Римская волчица. Часть первая (СИ) - Моро Корделия

Спать на земле без термомешка, даже у костерка, было холодно, непривычно жестко и колко. Короткие часы отдыха Электра провела в полусне, ворочаясь и размышляя, что делать дальше. Было ясно, что сама она с ситуацией не справится, нужна тяжелая артиллерия. Значит, или глава Семьи Аурелиев и тетка Люция, Августа — уж она-то должна вступиться за племянника, как иначе! Или глава ее собственной Семьи, дядя Корнелий. Если Августа и впрямь была родной теткой Люция, то в случае Электры родство с главой клана было условным — отец ее приходился дальним кузеном Валерии Флавии, супруге Корнелия. Дружеской близости между ними и Электрой никогда не было, но обращаться за помощью все же стоит к ним, рассудила она. Августа и так поддержит Люция, он и наследник ей, и гордость клана, и достояние Семьи. Нет смысла тратить драгоценное время, добывая то, что и так есть.

Малак спал безмятежно, как ангел. Приняв решение, Электра теснее прижалась к его горячему боку и все-таки отключилась, прислушиваясь к тихому ровному дыханию.

Золотое мгновение между сном и явью принесло обрывок лета в поместье родителей Люция, когда жизнь еще была полна шиповника и жасмина, а голова — фантазий о неведомом будущем. Люц был самый настоящий брат. В детстве они были неразлучны, как близнецы, что зимой на Земле, что летом на Марселе. Как Диана и Феб, так их и дразнили — может, потому Электре и надоело в конце концов первое имя, она взбесилась и стала требовать, чтобы ее звали вторым.

Впрочем, для Люца она всегда была Электрой и только Электрой. А еще подругой, сестрой, напарником и соучастником. Он для нее — братом, другом, сообщником и соперником. И — первым любовником.

Так море выносит обкатанное волнами цветное стеклышко, вот что это был за сон. Счастливое воспоминание на грани реальности. Горячие руки Люция с двух сторон от нее. Запах нагретой солнцем коры, земли, цветущего олеандра. Его лицо над ней, сияющие глаза, как звезды, и полное звезд небо над головой, зодиакальный дракон в самом зените. Настойчивый муравей на его плече, она его уже дважды сдула. На лоб ей падают капли дождя, только соленые. Хочется протянуть руку и вытереть ему глаза, но руки отказываются шевелиться, не поднимаются.

Очнулась она от того, что кто-то щекотал ей кончик носа травинкой.

— Отстань, Люц, — отмахнулась она и села, просыпаясь окончательно.

Малак отбросил травинку и белозубо улыбнулся ей.

— Я нашел воду. И надо идти. Ты отдохнула?

— Да. Выспалась и поняла, что мне делать дальше. Я заблокировала всякую связь своего чипа с сетью. По идее, это не позволит никому отследить, где я. Вот только я не смогу ни связаться с дядей Корнелием, ни проверить, где он. Придется наугад — но я практически уверена, что он в своей инсуле в северной Галлии. Сможешь довезти меня туда?

— Конечно. Взломать флаер — пара пустяков.

Вот же хвастливый юнец! Видимо, это отразилось на ее лице, потому что Малак внезапно обиженно протянул:

— Ну ты же видела! Я могу!

— Конечно видела, — примирительно отозвалась она. — Не сердись, идем.

Глава 2

К полудню Малаку и Электре удалось выбраться к краю заповедника. Августовское солнце немилосердно палило — в плотном балахоне было жарко, а сняв его, она немедленно сожгла себе плечи и спину. Нос тоже подозрительно горел. Сеть здесь должна была работать, но проверять это Электра опасалась. Их преследователи наверняка нашли место падения если не ночью, то на рассвете, и знали, что пассажиры разбившегося флаера выжили. Конечно, здесь уже не частная территория Тарквиниев и не информационная пустота природного резервата, но рисковать не стоило.

По дороге они разговаривали, и Электра никак не могла смириться с тем, насколько велико ее незнание об окружающем мире. Она считала себя взрослой, просвещенной женщиной, следящей за новостями и интересующейся тем, что происходит в мире. Оказалось, что в мире происходит значительно, значительно больше того, что транслируют основные каналы.

Про Халифат — ближайшего соседа Рима — она, к примеру, знала только, что когда-то в незапамятные времена, когда человечество решило пойти путем разумного познания и научного прогресса, заодно упразднив все религии, последние фанатики предпочли отделиться и увели большой флот куда-то в сектор Стрельца, где астрофизики предполагали наличие пригодных для жизни систем. Вроде бы исход увенчался успехом, им удалось заселить довольно много планет.

Электра полагала, что в Халифате сейчас технологический упадок из-за того, что переселенцы рассеялись по огромному сектору космоса, размыв свой научный и культурный потенциал. Впрочем, глядя на то, как Малак виртуозно взломал очередную машину на перехватывающей парковке у границы заповедника — и никакая транспортная служба даже не спохватилась — она призадумалась, есть ли в том, что ей известно о жизни, хотя бы полпроцента правды.

В новостях о Халифате говорили приблизительно так: «римский флот исправно патрулирует границы потенциально агрессивного государства», или вот еще бывали тематические передачи «насколько сильно может прийти в упадок человеческое общество, оторвавшись от римских ценностей». В учебнике школьной истории имелась одна-единственная глава — «экономика Халифата», на картинке красивый смуглый мальчик пас стадо коз. И еще, что столица у них — Кадар. Архитектура упадка. Ээ-э… мавританские колонны, купола, элементы мануэлино. Мультимонархическая система правления. Негусто.

— Ты с Кадара? — спросила она Малака, который внимательно смотрел на приборы. Было видно, что ориентируется он не только в приемах выпаса мелких сельскохозяйственных животных.

— Что? А, нет, я с Хазины. Религиозный центр. На Кадаре живут правящий принц-халиф, мир ему, и Совет Матерей.

— То есть наш сенат отдал приказ о бомбардировке ваших святынь? А Люций не стал этого делать? У вас разве нет своего флота, чтобы обороняться?

— Я в то время был на другой планете. На Авле. Там школа для… ну, таких как я. Ничего интересного, тренируйся, читай книжки, да молчи целый год. А еще там похоронены наши пророки. Было б жаль, если бы гробницы погибли, а еще началась бы большая война. Так странно, что ваш флот подошел — Авла на границе владений, там почти никто не живет, туда паломничают. Люций потом гневался, говорил, что это провокация и что Тарквинии ему заплатят.

По поводу халифатского флота мальчик промолчал.

В голове Электры множились вопросы — отдельно к Люцию и отдельно к сенату. Будучи римлянкой, она имела полное право, если не гражданскую обязанность: столкнувшись с угрожающей обществу ситуацией послать в сенат запрос, потребовать разбирательства. Но на какой ответ она может рассчитывать, если эту угрожающую ситуацию сам сенат и создал.

— Держи курс к инсуле Арморике, мой дядя наверняка там. Я пока разблокирую чип. Вряд ли по нам начнут стрелять на одной из самых оживленных воздушных магистралей, а лететь больше часа.

Малак пожал плечами и положил флаер на нужный курс.

Когда Электра восстановила возможность связи, ей сразу же пришел вызов от незнакомого абонента.

Некто Фульк, судя по информации в планетарной сети — центурион, ординарий из Золотой когорты, личной охраны Аурелиев. Охранял адмирала, видимо, плохо.

— Электра Флавия? Где вы находитесь? Вы в безопасности? Мы вас со вчерашнего дня разыскиваем.

Электра подключила видеотрансляцию, чтобы не переписываться в чипе и заодно посмотреть на собеседника. Малак кинул на изображение быстрый взгляд и тут же уставился прямо перед собой, следя за плотным потоком флаеров и пассажирских шаттлов. Транспортная плоскость в области инсулы Арморики была оживленной, а менять высоту вблизи населенных районов не разрешалось.

Фульк Аурелий выглядел типичным легионером с плаката — квадратная челюсть, прямой нос, мужественный взгляд и короткая стрижка. Однако одет в штатское, что в целом неудивительно.

— Мы высадились вместе с адмиралом два дня назад на италийском космодроме, у меня был прямой приказ найти вас и обеспечить безопасность в случае форс-мажора. Но вчера мы вас потеряли сразу после известия об аресте.