, – без обиняков заявил судья Карпова. – У нас все по-другому. Все, что касается Военно-Космического Флота, вне моей юрисдикции. Я даже не стану разбирать дела.

– Можете рассчитывать на мою поддержку, – сказал губернатор и с улыбкой повернулся ко мне: – Как видите, все ваши проблемы разрешены.

Я вертел в руках стакан со свежим соком. Апельсины, грейпфруты, киви, бананы и еще какие-то неизвестные фрукты.

– Если бы все проблемы разрешались так же легко.

– Скажите, – спросил губернатор, – это я слишком стар или все-таки вы слишком молоды для командира? Я вздохнул и пустился в привычные объяснения.

27

Вернувшись на корабль, я вызвал на мостик Рейфа Трэдвела. Он робко вошел, но выглядел совершенно спокойным. Только пальцы, теребившие рубашку, выдавали волнение.